| Alhena | Дата: Среда, 11.02.2015, 23:33 | Сообщение # 27 |
 Генералиссимус Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 7430
Статус: Offline
| 
Исаева
СЕМАНТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ ЦВЕТА В КУЛЬТУРЕ
С древнейших времен была замечена способность цвета воздействовать на эмоции и физиологические функции человека. Об этом говорят археологические и этнографические данные о ритуальной и военной раскраске древних и примитивных народов; об этом свидетельствуют также мифология и фольклор всего мира.
Цвета воздействуют на всех людей по-разному в зависимости от социальной и национальной принадлежности или от условий, в которых воспринимается цвет.
Эмоциональное действие цвета имеет две главные причины:
Непосредственно физиологическую – возбуждающее или успокаивающее действие;
Ассоциативную.
Но никак нельзя говорить о ясно выраженном общем эмоциональном характере каждого цвета, потому что обе причины обусловливаются социальной принадлежностью и индивидуальными особенностями каждого человека. Поэтому вопрос эмоционального воздействия цвета на человека является чрезвычайно сложным.
В природе человека глубоко заложено стремление к ясности, радости, красоте. Отсюда и любовь человека к красивым краскам, гармоничным сочетаниям, радующим глаз.
Эстетика цвета органична всему творческому процессу и вытекает из тонкого осмысления людьми окружающей действительности, в первую очередь природы, являющейся кладовой цветовых сочетаний.
Цвета и цветовые сочетания по-разному воздействуют на человека: теплые цвета (желтый, оранжевый, красный) – энергичные, возбуждающие; холодные (фиолетовый, синий, голубой или нейтральный зеленый) – сдержанные, успокаивающие. Цвет вызывает у человека различные чувства: сильное возбуждение, покой, равнодушие, ощущение холода или тепла, что воздействует на физиологию и психику.
Возможно, из-за эмоционального воздействия цвета человек наделил его определенным символическим значением.
С давних времен в культуре всех народов начала складываться определенная гамма любимых цветов. Национальные цвета исторически объяснимы и традиционны, они соответствуют характеру и темпераменту народа, окружающей его природе: красно-желто-черные цвета испанцев и спокойные бело-голубые цвета финнов. Чем ближе к экватору, тем большая тяга людей к открытым ярким цветовым сочетаниям.
От окружающей природы, темперамента народа, обычаев и традиций, эстетических норм и религиозных воззрений зависело распространение того или иного цвета в костюме и предметах быта, в произведениях искусства.
Средневековая символика цвета объясняет строгую религиозную догматику (в странах мусульманского мира – исламскую, в Европе – христианскую, в Китае или странах Юго-Восточной Азии – конфуцианскую, буддийскую или синтоистскую и т.д.). Каждый цвет или особый символ соответствовал канону религии, замена или искажение его считались преступным отступлением от истины.
Например, в Индии и Китае символика цветов была строго канонизирована. В отличие от этого в Японии сосуществовало несколько цветовых канонов, закрепленных разными религиями. Помимо этого, здесь всегда было большое стремление к тонкому восприятию цвета, но не к рациональному, а к субъективному, личностно-интимному. Тенденция к подобному восприятию цвета у японцев не нарушала привнесенное ими и освященное религиозным культом отношение к цвету. Внимание и любовь к цвету отражают их чуткое и чрезвычайно тонкое чувство природы.
Помимо религиозно-мистериальной значимости, цвета олицетворяли социально-функциональные и половозрастные деления общества. Например, в Европе цвета делились на несколько категорий, которые соответствовали определенным сословиям общества.
Цветовые системы появляются в культуре разных народов вместе с первыми космогоническими символами, с первыми магическими обрядами и ритуалами. Исследования древнейших культур (каменного века) показали, что уже тогда люди придавали особое значение трем цветам: красному, белому и черному. Этими красками обычно делали росписи в пещерах. Иногда использовались также желтая и коричневая, но, по мнению английского этнографа, социолога и фольклориста В.У.Тернера, «цветовая триада белое – красное – черное, везде имеет выдающееся значение» (Тернер В.У. Проблема цветовой классификации в примитивных культурах (на материале ритуала ндембу) // Семиотика и искусствометрия. М., 1972. С. 76). В Африке найдены захоронения среднего каменного века, в которых тела были густо забрызганы красной охрой. В захоронениях бушменов (Африка) позднего каменного века в могилы клали половинки страусиных яиц, выкрашенных изнутри черной краской, а извне – красной охрой.
В пещерной и наскальной живописи каменного века широко использовались и белые краски. Все три цвета первичной триады, конечно, имели символический и магический смысл. Может, именно поэтому до сих пор эти три цвета обладают самыми противоречивыми значениями в различных религиях и культурах.
Стоит рассмотреть значения некоторых цветов (В выборе цветов автор опирался на общие закономерности в понятии цвета в культурах прошлого и настоящего: архаическим ядром древнейшей символической системы цветов стала триада – белый - красный – черный; ньютоновская триада основных цветов – красный – зеленый – синий) в восточной и западной культурах.
Красный цвет.
Первый цвет, замеченный и воспроизведенный людьми, был, по-видимому, красный. Традиционно объяснение этого «первородства» красного цвета связывается с тем, что он ассоциировался в сознании людей с кровью, огнем, солнцем, осенними листьями. Древнейшие мифы связывали с красным сотворение человека.
Найденная первобытными людьми красная охра была воспринята ими как кровь мифического первочеловека-гиганта, демиурга, из тела которого было создано все живое. В первых мифах человек вылепляется из глины (в глине всегда присутствует красная краска – окислы железа). Например: в сказаниях острова Пасхи говорится о том, что человек родился из красно-бурого вулканического туфа – «цветной земли»; индейский бог Магадео вылепил из красной глины мужчину и женщину; праотец племени майду (Калифорния) сотворил людей таким же способом – вылепил две белые фигуры (мужскую и женскую) с красными глазами и черными волосами. Адам также был создан богом Яхве из красной земли, называемой «адама». Это слово – женский род от слова «адам», что значит человек. Оно также родственно слову «Едом» - «красный» (См.: Фрэзер Д. Фольклор в Ветхом завете. М., 1985). Поэтому первоначальное значение красного – это жизнь, кровь, полученная человеком от богов. В крови заключается душа (в Священном писании людям запрещено есть кровь животных), а в душе – сама жизнь, энергия, без которой невозможно существование живого.
У древних греков и римлян красный был символом плодородия. Статую Приапа (бога плодородия) окрашивали в этот цвет. В Древнем Китае существовала легенда о красной птице, которая пролетала в небе, держа в клюве девять колосьев. Зерна упали в землю, проросли. Хлеба не только спасали людей от голода, но были вечнорастущими.
Поскольку и жизнь, и плодородие связаны с любовью и браком, то красный цвет – знак всего, что сопровождает эти явления.
В средневековой Японии красный был символом любви.
В наше время стало привычным одевать невесту в белое. Между тем у русских крестьян XIX и начал ХХ века свадебный наряд был красным.
Кроме того, у всех народов красный цвет считался целебным. Для каждой болезни существовало свое лекарство, но оно непременно было связано с красным. Так Плиний рекомендует «… в качестве средства от лихорадки носить с собой в красной тряпочке первые анемоны, которые показываются весной». Александр из Траллеса против лихорадки рекомендует носить «навозного жука, завернутого в красную тряпочку». В качестве лекарства против ревматизма часто рекомендовалось «прикладывать к больному месту красных улиток». Эпилепсию также предлагалось лечить красными средствами – такими, «как птицы малиновки, сок гранатовых яблок» (Фрагменты ранних греческих философов: В 2-х ч. / Под ред. А.В.Лебедева. Ч. 1. М., 1989. С. 113, 114, 117).
Жизнетворная сила красного, по поверьям древних, проявляется еще и в том, что он отпугивает злых духов, демонов и другой нечисти. Поэтому столбы критских дворцов окрашивались в красный цвет, люди носили красные амулеты, повязки, окрашивали различные предметы. Новорожденных детей красили красной краской целиком или только лицо, надевали на руку красную повязку. Мальчиков при инициации окрашивали так же, чтобы защитить от болезней и злых духов.
В свое время народ Израиля спасся от десятой казни (См.: Никитин В.Н., Обухов В.Л. Религиоведение. Вероучения религий мира. СПб., 2001. С. 210) тем, что выкрасил косяки домов кровью. Христианин, регулярно вкушающий кровь Христа (в которую превращается вино после молитв) чувствует себя защищенным от всяких зол.
Кроме всего прочего красный незаменим в колдовстве (в виде крови, краски, различных предметов).
Красный – цвет жизнетворного тепла и света, огня. Именно поэтому солнце красное, заря красная, боги, дарящие тепло, - красные. «Земные боги» - цари, императоры, короли, военачальники – также носили красные одежды (напр., в романе «Мастер и Маргарита» М А Булгакова Понтий Пилат был одет в красную мантию; византийские кесари одевались сплошь в пурпур и даже указы подписывали чернилами такого же цвета; распятый Христос был одет в багряницу – красную мантию, которая должна была говорить о том, что погибший – «Царь Иудейский»). Мария Стюарт в момент казни была освобождена от верхнего платья и предстала в нижнем – из алого шелка. Смысл такого наряда королевы на эшафоте тот же, что и в изречении: «В моем конце – мое начало», алый – символ воскресения.
Красный цвет производит на человека самое возбуждающее действие и вызывает сильный эмоциональный, в основном позитивный, отклик в душе. Поэтому красный цвет «красивый», «прекрасный».
Все перечисленные выше значения красного цвета являются положительными. Но этот цвет имеет также множество негативных значений, которые, к сожалению, иногда перевешивают значения положительные. Красным отмечены смерть, убийство, грех, насилие, возмездие, демонические силы. Этот цвет связывается с агрессивностью, плотскими желаниями. Это символ греха и позора (например, «Великая блудница», олицетворение Рима и Вавилона, явилась св. Иоанну Богослову в виде женщины, «облеченной в порфиру и багряницу, украшенной золотом, драгоценными камнями и жемчугом и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее» (Откровение 17).
Как видно, с самой древности красному цвету приписывались преимущественно позитивные смыслы. Но в XVII веке красный цвет начинает приобретать негативные значения. Рембрандт придает ему драматические, даже трагические оттенки, а французская Академия изящных искусств осуждает Рубенса за чистый яркий красный цвет в его картинах.
Начиная с XVIII века, в Европе красный цвет часто заменяется розовым. В моду входят оттенки «вермильон», «резвая пастушка», «веселая вдова», «цвет бедра испуганной нимфы».
Красный цвет приглушается, разбавляется, теряет энергию. И возвращается к концу века как цвет Великой французской революции.
В XIX веке красный цвет вообще становится устрашающим. Во Франции продолжаются потрясения: Парижская коммуна, реставрация Бурбонов, империя Бонапарта… Красный приобретает значение духа смерти, упоения кровавой борьбой, нечеловеческого напряжения.
В прикладном искусстве XIX века красный угасает, приглушается, темнеет. Он превращается в цвет граната, бордовый, «цвет перезрелых яблок», мальвы, вянущей розы… Модерн и ар нуво предпочитали разбеленные гаммы, избегали чистых тонов. Сложные цвета, теряя насыщенность, теряют вместе с ней символические значения.
В XX веке происходит революция – социальная, политическая, культурная. Знаком обновления выступает красный цвет. Без него не могут обойтись кубисты, супрематисты, футуристы. Здесь красный излучает силу, энергию, мужество, а порой ярость и воинственный дух. Уже в начале века писатели и поэты, наделенные пророческим даром, видят в нем зловещий символ. Андрей Белый замечает над Петербургом кровавое зарево и размышляет: «Не есть ли это геенское пекло?» В романе «Петербург» героя терроризирует злобный шутник, дразня красным плащом. В пьесе Максима Горького «Дети солнца» чахоточная героиня ненавидит красный цвет, который напоминает ей сцену дикой расправы озверевшей толпы с помещиками. У Александра Грина красный – знак больного сознания, у Бертольда Брехта – пошлости и порочности («Трехгрошовый роман»). У Карена Шахназарова – глупости и глухоты к страданиям ближнего (фильм «Курьер).
И только в народном искусстве, в сознании «неученых» художников и простых людей он остается любимым – не за символизм, а за непосредственное эстетическое восприятие.
Белый цвет.
Белый уже в глубокой древности был отмечен и выделен как особый цвет. Вместе с красным и черным он входил в триаду основных цветов. Это свое значение он сохранил и до настоящего времени, хотя с физической точки зрения он таковым не является. Древнейшие символические значения белого в основном позитивны: белый означает всяческое благо, радость, чистоту, здоровье, приумножение потомства, мир, согласие.
Белый – самый светлый из всех цветов, он светоносен, и поэтому он не «обозначает» цвет, а является им. Отсюда происходят белые одежды небесных богов и их земных наместников – царей, жрецов, вельмож.
В ритуалах ндембу и всех других примитивных народов белый цвет, в виде одежды, окраски, талисманов, употребляется как знак очищения и приобщения к добру.
В древности бесцветные или просто светлые вещества называли белыми. Белой считалась и вода, так как белый цвет связывался и с теми благами, которые дает вода. Отсюда значение белого как символа чистоты, безгреховности, безмятежности. Белый – это цвет божества и добрых духов, противостоящий черному как цвету демонических и злых сил.
В Китае и Индии этому цвету был придан мистический и трансцентный смысл, который происходит не из чувственных восприятий или ассоциаций, но возникает как визуализация философских понятий.
Так, уникальное космическое и миростроительное начало дао в древнем Китае не имеет формы, веса, вкуса, цвета, но может быть сравнимо с такими реалиями, как вода, туман, облака. Даосская живопись из всех красок предпочитает китайскую тушь, из всех цветов – хризантему, а из всех птиц – аистов и белых журавлей. Помимо этой философской символики в Китае придавали белому и более простые значения – это был знак Запада, осени, металла.
В древней Индии белым цветом было отмечено южное направление и ритуальные гимны. Кроме того, белым цветом в индийской философии кодируются ключевые понятия «шунья» и «саттва». Шунья означает пустоту, но не пространство, лишенное материи, а психологическое состояние, т.е. душевную пустоту – отсутствие страстей, эмоций, восприятий, даже восприятия собственного «я». Достигший такого состояния превращается в святого, бодхисаттву. «Саттва» - понятие, близкое «шунье». Оно означает чистоту и безмятежность.
В античном мире белый – цвет благородства, знатности, величия. Этот цвет наряду с красным и пурпурным был привилегированным. Античные философы подняли значение и достоинство белого цвета на максимально возможную высоту: он стал первым из божественных цветов, т.к. представлял свет – это божество Платона, Парменида, Прокла, Плотина, Филона Александрийского, предвосхитившее Единого Бога, сказавшего о себе: «Я свет миру…»
В Древнем Риме представители верхушки общества носили тоги и туники белого цвета, женщины «из общества» - белые платья (столы).
Белый – это цвет богов, святых, праведников. В эпоху цивилизации белый всюду символизирует главное, верховное божество, а оно издавна отождествлялось с солнцем.
Египетские жрецы носили белую одежду и в такой же цвет одевали богов и покойников (что в их понятии было одно и то же).
В раскраске этажей вавилонских зиккуратов, стен храмов и дворцов белый занимал самое почетное место. Зиккураты (например, Этеменанка – т.н. Вавилонская башня) были увенчаны белыми кубами божественных «спален», где бог солнца проводил ночи в обществе храмовых жриц.
Христианская религия целиком восприняла символику белого из Ветхого завета. Белый означал светоносность, родство с божественным светом. Белый цвет заимствует свои символические значения от света, а свет в христианстве – это и Бог, и слово, и разум, и всяческое благо.
Кроме того, белый означает радость, веселье духа, невинность, чистоту.
В культуре ислама белому цвету также отведено почетное место. Ведь сам Аллах – «свет небес и земли», и хотя ангелы его одеты в зеленое, верные ему люди и сам пророк Магомет носят белые тюрбаны. Если в странах с умеренным климатом сакрализуют триаду красный – белый – черный, то в Аравийской пустыне предпочитают триаду зеленый – белый – черный. Эти цвета являются священными символами, и вместе с тем они наиболее любимы в странах ислама.
Конечно же, в культуре не были незамечены и негативные значения белого. Седина – это приближение смерти, белый – цвет савана покойника, проказы и лишаев.
В природе белый – не всегда добрый цвет. Он присущ некоторым стихиям, чуждым или враждебным человеку: снег, лед, иней, белая пена морских волн, недоступные горные вершины, облака…
В момент горя, в предсмертный час человек бледнеет. От тяжелых переживаний волосы белеют. Все это является источником ассоциаций негативного характера: белый связывается в сознании с холодом, безмолвием, смертью, отчуждением, страданием. И в тех культурах, где забыт или неизвестен божественный смысл белого, на первый план выступают эти его негативные или полунегативные значения. Так, в японской классической поэзии белый символизирует холод, разлуку, страдания неразделенной любви:
Белотканых
Рукавов разлуку
Омыла роса,
И, пронизывая холодом,
Осенний ветер подул.
На осеннем ветру
В Фукиаге стоящие
Белые хризантемы.
Подует ветер,
И расходятся на вершине
Белые облака…
Совсем безжалостно сердце твое!
(Цит. по: Боронина И.А. Поэтика классического японского стиха. М., 1978. С. 34).
В культуре Европы нового времени семантика белого сдвигается в сторону негативных значений. Белым цветом отмечены смерть, обморок, холод, молчание, истощение сил, одиночество, даже ненависть и жестокость.
Для пионеров архитектуры XX века и посткубистической живописи (супрематизм, неопластицизм) белый цвет стен или фонов картин отождествлялся с бесконечно-мерным свободным пространством. Белые стены воспринимались всеми людьми как бездонное пространство, в чем европейцы XX века были солидарны с японцами, китайцами, индусами начала эры. Белый цвет является простором, воздухом, светом, которых возжаждал XX век. Воображение рисует на белом любые картины, давая простор творчеству зрителя.
И в поэзии начала века белый – излюбленный цвет. В нем заключается некая мистическая неопределенность, полная возможностей, которым не суждено осуществиться. Обычно белый связан с негативными эмоциями и с мыслями, обращенными в потусторонний мир. Так, у А.Блока белый цвет означает смерть, тоску, холод, отчужденность. Нюансы белого обозначаются такими словами, как снежный, бледно-белый, светлый, ясный, жемчужный:
…Белой мечтой неподвижно прикован
К берегу поздних времен…
Белая ты, в глубине несмутима,
В жизни – строга и гневна.
Тайна тревожно и тайно любима
Дева, Заря, Купина…
Терны венчают смиренных и мудрых
Белым огнем Купины.
(Блок А.А. Посещение / Стихотворения. Поэмы. М., 2001. С. 174)
В наше время белый цвет принят как символ божества во всех религиях мира. Помимо традиционных, его присвоили новые религиозно-философские течения – теософия, агни-йога, «живая этика», тайная доктрина, экуменизм.
Живопись XX века мифологизирует белый цвет, пожалуй, как никакой другой. Супрематисты видят в белом пространстве символ неэвклидова n-мерного пространства, которое в свою очередь, погружает зрителя в некий медитативный транс, очищающий душу подобно дзэн-буддистской практике.
Черный цвет.
Семантика черного цвета у большинства народов в основном негативна. Это можно объяснить причинами физиологическими. Черное небо, темнота, глубокие ямы, пещеры, ущелья, истлевшая плоть, сгоревшее дерево, болотная грязь – все это вызывает у человека инстинктивный страх и отвращение; черное поглощает энергию человека и делает бессильным его зрение, что само по себе грозит опасностями.
В ритуалах и мифах древних народов черный цвет, как символ зла, противостоит белому, как цвету добра. Кроме того, черный символизирует гордыню, тайную зависть, злобу, подлость, прелюбодеяние.
Восточная мифология связывает черный цвет с женским началом, поскольку это цвет Праматери-Земли, убивающей и порождающей; кроме того, женщинам приписывалась пророческая и колдовская сила в большей мере, чем мужчинам. Образуется цепочка символов черный – женщина – любовь – смерть – тайна – магия.
У древних индусов черный цвет соответствовал понятию «тамас» - состоянию сдавленности, угнетенности.
В средневековой Японии черный – знак печали.
В средневековой Европе черный считали цветом смерти, скорби. Черные рясы духовенства символизировали умерщвление плоти в земной жизни ради вознесения души и ее блаженства в жизни будущей.
В иконописи только глубины пещеры – символ могилы, ада – закрашиваются черной краской. Это значение цвета было настолько устойчивым, что наиболее тонкие живописцы, желая избежать его там, где требовался черный цвет без всякой символики, или заменяли его темно-синим и темно-коричневым, или же корректировали его сине-голубыми бликами.
Черный цвет имеет также и позитивные значения.
У африканского племени ндембу черный символизирует дождевые тучи; черные животные и птицы приносятся в жертву во время ритуала вызывания дождя. Кроме того, у этого племени черный связан также с половым влечением, со счастливым браком. Черные женщины очень ценились, но не как жены, а как любовницы.
Особенно ценится черный цвет на мусульманском Востоке. Стоит вспомнить слова из арабской сказки «Тысяча и одна ночь», в которых достоинства черноты превозносятся хотя бы уже зато, что из нее получают чернила, которыми пишут слова Аллаха.
В древнейших индийских упанишадах черное воспринимается как «инобытие» белого, т.е. такой яркий цвет, который не может быть воспринят человеком, ослепляет его, т.е. тождественен тьме, черному.
Затем эта же мысль встречается и у Платона: этот невидимый глазом свет, тождественный мраку, - не что иное, как бог, непознаваемый в своей сущности.
Библейские тексты не оставляют никаких сомнений в аксиологии черного (как, впрочем, и других цветов): то, что сотворено Богом, не может подвергаться человеческому суду. Он создает и свет, и мрак в свое время и в своем месте, и творение Его всегда исполнено мудрости и гармонии.
В русском языке черный цвет носит чаще всего негативный характер. Но в народном изобразительном прикладном искусстве черное вовсе не отрицается как мрачный цвет. Он используется для фона в лаковых миниатюрах Палеха, Мстеры, в жостовский подносах, в городецких росписях, в керамике и т.д. Триада красный – белый – черный широко распространена в оформительском искусстве и рекламе. В зависимости от ситуации этот цвет может быть и мрачным, и траурным, и жизнеутверждающим. В некоторых европейских странах черный цвет считается нарядным, выходным.
Зеленый цвет.
Место зеленого совершенно исключительно. Зеленый цвет занимает особое место в спектре солнечного света: он находится как раз посередине между возбуждающими и успокаивающими цветами, между активными и пассивными. Слева от зеленого располагаются красный, оранжевый и желтый, справа – голубой, синий, фиолетовый. Зеленый находится между двумя этими группами и поэтому является нейтральным в смысле действия не нервную систему человека.
Зеленый – один из основных цветов, он физиологически оптимален, т.к. это цвет природной среды, в условиях которой формировалось цветовое зрение человека.
Впервые зеленый цвет вошел в культуру вместе с появлением зеленой краски. Это стало возможным лишь в эпоху цивилизации, в бронзовом веке, когда зеленую краску научились приготовлять из окислов меди. Зеленые драгоценные камни также вошли в употребление там, где они должны были служить знаком богатства, власти и привилегированного социального положения, т.е. в древних государствах Востока.
Упоминания о зеленом цвете впервые появляются в мифах древнего Китая. Здесь зеленый цвет нейтрален: им кодируется восточное направление горизонта, а также весна, дерево, планета Юпитер и «Зеленый дракон».
В Древнем Египте зеленый – целиком положительный цвет, что естественно в стране с жарким климатом, окруженной пустынями. Это цвет Осириса, бога-злака, умирающего и воскрешающего каждый год.
В Древнем Риме зеленый цвет одежды был исключительно женским. В мужской одежде он был семантически отрицательным: это было признаком изнеженности, женственности, намеком на противоестественную порочность. Существовало выражение «galbini mores» - «зеленоватые» (т.е. изнеженные, извращенные) нравы.
В традиционной культуре Японии зеленый цвет – в числе самых любимых. Символика его целиком положительна. Существовали и такие изысканные оттенки зеленого, как «виноградный» или «зеленый лист вперемешку с опавшим листом». Очень любят в Японии сочетание белого и зеленого.
В христианской культуре средних веков главное символическое значение зеленого – это земля, точнее, поверхность земли, покрытая растениями. Зеленый цвет в изображениях Иисуса Христа и святых символизирует их земной путь.
В культуре ислама зеленый цвет еще более почитаем и любим, чем в христианстве. С этим цветом ассоциируются все блага, которые исходят от растений: пища, тень, прохлада, красота. Мусульманский рай изображается в священных книгах и фольклоре как царство зеленого цвета. Там зелены не только деревья, но и подушки, на которых возлежат праведники и гурии.
Для араба зеленый – это цвет оазиса в пустыне. Он дает тень и прохладу, столь желанную для жителя жаркой страны.
В средние века существовал обычай дарить девушкам к майским праздникам зеленые платья. «Цвет жухлой травы» означал долголетие, «цвет темной зелени» считался символом укрытия и был маскировочным цветом лесных разбойников «цвет ивовых прутьев» означал в XVI – XVII веках отчаяние, грусть, одиночество.
В средневековой индийской литературе зеленым кодируется отвращение.
После средневековья новая вспышка любви к зеленому возникает в XVIII веке. Об этом свидетельствует живопись, философия, поэтика. Входят в моду деревенские пейзажи с изображением пастушек, резвящихся на лоне природы. Руссо предлагает проводить занятия на поляне. Обитатели дворцов и пышных чертогов вдруг ощутили потребность в свежем воздухе, свободе, в зелени садов, лесов.
В XIX и начале XX века стало принято вводить зеленый цвет в интерьеры, предназначенные для спокойной и сосредоточенной умственной работы. Письменные столы, как правило, застилали зеленым сукном, абажуры настольных ламп делали из зеленого стекла.
Зеленый – антипод красного, зеленый порождается глазом, если на него воздействовать красным цветом. Зеленый так же амбивалентен, как и красный. В древности зеленый был связан с демоническим началом, нечистой силой, безумием, распадом.
В русском фольклоре зеленый также не всегда положителен: зеленый царь – злой и коварный; тоска зеленая; настой трав – зелье – обычно яд.
В XX веке семантика зеленого явно сдвигается в негативную сторону: например, психически больные люди очень любят насыщенный зеленый цвет, особенно в сочетании с желтым и фиолетовым (См.: Яньшин П.В. Введение в психосемантику цвета. Самара, 2001).
Синий цвет.
Синий, по выражению Гете, принадлежит к цветам «пассивного» ряда. Он – антипод желтого, и, как таковой, самый темный в спектре, самый печальный, серьезный, тоскливый; он действует успокаивающе, а в больших количествах – даже угнетающе (См.: Гете И.В. К учению о цвете (Хроматика) 765-766 // Избранные сочинения по естествознанию. М. 1957. С. 312-313).
В культуре народов древнего Востока синему часто придают негативное значение. В мифах древнего Китая немало опасных и злобных чудовищ с синим лицом или телом.
В японском театре Кабуки синий грим носили злодеи и дьяволицы.
Согласно индийской мифологии, если тело Кришны приобретает синюю окраску, значит, цикл земной истории подошел к концу, нужно ожидать гибели этого мира.
В современной Японии синий воспринимается как знак смерти, отчуждения человека от общества и от самого себя.
На Среднем и Ближнем Востоке этот цвет вызывает совсем другие ассоциации. Это цвет неба, водных глубин, темных лесов на горизонте, горных вершин, отражающих синеву неба. Поэтому синий – цвет горных сфер, обители богов и ангелов, солнца, луны, планет. Потолки египетских храмов расписывались золотыми звездами по синему фону, летящими птицами, знаками луны и солнца.
В средние века на Ближнем востоке и в Средней Азии сохраняется традиция обильного введения синего и голубого (вместе с белым и желтым) в архитектурную полихромию. Синий и голубой с золотом и с белым – излюбленные цвета, украшающие каллиграфию священных арабских книг. В ранних памятниках византийской архитектуры небо в куполах изображается не золотом, а синим цветом.
В средневековой Европе высоко ценились синие камни (более редкие, чем красные и зеленые).
В эпоху позднего средневековья в Европе, так же, как и в эпоху Возрождения, синий цвет любили в живописи и прикладном искусстве, но символика его в светском обиходе была целиком негативной. Синий – цвет неверности, обмана. «Синим плащом» именуют в Нидерландах неверную жену, во Франции выражение «синяя юбка» обозначает жертву супружеской измены.
В мусульманской Индии синий или голубой цвета были знаками печали и траура.
В.В.Кандинский отмечает главное свойство синего – его глубину, которая вызывает весьма серьезные мысли и чувства: «Углубленное синее дает элемент покоя. Опущенное до пределов черного, оно получает призвук человеческой печали. Оно делается подобным бесконечному углублению в серьезную сущность, где нет конца и быть конца не может» (Кандинский В.В. О духовном в искусстве (живопись). Л., 1990. С. 61).
Человек «голубой крови» имеет благородное, аристократическое происхождение. По мнению ученых, синий цвет оказывает тормозящее действие на нервную систему. Темно-синий цвет вызывает чувство безысходности, беспокойства и печали. Становясь светлее, он приобретает характер безразличности, покоя.
Символика голубого в наши дни не избежала сдвига в негативную сторону. В начале века понятию «голубой» нередко стали придавать смысл чего-то сентиментально-мещанского, слащаво-елейного. «Голубое» стало пониматься как пародия на благостность, святость, непорочность, в каковые свойства человека уже не верили. В обиходном языке «голубое» стало синонимом внешне благополучного и беспроблемного. К этому цвету стали относиться иронически, почти отождествляя его с розовым («голубая мечта», «розовые очки»). Во второй половине века голубой стал символом сексуальных меньшинств.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин.
|
| |
| |
| ALMYRON | Дата: Понедельник, 16.03.2015, 23:43 | Сообщение # 40 |
 Лейтенант Нашей Планеты
Группа: Проверенные
Сообщений: 90
Статус: Offline
| 17 марта знаменательный день для всех либералов и либертарианцев. Не знали? Если заглянуть в разного рода энциклопедии в Сети (Викизнание и др.), то все они, с небольшими вариациями твердят следующее: «17 марта в Древнем Риме отмечался праздник либералии в честь богов Либера (бога плодородия и виноградарства), Либеры (богини плодородия, помогавшей виноградарям и виноделам) и Цереры (божества земледелия и плодородия). В день либералии достигшие совершеннолетия мальчики-юноши имели право надеть белую тогу – что делало их равноправными римскими гражданами, так как Либер являлся также и богом свободы (якобы). 17 марта граждане, собираясь толпами на (перекрестках, наряженные в маски из коры и листьев, раскачивали сделанный из цветов фаллос и совершали другие «веселые непристойности», вопя при этом сложенные сатурнийским размером шуточные песни. В день праздника приготовлялся пирожок из муки, меда и масла (liba). Жрицы подавали эти пирожки по всему городу, предлагая покупателю небольшую жаровню для принесения жертвы».
Удивительно, что «свободолюбивые» граждане всех стран, всіх країн не устраивают свои шествия, оргии, майданы именно в этот день. Странно.
Может, те, кто мнит себя либералом, попросту не знает корней своей идеологии? – Маловероятно. Не хочет знать? – Возможно. Все дело в том, что, так сказать, в доидеологический свой период либерализм был вполне себе приемлемым для большинства плебса Римской империи. Я не оговорился – именно для городского плебса. Может поэтому, подспудно догадываясь о плебейском источнике своих убеждений, сегодняшние российские либералы, сугубо из компенсаторных и нерефлексируемых побуждений, воротят нос от «ватников», используя в своей речи разные инвективы («быдло» и т.п.) в отношении народа, в стране которого они живут?
Поясняю. Как уже писала «Повестка дня» в 2013 году в материале «Сомнительная свобода Liberty», либерализм в смысловом аспекте восходит не к понятию «свобода» (врут энциклопедии!), но к «освобождению от забот». Это, во-первых.
А во-вторых, культ Либера (дословно «освобождающий от забот») – или Вакха (Бахуса) а затем и отслоившийся от него культ Либеры – его женской ипостаси, пришел из Египта. Этот некий египетский культовый персонаж Вусир/ Вусирис или Бусирис, прочитанный по-гречески как Осирис, в одном из версий мифа считался богом загробного мира. Царствуя некогда над Египтом, он дал людям знание о земледелии и виноделии, а затем был убит своим братом – Сетом. Примечательно в этом сюжете то, что Сет был серпентоидом (змееподобным), а не гуманоидом (человекообразным). Наверное, поэтому и брат его Вусир-Осирис изображался исключительно зеленокожим. А, это, согласитесь (вкупе с «идеологией» пьянства и б…..ва) довольно сомнительная база для становления и развития человеческого сообщества граждан – цивилизаторов. Вот для «ощущения себя свободным» от какой-либо ответственности, - да, подходит. Для объявления девиантов всех мастей равноправными гражданами – тоже.
Поэтому-то, каждому – свое. Патриции Рима (аристократия) придерживались культов Юпитера («отца небесного»), Юноны (покровительницы женщин и брака), Минервы (богини мудрости и покровительница ремесел) – высоких благородных богов, а не сомнительных пришлых персонажей с дурными привычками, к тому же явно нечеловеческого происхождения.
Вообще следует отметить, что в целом ромеи в отношении веры были довольно формалистичны и практичны. Они ждали от богов помощи в конкретных делах и потому скрупулезно выполняли установленные обряды и приносили нужные жертвы, по принципу «я даю, дай и ты» («подарок - отдарок»). Духовная составляющая была скудна (в отличие от пришедшего позднее христианства), ромеи (римляне) обращали больше внимания на внешнюю сторону культов, на мелочное выполнение обрядов, а не на духовное слияние с божеством. Поэтому особого священного трепета и экстаза, которые овладевают верующими, не наблюдалось.
То ли дело либералии! Плебс отрывался (от забот и работ, – согласно функционалу Либера и Либеры), входя в экстаз с помощью вина и распутства. Доходило и до крови дело.
Именно по причине формализма культов знати и оргаистичности восточных иноземных культов, и возникли серьезные противоречия между аристой и плебсом.
Для поддержания внутригосударственной дисциплины, порядка и ответственного отношения к труду и управлению, Римский сенат принимал соответствующие меры против распространения оргиастических культов, правомерно полагая, что они подрывают официальную римскую религию, а значит и власть, и мощь, и имидж империи.
В итоге, разнузданные либералии-вакханалии в 186 г. до н. э. были запрещены.
Позднее, уже при императоре Тиберии (42 год до н.э. – 37 год н.э.), которого состояние нравственности народной заботило всерьез, общественным нравам также уделялось большое внимание, и именно Тиберий попытался исправить нравы общества, «пошатнувшиеся от нерадивости или от дурных обычаев», – писал Светоний. – «Чужеземные священнодействия и в особенности египетские и иудейские обряды он запретил; тех, кто был предан этим суевериям, он заставил сжечь свои священные одежды со всей утварью».
Спрашивается, а что так жестко? Разве граждане Рима не вправе выбирать себе культ и выполнение ритуалов к нему? – Как и мыслят себе современные либералы…
Но, как писал Тит Ливий, вакханалии-либералии принесли в Рим «не один – единственный вид порока, а именно – совместный разврат свободнорожденных мужчин и женщин, и из той же «мастерской» выходили лжесвидетели, поддельные печати и завещания, а также доносы; оттуда же отравленные зелья и убийства, совершаемые в далеких внутренних покоях, так что иногда не оставлялось даже трупов для погребения. Вакханты отваживались на многое с помощью хитрости, но большей частью прибегали к силе. Творимое насилие сохранялось в тайне, потому что из-за восклицаний вакхантов, звона тимпанов и грохота кимвалов не мог быть услышан ни один крик о помощи среди творимых разврата и убийств».
В итоге с поклонниками Либера и его женской версией римляне покончили достаточно быстро и беспощадно: семь тысяч участников тайных оргий были казнены. Ибо лучше насилие малое и своевременное, нежели запоздалое и кровопролитное. Не я сказал.
Сергей Новопашин
|
| |
| |
