15:24 Нас ждет эпоха перемен |
|
Николай Миронов о двух сценариях политических изменений, к которым стоит готовиться уже сейчас Российское общество живет с ощущением скорой смены эпохи. Похожие настроения были в 80-е годы, когда советский строй медленно, но верно терял энергию. И сейчас мы чувствуем холостой ход, инерцию, остановку. Но насколько верна эта интуиция? Каких изменений, и в какие сроки стоит ждать?  Чтобы ответить на эти вопросы, нужно понять, выработал ли сложившийся в стране социальный строй свой ресурс, и есть ли предпосылки для его трансформации. Номенклатура и Олигархия Нынешний режим – наследник советского политического строя, копирующий многие его черты. Советская система после смерти Сталина была элитарной и олигархической. В стране было два класса: привилегированный правящий – Номенклатура, и податной – население. При этом Номенклатура монопольно управляла всей собственностью страны. Революция 80-90-х годов ликвидировала Номенклатуру и авторитаризм. В стране появился частный бизнес. Крупные активы, оставаясь государственными, на время «повисли» в воздухе, утратив хозяина. Последовавшая их «приватизация» создала новый класс сверхбогатых капиталистов, получивших название Олигархов. Подчеркнем, что это была именно капиталистическая, а не номенклатурная олигархия, потому что она не имела монополии на политическую власть, хотя и оказывала на нее влияние. У этого нового, переходного строя могли быть разные сценарии развития – все зависело от того, насколько общество было готово защищать завоеванные демократические права: право контролировать власть и через это ограничивать амбиции олигархии. Однако общество, ранее способное сменить власть, теперь проявляло пассивность и слабость. Оно разочаровалось в демократии и свободах, жаждало «стабильности», «сильного государства», ностальгировало по советским временам. Это подготовило почву для политического поворота, который мы условно назовем Реставрацией. Реставрация. Номенклатура-Олигархия После удачно проведенной операции «Преемник» чаяния народа были удовлетворены. Было объявлено о возрождении народного государства, сильной и справедливой власти, о беспощадной борьбе с Олигархией. В официальной пропаганде «90-е» стали синонимом зла и бедствий. Между тем, за кулисами этого действа развернулась настоящая классовая борьба – но не между «эксплуататорами и эксплуатируемыми», а между «эксплуататорами» и теми, кто хотел занять их место. В ходе этой борьбы Олигархия 90-х уступила влияние и часть своих позиций новой социальной группе, складывавшейся вокруг нового руководства страны. Для наращивания материального положения этой группы были открыты новые приватизационные процессы. Ряд функций государства был отдан в ее частное пользование — для сбора ренты. Скрытой или открытой приватизации подверглись остатки советского публичного сектора – транспорт, ЖКХ, соцсфера. Государственные стройки стали «бизнесом» нового правящего слоя. К концу нулевых сформировался обширный привилегированный правящий класс. Мы назовем его Номенклатурой-Олигархией, поскольку по своей природе он есть сплав госаппарата с капиталом. Изображая из себя «сильное народное государство», Номенклатура-Олигархия на самом деле поглотила его, сделала своим фасадом. Для охраны своих привилегий она восстановила авторитарный политический режим, поставила под контроль то, что откололось от Системы в ходе Революции: парламент, выборы, партии, журналистику. Возвращение авторитаризма окончательно завершило Реставрацию – ренессанс классового/кастового общества, переварившего нововведения Революции 90-х. Конечно, отреставрированное общественное здание – это уже во многом новое здание. И действительно, оно отличается от советского строя. Так, теперь структура общества стала трехклассовой: Номенклатура-Олигархия, частный бизнес, население. Но сохранился чисто советский кастовый водораздел: два последних класса в этой структуре - податные, первый - привилегированный. Новый правящий класс - безусловный обладатель всех богатств страны, собирающий с них ренту. Он взимает с податных классов налоги, коммерциализирует публичный сектор: ЖКХ, здравоохранение и т.д. Наконец, у него есть чисто коррупционные доходы: взятки, поборы, продажа должностей. Все эти «источники существования» защищены привилегиями неподконтрольности низшим классам и неподсудности. Правящий класс в основном является непроизводительным. И нужно сказать откровенно: его паразитирование на ресурсах страны и частном, производящем бизнесе серьезно тормозит развитие страны. Признаки этого паразитирования — отказ от реформы сырьевой экономики, от развития промышленности, науки, образования, колоссальное бюджетное расточительство. И они же – главная причина кризиса, в котором мы оказались. Безусловно, у кризиса были и внешние факторы, но эти факторы совершенно иначе повлияли бы на ситуацию, если бы страна не растратила впустую столько ресурсов и времени. Неэффективность управления страной мало у кого вызывает сомнения. Однако чтобы оставаться у власти, особая эффективность и не нужна – достаточно просто пресекать покушения на свои позиции. Сценарии перемен Чтобы сохранить легитимность, правящий класс дал населению преференции («хлеб и зрелища») и гарантировал материальную стабильность. Понятно, что в условиях кризиса здесь обнаруживается слабое место системы. Однако ухудшение материального положения масс не ведет автоматически к революции. Возможен просто рост недовольства без попыток сменить власть. Сценарий с «майданом», собранным под чужую дудку, тем более не кажется реалистичным: все протесты последних лет демонстрировали не только социальную (чисто городской, столичный формат), но и ценностную маргинальность. Евроинтеграцией и западничеством нас уже не увлечешь, не увлечешь и словами о демократии и свободе – этот поезд ушел еще в 90-х. Однако независимо от всего этого мы действительно находимся в преддверии смены эпох. Когда именно это произойдет сейчас предсказать трудно. Многое будет зависеть от того, сколько продлится кризис и как далеко он зайдет. Накопленная системой неэффективность велика и в какой-то момент может «сдетонировать», но также не исключено, что правящий класс будет определенное время удерживать ситуацию под контролем. Однако у будущих перемен есть и иная, объективная причина, не обусловленная кризисом. Правящий класс стареет. Когда это происходит с одним человеком – он может найти себе наследника, преемника. Но когда речь идет о целой системе, большой группе лиц, совместно эксплуатирующей ресурсы страны, то тут вопрос коллективного правопреемства становится весьма проблематичным. Молодое номенклатурное поколение не может в полной мере заместить нынешний правящий класс, воспроизвести его. Собственность и привилегии, доставшиеся отцам по праву присвоения, не порождают легитимных прав детей и внуков, а тем более «клиентов» со стороны. Значит, их передача «по наследству» неминуемо вызовет споры, сделает положение новых хозяев непрочным. Да и по своим качествам новая поросль сильно отличается от поколения отцов. Она с детства вестернизирована, привыкла к роскоши. К тому же в ее среде отнюдь не много толковых управленцев. Ситуацию довершает еще одно обстоятельство. Авторитарный режим советского образца склонен к застою и предпочитает до последнего не думать о том, как и кому он дальше передаст власть. В отсутствие легитимного порядка перехода власти-собственности, любая ее передача порождает конкуренцию и недовольство. Это первейший механизм образования контрэлиты. С началом трансформации к ней, без сомнения, присоединятся и остатки старой олигархии 90-х, недовольные своим положением. Итак, режим Реставрации, как и любой режим, бальзамирующий конкретную группу лиц, завершится с ее уходом. Выведут ли при этом народ на баррикады или все произойдет кулуарно и тихо - определят обстоятельства. Принципиального значения с точки зрения будущих сценариев развития это не имеет. В любом случае властный монолит распадется на разные, в том числе борющиеся друг с другом центры силы. Это будет, конечно, не конкурентная демократическая среда, но, как минимум, поле действий для общественных сил, сейчас не имеющих возможности влиять на ситуацию. Понимая это, гражданскому обществу нужно уже сейчас готовиться к предстоящим переменам. Чтобы суметь направить их в нужное русло. События могут развиваться по двум сценариям: 1) новый лидер («преемник») будет стремиться возобновить номенклатурно-олигархический режим прежнего образца, что потребует нового «собирания» элиты; 2) в переходный период разделятся капиталистическая олигархия (держатели крупных активов) и номенклатура-чиновничество (политический класс); начнется их борьба за влияние друг на друга. В большей степени при втором, но также и при первом сценарии некоторое время будет существовать возможность воссоздать институты контроля общества над властью, прежде всего – исполнительной властью. Если затем их удастся сохранить – то появится шанс выстроить демократическое государство (разумеется, не сразу, а примерно через одно поколение). Чтобы это получилось, нужно правильно сконструировать Конституцию.Точка опоры – аппарат власти. Он должен быть подконтролен гражданскому обществу и сменяем. Для этого понадобятся сильный, контролирующий исполнительную власть парламент; независимые суды; независимые политические партии, общественные организации и СМИ. Институт, через который необходимо будет действовать в переходный период,– парламент. Именно он имеет шанс усилиться при временном ослаблении других, в том числе неформальных структур власти. И именно парламент сможет принять новую конституцию и законы – конечно, если в него придут люди, обладающие достаточной совестью, профессионализмом и мужеством. Готовить основу конституционных реформ, подбирать лидеров – которых общество в дальнейшем сможет контролировать – объединять их в партии и другие структуры нужно уже сейчас. Должны быть собраны люди и созданы (укреплены) организации, способные возглавить процесс перемен. Если этого не сделать, то, пользуясь нашим бездействием и слабостью, власть перехватит новая группа номенклатуры, олигархии и т.д. И шанс будет упущен еще на 20-30 лет. Автор – политолог |
|
|
| Всего комментариев: 6 | |||||
| |||||
2
