21:23 Копуша |
|
«Ничего, доченька. Будут у тебя свои детки, вот тогда отплачутся кошке мышкины слёзки», – вспоминала Ада мамины слова, глядя с опасением на только что принесённую из роддома дочь. Когда Ада была маленькой, термин «гиперактивность» ещё не был в ходу, говорили попросту: «шило в заднице». Младенцем она практически не спала, орала день и ночь, доводя бедных родителей и соседей до нервного истощения. Научившись ползать, лихо качалась на шторах, обрывала обои, безжалостно уничтожала мамину косметику, разматывала магнитофонные бобины, переворачивала мусорное ведро и метко плевалась кашей. А когда пошла, начался период травм, длившийся лет пятнадцать. Она падала из окон, сваливалась с деревьев и качелей, попадала под машины и велосипеды, тонула в реках и морях, проваливалась в люки, обжигалась, раскладывая с мальчишками костры, и намертво прилипала к смоле, разлитой на стройке. Одежда на ней горела. Ни одни колготки не прожили больше одного дня, сандалики выдерживали неделю, платья и сарафанчики превращались в лохмотья уже через две. Если же доведённая до отчаяния мать пыталась её наказывать, Ада попросту сбегала из дому. Сначала шлялась по улицам и ночевала в тёплых подвалах, виртуозно открывая любые замки, потом открыла для себя железную дорогу. Рассказывала сердобольным пассажирам удивительные истории, что обеспечивало ей ночлег и бесперебойную кормёжку в пути до Архангельска, Ферганы, Иркутска. Причём её ни разу не ссадили с поезда и не отправили в детскую комнату милиции. Никому и в голову не могла прийти, что явно домашняя, хорошо одетая, с правильной речью девочка бродяжничает. – Спит? – поинтересовался муж, когда Ада вышла из комнаты. – Спит как ангел. – Кстати, об ангелах. Ты окончательно решила назвать её Ангелиной? – И только так! – отрезала Ада. – А я на своё мнение имею право? – поинтересовался муж. – Лёнька, ты и так даешь ей свою фамилию и своё отчество. Значит, имя дочери выбираю я. – Резонно, – согласился, подумав немного, супруг. – Знаешь, я ведь до десяти лет была Аней. Но как-то из подслушанного разговора узнала, что назвали-то меня Адой. Бабка по отцу настояла. Видишь ли, это имя носила её лучшая подруга. А поскольку родилось у неё двое сыновей, осчастливила этим имечком внучку. Папашка сделал ноги, когда мне было три года, из-за несходства характеров. Но я так подозреваю, что характером он не сошёлся не с мамой, а со мной. Я-то была – оторви да выбрось. – Ага, ты рассказывала, – хохотнул супруг. – Ну вот. Когда он смылся, мамуля стала называть меня Аней. Но карму имени не переломаешь. Как была я чертёнком в юбке, так и осталась. А тут ещё узнала о своём настоящем имени и пришла в полный восторг. Притащила в школу свидетельство о рождении и потребовала, чтобы меня называли Адой. Кто ошибался или добавлял к имени словечко «исчадие», давала по морде. Так что, уж извини, дорогой, я знаю, что ты до восьми лет спать ложился с куклой Дашей, но дочка у нас будет Ангелиной. – Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт, – понимающе кивнул Леонид. – Во-во! Потому что если она пойдёт характером в меня, тут сразу панихиду заказывай. У мамы, царствие ей небесное, было тридцать три тонны терпения, а у меня и трёх граммов не наковыряешь. Обещанные три грамма терпения очень долго оставались невостребованными. Ангелина, всецело оправдывая данное ей имя, оказалась идеальным ребёнком. Спала двадцать три часа в сутки, не требуя внимания, игралась со своими пальчиками или вдумчиво рассматривала погремушку, а о собственных нехитрых потребностях сообщала тоненьким писком. – Сигнализирует, – смеялся счастливый отец. Когда дочка пошла, родители поставили на розетки заглушки и убрали всё бьющееся повыше. Предосторожности оказались излишними. Ангелина практически не покидала детскую. С утра вынимала все игрушки из шкафчика и расставляла в ей одной ведомом порядке. Вечером методично складывала их назад. Если матери нужно было смотаться в магазин, она наливала в ковшик воды, давала малышке несколько пластмассовых чашек и стаканчиков, и та вообще не замечала, что осталась в квартире одна. В начале двадцать первого века врачи могли бы заподозрить, что девочка страдает лёгкой формой аутизма. Но стояли безмятежные восьмидесятые, и подруги искренне завидовали матери настоящего ангелочка. В девяностом Ангелина пошла в школу, а её мать открыла свой первый кооператив. За первым последовал второй, потом третий, пятый, акционерная фирма, совместное предприятие и, наконец, компания «Миледи» (Ада обожала эту зловещую героиню Дюма), которая объединила несколько производственных цехов, магазины, салон красоты и типографию. На олигарха не тянула, но и копейки не считала. Лишь завершив объединение и подобрав надёжного зама, Ада нашла время для дочери и… пришла в ужас. Нет, Ангелиночка хорошо училась, безропотно помогала по хозяйству, дружила с приличными девочками, но она оказалась невероятной копушей. Причём не милой сентиментальной, погружённой в свои глубокие размышления барышней, описанной в классических романах, а чем-то невообразимым. – Она улитка, черепаха, удав, переваривающий неосторожного поросёнка, ленивец на дереве. Девочки, она чай сорок минут заваривает! Я засекала! – патетически восклицает Ада, рассказывая о дочери подругам. – Ты преувеличиваешь! Как можно столько заваривать чай? – возражают те. – Да это минимально необходимое время! Сначала выбирается заварочный чайник. У неё их десять! Это не считая тех, что прилагаются к сервизам и стоят в горке. Они с зятем большие чаеманы. Чайники перенюхиваются. Поскольку один, как ей кажется, слегка задохнулся, она моет его специальным средством без запаха. Перемывает на всякий случай и все остальные. Дальше выбирается сорт чая. Попутно выясняется, что заканчивается жасминовый, и она ищет блокнотик, куда записывает, что нужно купить. Для каждого вида чая своя чашечка и определённый вид сахара, – с отвращением сообщает Ада. – И только определившись, она ставит воду на огонь. К тому времени я уже не чаю хочу, а цианистого калия. Никаких нервов на неё не хватает! – Ну и ладно, – примиряюще замечает Злата, – у тебя бойкости на двоих хватит. – У меня-то хватит! Но не могу же я за неё жизнь прожить! Главное, пока она была маленькой, я, как дура, радовалась – не ребёнок, а сокровище. Бедная моя мамуля! Какой для неё был бы облом, если бы дожила. Она мне всё говорила: «Родятся у тебя свои детки – наплачешься, как я плачу». И на тебе, появилось на свет такое чудо! Положишь – лежит, посадишь – сидит. Но она ведь такой же и осталась! Оканчивает школу. Я говорю: «Выбирай, доча, куда поступать. Мне и юрист на фирме нужен, и экономист. Отдам тебе для начала одно предприятие. Справишься – заместителем сделаю. Со временем, глядишь, и отпустишь мать на заслуженный отдых, сама компанией рулить станешь». А она мне: «Как скажешь, мамуль». Я говорю: «Что значит «как скажешь»? Выбрать должна ты. А она: «Мне всё равно». Билась-билась, пока Лёнька не сказал: «Какой из неё юрист, если она за десять лет учёбы ни разу возле доски не отвечала? Я столько бабок училкам отнёс, чтобы ей разрешали в письменном виде отвечать, тебе лучше не знать». – А что, на родительские собрания Леонид ходил? – интересуется затянутая в чёрный кожаный костюм адвокатесса Инна. – Ну а кто же ещё? – отмахивается Ада. – Он в своём машинно-смазочном техникуме отчитал пары и в два свободен, а я же бизнес развивала. Так он и в школу, и на музыку, и в юннатский кружок её таскал. – Так куда она всё-таки поступила? – Со злости затолкала её в педагогический – на факультет дошкольного воспитания. Поступила. Учится. «Тебе нравится, доченька?» «Не знаю. Наверное». На четвёртом курсе замуж вышла. Причём мужа не нашла, а высидела. – Как это? – изумляются подруги. – У них возле института скверик. И моя красавица каждый день после пар приходила туда, усаживалась на одну и ту же скамейку и сидела ровно час. Я бы умерла, просидев целый час и ничего не делая! А она отдыхала так. Там-то Данька её и заприметил. Он работал тогда неподалёку и в кафе обедать бегал. Подошёл, познакомились. Год встречались. И вдруг Данила приходит расфуфыренный, с цветами, шампанским и просит: «Помогите Ангелиночке определиться». Он её замуж зовёт, а она – как всегда: «Не зна-аю». Ну и началось. Жених о любви поёт, папа белым платьем и фатой соблазняет. Два часа уламывали. Посмотрела я на это дело да и сказала: «Иди, доча, пока берут». И угадайте, что она ответила. – «Как скажешь, мамочка!» – хором кричат подруги. – Точно! Даня ей это до сих пор вспоминает. Окончила, значит, дочка свой педагогический, устроилась в детский садик. Это были три месяца непрерывного кошмара! Детей на прогулку Ангелинка одевала два часа, тщательно проверяя каждую пуговичку, каждый шнурочек. Когда малышня наконец-то выходила на площадку, уже нужно было возвращаться назад, поскольку подходило время обеда. Обедали детишки тоже медленно, прихватывая и время тихого часа. Домой приходили невыспавшиеся и уже в восемь вечера начинали зевать. Мамочки были очень довольны. Зато заведующая чихвостила мою копушу с утра до вечера, поскольку та не успевала с документацией. Уволили бы её за профнепригодность, как пить дать, но она, к счастью, забеременела. А после декрета в садик уже, конечно, не вернулась. Я её к куму в благотворительный фонд пристроила. Ему нужен был честный человек, который не оформлял бы пожертвования на подружек из пятидесяти процентов. Ну, тут уж Ангелинка на своём месте оказалась. Каждого выслушает, изучит документы, даст советы, обзванивает какие-то конторы. Что можно намутить в свою пользу – ей даже в голову не приходит! Зато весь кабинет в детских рисунках, поделках каких-то. Это ей те, кому она помогла, подарки дарят. Главное, деньги даёт кум, но они его знать не знают. А вот Ангелина Леонидовна – спасительница и мать родная! – Ну так, значит, девочка нашла себя? – уточняет Злата. – Это я ей её нашла! – отрезает Ада. – Впрочем, я бы не дёргалась, если бы не гости. – Какие гости? – недоумевают подруги. – Разные. Дело в том, что Даня любит гостей и ненавидит рестораны. Он и так туда партнёров через день вынужден таскать. Потому все семейные праздники только дома! И никак иначе. – И что в этом криминального? – Криминального – ничего. А как это происходит, я вам сейчас изображу. Картина маслом. На семейные торжества к Ангелине я прихожу с раннего утра и застаю вдохновенный бардак. Скачет стиральная машина, отжимая бельё. Вот объясните: зачем в такой день ставить стирку? Ну как же, как же! Она ведь по субботам всегда меняет постель, и гости совсем не повод, чтобы нарушать распорядок. Посреди гостиной валяется разобранный пылесос, на столе стоит парадный сервиз, который начали перетирать, да так и бросили, на плите кипит будущий холодец, в духовке пекутся корзиночки. Данька умчался в магазин докупить что-то забытое, внучка моя, Ксюшка, бродит по квартире, растопырив накрашенные ногти, кот принюхивается к почищенному, но не разделанному карпу, а Ангелина сосредоточенно втыкает алые зёрнышки в салат «Гранатовый браслет». Я вешаю принесённое с собой нарядное платье, отгоняю кота от рыбы, заставляю Ксюху включить вентилятор, чтобы её маникюр побыстрее высох, и включаюсь в работу. Вынимаю из духовки противень, процеживаю бульон и бухаю в него желатин, иначе холодец до завтра не застынет, жарю рыбу, фарширую перец, заставляю пришедшего зятя собрать пылесос, отправляю внучку развесить бельё и перетереть посуду, нарезаю салаты, делаю начинку для корзинок, чищу селёдку, открываю консервы… А моя копуша продолжает втыкать зёрнышки. Подгонять её времени нет, я и так в цейтноте. К четырём часам, когда начнут собираться приглашённые, её салат будет выглядеть как произведение искусства, а я едва успею поправить потёкший макияж и переодеться. – Изумительно, – будут говорить гости, – вкуснотища невероятная. А «Гранатовый браслет» – это вообще нечто! – Кажется, недосолила, – кокетничает Ангелина. А мне шепчет: – Что же ты оливки в голубые розетки положила? Некрасиво ведь – зелёное на голубом. Она большая эстетка, моя драгоценная дочурка. Час расплаты настаёт, когда приходит время десерта. – Как думаешь, пора подавать сладкое? – встревоженно консультируется со мной Ангелина. – Ты хозяйка, тебе и решать, – злорадствую я. Дочка оглядывает стол, который уже давно потерял всю свою парадность и чинность, и с обречённым вздохом встаёт. Берёт салатник с недоеденным «Греческим», удаляется в направлении кухни и исчезает там надолго. Я знаю, чем она занята. Достает все баночки, судочки, коробочки, что есть в наличии, и мучительно решает, куда именно переложить салат. Потом ей кажется, что ёмкости эти недостаточно стерильны, и она, надев фартук и резиновые перчатки, начинает всё перемывать. Гости тем временем успевают ещё дважды выпить, а курящие удаляются на лестничную клетку и застревают там надолго. Где-то через полчаса Ангелина возвращается в гостиную с сияющей салатницей, берёт со стола соусник и опять пропадает. Теперь она начинает организовывать пространство, чтобы было куда носить посуду. Отодвигает микроволновку, переставляет хлебницу на подоконник, замечает, что земля в цветочных горшках сухая, и берётся за полив. Ещё через полчаса наконец обнаруживается отсутствие хозяйки и прекрасная половина компании врывается в кухню с традиционным вопросом: – Ангелиночка, тебе помочь? Гостьи за три минуты перетаскивают посуду из гостиной в кухню, а дочка страдальчески морщится, видя, что тарелки ставятся в мойку с остатками пищи, да ещё и вперемешку с салатницами. Когда все уходят, она вытаскивает всю грязную посуду, вытирает специальной салфеточкой, расставляет аккуратными стопочками по размеру, а ножи и вилки складывает в специальный тазик. И только добившись идеальной логистики, приступает к мытью. Помогать Ангелинке с уборкой я давно закаялась. Когда вижу, как она по пять минут намыливает одну тарелку, а потом перемывает всё с содой, да ещё и обдаёт кипятком, меня колотить начинает. А перетирать помытое крахмальными полотенцами, и в конце ещё специальной безворсовой бумагой, – это вам как? До пяти утра копается, честное слово! – А как её муж к этому относится? – осторожно спрашивает Арина. – Данька? Да он её обожает, пылинки сдувает. Правда, ржёт всё время. Но если я наезжать начинаю, горой стоит: «Не надо гнобить мою жену! Она расстроится и будет ещё медленнее шевелиться». – А может, Ангелиночка у тебя – как это модное слово? Перте… Пефре…– пытается вспомнить Арина. – Перфекционистка, – подсказывает укоризненно Инна. – Да ни фига! – вспыхивает Ада. – Научились прятаться за красивыми терминами! Копуша – она копуша и есть! – Но всё равно ведь девочка хорошая? – полуспрашивает-полуутверждает Арина. – Ангелинка? Да она лучшая в мире! А то, что медлительная, так знаете, Земля вращается вокруг Солнца со скоростью тридцать километров в секунду. И от того, что она копается, а я мечусь, как вошь на гребешке, ничего не прибавляется, ни убавляется. Равновесие, блин! Ада подзывает официантку и заказывает для всей дамской компании ещё по бокалу вина. Виталина ЗИНЬКОВСКАЯ, г. Харьков, Украина |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
По этой теме смотрите:
ВСЕ НОВОСТИ:
| Астрология, пророчества [1066] | Астрономия и космос [1457] | Безумный мир [2063] |
| Войны и конфликты [2310] | Гипотезы и версии [3874] | Дом,сад,кулинария [3945] |
| Животные и растения [2669] | Здоровье,психология [4748] | История и археология [4652] |
| Мир вокруг нас [2167] | Мировые новости [7583] | Наука и технологии [890] |
| Непознанное [4196] | НЛО,уфология [1263] | Общество [7795] |
| Прогнозы ученых,исследования [798] | Происшествия,чп,аварии [1302] | Российские новости [5860] |
| Стихия,экология,климат [2739] | Феномены и аномалии [945] | Фильмы и видео [6336] |
| Частное мнение [4911] | Это интересно! [3311] | Юмор,афоризмы,притчи [2394] |
АРХИВ САЙТА:
| Астрология и пророчества [825] | Гипотезы и прогнозы [4629] | Дом,сад,кулинария [223] |
| Животные и растения [2796] | Здоровье и красота [5708] | Интересности и юмор [3758] |
| История и археология [4696] | Космос, астрономия [2263] | Мир вокруг нас [1982] |
| Наука и технологии [2422] | Непознанное [3983] | НЛО,уфология [1747] |
| Общество, в мире, новости [11574] | Психология и отношения [84] | Стихия, климат, экология [421] |
| Фильмы и видео [367] | Частное мнения [111] | Эзотерика и феномены [2031] |
