08:08 "МЫ ПОСТРОИЛИ ДОМ В ГЛУШИ, НА ПЕНСИИ ПЕРЕЕДЕМ." |
|
Тяжело бы с непривычки жилось. Печку даже хорошим углем в холода надо топить хотя бы два раза в день. На ночь протапливаешь - к утру холодно уже. У бабушки дом хороший, не вымерзал сильно, а если с домишком не повезет, то и ночью вставать надо будет. Без мужа вообще не знаю, полно мужской работы, ту же воду-уголь принести, крышу и двор почистить, что-то подлатать (в своем доме без мужской руки мигом все в негодность придет). А если какая проблема в доме сразу будет - то и подавно...  Сколько в нашу деревню приезжали "из города" семьи на природу - ни одна не прижилась. Скотину заводили - дохла, огород размывало (решили, что канава по огороду просто так идет, зря грязь разводит), сено накосили - сгноили... Короче, без ума там делать нечего. И в отличие от многих других дел - тут одними книжками не поможешь, многое только от родителей к детям передается, многое только от стариков узнать можно, жаль на моих детях это знание закончилось, некому их учить...  Встать с утра пораньше, коров подоить. Скотину покормить. В сараях вычистить. Воды принести, нагреть, напоить животных. Молоко прибрать, тот же творог сделать - дело не одной минуты. Приготовить еду, прибрать в доме. Скотине сварить корм, зимой это дело тоже сложное, холодное и муторное. Сделать что-то по дому, чем летом заниматься некогда - тот же сарай подправить. Уже в обед пора кормить животных. Вечером опять все сначала - корма всем задай, почисти, проследи, чтобы не холодно было, чтобы корм не замерз, чтобы попили вовремя... И это без авралов, а так - то корова телится, то свинья себя неважно чувствует, то куры на гнездо сесть решили, надо им помешать. А так-то да - спи-отдыхай целый день.  Корова в запуске, это хорошо. Только вот стельная корова - это глаз да глаз, как бы не ударилась, не выкинула. Телятся обычно коровы в феврале, самый что ни на есть зимний месяц. Впрочем, у моей бабушки была корова, которая телилась в июне и доилась всю зиму, ага. Отелившуюся корову раздоить, теленка кормить несколько раз в день, перевести его на нормальный корм, да так, чтобы поноса не было, не заболел, не ослаб. Хлев чистят каждый день. И на дворе чистят, где скотина гуляет. А не в г..не, простите, животных держат. Не почистите денек в теплом хлеве и посмотрите, какой там чудный запах будет стоять. И где корова лежать будет. Перед тем, как поставить творог на водяную баню, молоко надо надоить, процедить, просепарировать, обрат сквасить и потом только на водяную баню ставить. И не курить бамбук, а следить, чтобы творог не перекипел и сыворотка хорошо отделалась, иначе весь этот творог до продажи прокиснет и никто его не купит. Да, створоженный откинуть, охладить и убрать. А потом нагреть воды, разобрать, промыть и вытереть детали сепаратора, подойники, посуду от творога, собрать сепаратор, выстирать марли и тряпки, которыми пользовались в процессе. А так-то да, кури бамбук, делов-то... Разница? Грязь со двора тащится в дом. Подпол с грязью. Картошка не мытая в пакетиках, а тоже грязная. Кошка в дом-из дома. И вода горячая из крана не бежит еще. А так - никакой разницы с городом , что вы. За всем ходить надо, за всем следить, каждое дело вовремя сделать - когда сено косить, когда картошку сажать, когда кур рубить. И никого не волнует - как ты себя чувствуешь, какое у тебя настроение, что по телевизору в этот день идет, надо - встал и пошел.  В туалет надо на улицу идти - дыра и из нее несет как из трубы в ветреный день. А зима... а мороз за сорок... чувствуете, что вам уже меньше хочется? Воду скотине принести - зачерпнешь ведра, а вода аж курится паром, теплая она в сравнении с ледяным сухим воздухом. Пока несешь - плеснешь себе на руки, она сразу как у гуся - красные, рыхлые какие-то и вроде не холодно, онемели. А зайдешь в тепло - аааа, больно-то как! Несколько дней - и кожа другая становится, какая-то толстая и суховатая, и уже не так больно от холода. Сена пойдешь корове кинуть, валенки на ноги, душегрейку бабушкину с вешалки сдернешь, платок пуховый. Одежда пахнет бабушкой - тем же мылом, немного хлевом и хлебом с молоком. Дорожку до сеновала занесло, ногой ступишь - провалишься по колено. Снег в голенище, холодно, мокро. Донесешь сена и домой - ноги греть... $IMAGE5$ Да что зима! А лето! Покос - большой покос, скотины много. Ладно, дед рукастый был, у нас и косилка почти сразу появилась, и мотоблок, потом папа трактор малюсенький купил, с Оку размером. Но все равно - утром прошла косилка, к обеду сено уже переворачивать надо. Жара, солнце в небе - купол синий-синий, ни тучки. Грабли в руки и пошли. Ворошишь сено, оно сверху пыльное, а внизу тяжелая жаркая сырая трава, тяжело! Пот градом. Ноги колет срезанная трава, да так колет - аж до слез. Пот течет, жжет ноги и руки исколотые. Перевернули часть, чаю попили - черного, горячего, с цветами иван-чая - и опять, уже грести надо... До самого заката. И так целыми днями. "Жарко" - жалуешься бабушке. А она "Вот и хорошо, доброе сено будет"...  ....было старое кладбище. Такое... полное эмоций. Оно было расположено высоко на горе над широким лугом, который заканчивался у большой реки. Гора густо поросла соснами, высокими, с медово-желтыми шелушащимися стволами и темными-темными ветвями на фоне ярко-голубого неба. Под соснами густой кустарник, сирени, какая-то мелкая поросль. Темно и сыро В зарослях - полузаброшенное кладбище - сначала новые гранитные памятники, потом крашеные стобики со звездочками, потом кресты, уже без краски, под небольшими козырьками, часто покосившиеся, а среди крестов - плиты в траве и мхе, надписи на них раскрошились, видны отдельные буквы, иногда попадается ять или еврейская звезда. Если удастся разобрать фамилию - почти все знакомые, местные, но уже никто не помнит, кто эти люди и кем приходятся. Иногда - одичавшая, разросшаяся сирень, уже давно не цветет. Или березка, превратившаяся настоящее дерево. Земляника или костяника, а брать нельзя - кладбище же! Пахнет прелой травой, влагой, мокрой землей, прохладно и немного жутковато, отойдешь от своих - хочется повернуться и быстрее обратно. А выйдешь с кладбища к лугу - солнце обнимет теплом, свет желтый, горячий, небо яркое-яркое и сразу хочется прыгать и петь, а нельзя, идешь тихонько и про себя радуешься, что ты-то никогда не умрешь.  Бабушка готовила великолепно. Сейчас даже представить сложно вкус и запах той еды, которую она нам готовила. Хлеб из русской печи, пористый, тягучий мякиш, дырки в нем большие, вытянутые, рвешь - и тянется за куском. А корочка толстая, хрусткая, гулкая, с приставшими угольками, пахнет хлебом и чуть-чуть дымком. Отломишь кусок, намажешь кисленьким маслицем. К бутерброду - чай с медом, весной - жидким, пахнущим цветами, даже немного чихать хочется, осенью уже густым, с медовым терпким духом, положишь ложку меда в чай - а чай сразу черный-черный станет и на поверхности парок завиваться начнет. Каша из духовки (летом печь топили редко, бабушка часто пользовалась электрической духовкой на летней кухне) - пшенная или рисовая в расписном глиняном горшочке, сверху дугой выгнулась коричневая молочная пенка. Стукнешь ее ложкой и потом отламываешь края, споря с братом, кому больше досталось. Суп летний, овощей куча - ложка стоит, запах от него - летом пахнет, укропом, луком зеленым, каким-то особым духом, который бывает только от овощей, которые еще час назад росли на грядке. В него сметану, густую, кисловатую, с ложки не стряхнешь - положишь в суп и ждешь, пока растает. Пироги с капустой (летом свежей, зимой - кислой), с черемухой, со смородиновым вареньем, бабушка добавляла в него крахмал и оно застывало вкуснейшим киселем. Пироги большие, с непривычки целиком не съешь, мягкие и пушистые. Когда тесто особо удавалось, бабушка разламывала свежий пирог шишковатыми коричневыми пальцами, сжимала в руке и говорила "Хорошее тесто нынче, посмотри - как пОрховка". Что такое порховка - она не знала, говорила - "ну, наверное, как порох - пушистое такое". :-) Блины дрожжевые - толстые, огромные, но кружевные, в мелкую дырочку, с отпечатком клеточек на одной стороне от старой чугунной сковороды, к ним топленое в алюминиевой миске масло с шапкой белой пены. Тефтельки-ежики, тушеные в латке с овощами, посыпанные рубленым укропом и луком. Жареха из молодых маслят с молодой же картошкой, еще тверденькой, не крахмалистой в ароматнейшей сметане с зеленью, кричим с братьями - "мне целый масленок положи, резаные не надо!" Кровяная колбаса с рисом, отваренная, а потом кружочками поджаренная на сковородке. Домашние пельмени - тонюсенькое плотненькое тесто, под которым просвечивает нежнейший ароматный фарш, раскусишь - на язык льется мясной бульон... Эх, тогда казалось - еда да еда, ничего особенного. А сейчас - что бы не отдала за кусок того хлеба, да из бабушиных рук.  Готовила бабушка почти всегда на один прием пищи. Завтрак-обед-полдник (она иногда называла "пАужин" ) и ужин. Еда большей частью была не жареная, а тушеная или запеченная, нежирная, летом со свежей, зимой с сушеной зеленью. Даже жарила бабушка не до жирной корки, а чуть-чуть. Но все, чего она касалась руками - было безумно вкусно.    Большинство работ делали по народным приметам, хотя бабушка была очень начитанная, любила изучать "Приусадебное хозяйство" и учебники по животноводству-пчеловодству, кроликов вообще по книжкам завели и неплохо они прижились. Но вот тот же покос или уборка урожая - смотрели на росу, на солнце, слушали, как шумит ветер в тополях, не поднялся ли верховец - ветер, предвещающий непогоду. Собака закопала хлеб - жди морозы. Куры беспокоятся - к оттепели. Стог сложить и то без знающего глаза никак. Когда дедушка умер (а умер он довольно рано) - стали звать двоюродного деда, сухонького старичка с коричневой кожей, поджарого, как борзая. Он был полон каких-то бесконечных прибауток и историй, ругался очень смешно "От варнАк!" и вместо воды на покосе пил воду, разболтав в ней пару ложек кислого от целого дня на жаре творога. А сложишь стог неправильно - не будет лежать сено, сгниет, приедут зимой с трактором тащить сено в деревню, а оно сгорело от осенних дождей. Чтобы сено можно было перевозить, его сначала сгребали и складывали в маленькие копёшки, круглые невысокие стожки, закрывали их от дождя кусками пленки, привязав к ним по углам по полену. Количество копён считали и обязательно много раз обсуждали - много ли сена, доброе ли оно в этом году, не надо ли где подсеять костра на будущий год. Потом из копён складывали зарОд, большой прямоугольный стог, ставили его на спиленной березе. Березу эту тоже выбирал знающий человек - она обязательно должна была быть с развилкой и с определенным количеством и расположением ветвей. Вершили зарод под зорким глазом двоюродного деда, он командовал - куда и как положить следущий пласт сена, чтобы они перекрывали друг друга, как черепица и по ним стекала вода, не попадая внутрь. Работа тяжелая, мужчины поднимают большие пласты сена на трехрогих вилах, ручки у этих вил полированные от времени, гладкие как стекло, мне так нравилось их трогать - как шелк под рукой, теплое дерево. Пот течет, вытирают его со лба, все устали от такой работы. Высокий зарод, плохо лежат пласты наверху - ставят на него этого самого деда, он принимает пласт и укладывает его на нужное место. Мы с граблями бегаем вокруг, подгребаем упавшее сено. А то и того хуже - плохо улеглось сено, скидывает дед часть обратно на землю и опять - один за одним пласты наверх. Завершили - причесать надо его, граблями пройтись по скругленным бокам, уложить травинки сверху вниз, чтобы никакой дождь не страшен был  И потихоньку к балагану - идешь медленно, ноги и руки зудят, исколотые сеном, болят обгоревшие плечи, а вокруг - коротенькая колючая стерня, оставшаяся от целого моря темно-зеленого сочного костра, стерня светлая, на ней видны полосы - косилка ездила то в одну сторону, то в другую, и от этого покос кажется каким-то свежеприбранным, аккуратным, как дом после генеральной уборки. Сбоку медленно заходит оранжевое солнце, где-то далеко гудит трактор и звонко перекликаются люди, уже тише, не так как днем, стрекочут кузнечики и такая радость от того, что большая работа сделана и сделана хорошо. 
 |
|
|
| Всего комментариев: 6 | ||
| ||
2
