Многие знают, что в 1962 году у нас в городе случился расстрел рабочих, но причины и факты того, почему это произошло многим неизвестны.





Наверное каждый, проходя по Платовскому скверу, не раз замечал камень с возложенными на него цветами. Если приглядеться, то можно увидеть на нем те самые цифры, которые принесли столько слез и горя многим Новочеркассцам.

Эти события не просто повлияли на судьбу нашего города и многих его жителей, но и жизнь всей страны. Как ни старались власти скрыть это происшествие, информация о нем все же просачивалась в другие города и даже за границу. Многие даже называют Новочеркасскую трагедию одной из главнейших причин смещения Хрущева.

 Что же стало решающим фактором для рабочих, что заставило пойти их на столь решительные действия. Хотя были ли они такими решительными? Кто отдал приказ стрелять в невинных рабочих, которые не хотели «революции», а лишь хотели улучшить своё бедственное положение? Был ли этот приказ отдан спонтанно или власти заранее позаботились о «инструменте» для укрощения рабочих? И всё таки, повлияла ли эта акция рабочих на их положение, на правительство, на доверие людей к «рабочей» власти? Что стало с людьми, которые участвовали в событиях, и как они живут сейчас?..

 Многие жители города Новочеркасска недостаточно осведомлены о истории Новочеркасска, но каждый человек должен знать историю своего родного города и страны, постараемся же хоть немного приблизиться к события прошлого и понять истинные причины восстания.

Предпосылки забастовки. Начало акции

К 1962 году Новочеркасск являл собою небольшой провинциальный городок с населением 145 тысяч человек. На НЭВЗ-е (завод им. Буденного) тогда работало около 12 тысяч человек.

 С 1 января 1962 года на крупнейшем заводе в Новочеркасске в очередной раз начала проводиться кампания снижения расценок оплаты труда во всех цехах завода. Расценки снизились на 30-35%. Последними это понижение пришло в сталелитейный цех в конце мая. А 1 июня по радио объявили о «временном» повышении цен (до 35%) на мясо, молоко и другие продукты. Это сообщение повергло в шок всю страну.

 Особенно в это было тяжело поверить на фоне того что до этого последние несколько лет правительство ежегодно снижало цены, хоть на несколько копеек, но снижало. И тут такой удар…

 Положение в Новочеркасске в те годы было очень тяжелым. Остро стояла проблема жилья: многие жили в бараках, а у тех, кто снимал комнату, на это уходило до третьей части зарплаты. Город считался студенческим, и отношение к нему было такое же: пустые прилавки, нехватка мясных и молочных продуктов. Цены же на рынке были непомерно высокими, а новое повышение цен несло за собой неизменное их повышение. За картошкой на базаре очередь выстраивалась с часу (!) ночи.

 Рабочие НЭВЗ-а по дороге и в цехах горячо обсуждали новость, возмущались. Роковое стечение обстоятельств привело к трагедии. Но даже при таком бедственном положении рабочие даже не помышляли о забастовке, они всего лишь обсуждали, как жить дальше. Но о недовольстве вскоре стало известно и высшему руководству завода: в цех пожаловал сам директор завода Курочкин. Если бы он откликнулся на беду рабочих, или хотя бы просто по человечески посочувствовал, то возможно никакой трагедии не случилось бы. Но он повел себя по-барски и, увидев подошедшую торговку с пирожками, коротко бросил: «Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Эта фраза, позже ставшая исторической, и стала последней каплей терпения рабочих. Из толпы послышались крики: «Так они над нами ещё и издеваются!», и рабочие разделись на группы.

 Одна из них во главе с Виктором Власенко пошла в компрессорную завода и включила гудок. Позже за это он был осужден на 10 лет, и с тех пор ни разу не был в Новочеркасске. В его приговоре (дело №36) фигурируют 5 человек, и в нем доведенных до отчаяния рабочих называют «уголовно-хулиганствующими элементами».

 Другая группа, гораздо более многочисленная, отправилась по цехам агитировать рабочих за приостановку работы всего завода и даже поселка. Причем среди них не было ни одного человека, который бы руководил ими, и ни одного, по чьей инициативе началось это движение. Просто рабочие выплеснули все невзгоды, которые они терпели, и сама акция проходила фактически спонтанно.

 Рабочих завода не было нужды агитировать за забастовку. Достаточно было появления групп рабочих, призывающих к забастовке, как работа моментально останавливалась. Масса забастовщиков росла, как снежная лавина. Рабочие вышли на территорию завода, заполнили площадь возле заводоуправления. Площадь не вмещала всех бастующих.
Чтобы привлечь к своему бедственному положению внимание Москвы, был остановлен поезд «Саратов-Ростов», что перекрыло все движение на этом участке.

 Обстановка накалялась. По инициативе слесаря завода В.И. Черных его товарищ, цеховой художник В.Д. Коротеев написал плакаты: «Мясо, масло, повышение зарплаты», «Нам нужны квартиры», которые они вынесли из завода и укрепили на одной из опор электрифицируемой в ту пору железной дороги. На тепловозе пассажирского поезда кто-то написал: «Хрущева на мясо». Последний лозунг появился и в других местах.

К заводскому гудку присоединился и гудок тепловоза. Рабочие второй и третьей смены, жители поселка стали стекаться на площадь.

 Первая попытка призвать к порядку была сделана дружинниками, однако это ничего не дало, и они ретировались, сняв повязки дружинников.

 Со стороны же вышестоящих лиц пока никаких заявлений сделано не было. Они даже не пытались вести переговоры. Примерно в полдень в массе забастовщиков пронеслось: «Милиция приехала!». На машинах со стороны города Шахты (видимо власть боялась, что и милиция выйдет из под их контроля) прибыли около сотни милиционеров. Они стали в шеренгу по двое, но, увидев надвигающуюся на них толпу, моментально рассыпались. Они догоняли привезшие их машины и на ходу забирались в кузов. Но рабочие не тронули и двух милиционеров, не успевших убежать. Они лишь «выпроводили с напутствием, чтобы милиция не совала нос к забастовщикам». Позже отдельные части этого взвода в штатском совместно с КГБ были внедрены в толпу для проведения скрытой съемки. Очевидцы упоминают «буквально ворохи фотоснимков, на которых были зафиксированы тысячи участников забастовки».

 Власти, озабоченные проблемой, принимали попытку спровоцировать забастовщиков. В тот день выдалась безоблачная жаркая погода, всех одолевала жажда. И в этот момент к площади подъехала грузовая машина, доверху груженая ящиками с ситро. Раздались отдельные выкрики, но здравый смысл победил. Провокация не удалась.

 Отрицательной чертой многих находившихся здесь было то, что они находились в нетрезвом состоянии. Многие из них немного выпили перед работой, а кто-то с горя. Отмечены из выступления с импровизированных трибун.

 Когда к концу дня к месту забастовки прибыли первые отряды воинских подразделений Новочеркасского гарнизона (они были без оружия), они, приблизившись к массе людей, моментально поглощались массой. Забастовщики и солдаты братались, обнимались, целовались. Да-да, именно целовались. Офицерам с трудом удавалось извлекать солдат из массы людей и уводить их от забастовщиков. 

 Через некоторое время с балкона строящегося крыла заводоуправления пытался выступить первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, окруженный чиновниками. Однако рабочих оскорбила его трусливость, недоверие, то, что с ними не хотят говорить на равных, и они с криками встретили его появление. Затем в него полетели камни и он ретировался.
Позже на площади появились бронетранспортеры с офицерами, однако сила толпы была настолько велика что «офицерье в буквальном смысле слова почувствовало силу, мощь рабочих рук». Их бронетранспортеры раскачивались рабочими с поразительной легкостью из стороны в сторону. Жалко было смотреть, как полковники и майоры болтались на сиденьях в бронетранспортерах, не в состоянии удержать на своих физиономиях выдержку. Растерянность и страх на их лицах свидетельствовали, что им не под силу пресечь гнев рабочих. Бронетранспортеры уехали. 

 Властями пока не было предпринято никакой попытки «задавить» восстание, они лишь пытались припугнуть людей своей силой и мощью (сначала милиция, затем воинские подразделения, БТР-ы…).

 На козырьке подземного перехода организовалась импровизированная трибуна. Оттуда среди прочих выступал П. Сиуда с предложением отправиться на следующий день в город и выставить свои требования.

Второй день. Массовые беспорядки. Расстрел рабочих

Явившись к заводу на следующий день, рабочие были поражены: железная дорога вдоль завода, завод были оцеплены вооруженными автоматами солдатами. Возле завода и около станции Локомотивстрой стояли танки.

 Как выяснилось, войска были введены в 12 часов ночи. От них поступило требование выйти на работу, однако со стороны рабочих поступил ответ: пусть работает армия, которая захватила завод.

Пришли рабочие не только первой смены, но и второй и третьей, члены их семей, жители поселка. Несмотря на требования не собираться в группы, рабочие все же собирались небольшими кучками. Всюду слышалось недовольство. Постепенно собралась толпа в несколько тысяч человек. Среди них были и рабочие других заводов. Вспомнились вчерашние призывы к демонстрации. 

 Путь до города был не близок. По пути в колонну вливались рабочие Нефтемаш-а, электродного, других мелких предприятий. В колоннах появились красные знамена, портреты Ленина. Демонстранты пели революционные песни. Все были возбуждены, охвачены верой в свои силы, в справедливость своих требований. Колонна демонстрантов все более возрастала.

 На мосту через реку Тузлов они встретили неожиданное препятствие: кордон из двух танков и вооруженных (!) солдат. Мы видим, что власти уже всерьез обеспокоились проблемой. Однако грозная плотная масса надвигалась с возгласами: «Дорогу рабочему классу!». Солдаты и танкисты не стали препятствовать людям и сами помогали им преодолеть препятствие. 
На демонстрацию пришло множество людей. Однако настроены они были вполне миролюбивы. В колонне было множество детей, группы пионеров, студентов, пенсионеров. Они лишь хотели обратить внимание на свое бедственное положение. Московская, проспект Подтелкова, площадь перед администрацией были практически полностью заполнены людьми. 
Возле памятника Ленину стоял танк. Его облепила детвора, на него залезли студенты. Он был полностью ослеплен. Видно это вывело из терпения танкистов. Грянул холостой выстрел, в близлежащих домах посыпались стекла. 

 Здание администрации (горкома партии) было полно солдат. Замечу, что солдаты были кавказских национальностей (видимо власти боялись, что русские могут поддержать демонстрацию). Солдаты переругивались с демонстрантами. Один из них разбил стекло и ударил женщину прикладом. Толпа не выдержала – под напором распахнулись двери, и солдат оказался под лестницей. Горком был полностью захвачен демонстрантами. 

 Начался митинг. Е.П. Левченко сообщила, что ночью и утром проводились аресты, многих арестованных избивали. Звучал призыв к их освобождению. Часть людей двинулась к горотделу милиции. Один из солдат замахнулся на рабочего автоматом, и рабочий выхватил его из рук. Тотчас он был сражен пулей наповал. Началась пальба. Люди пытались спрятаться, забегали в пустые камеры, где их закрывали снаружи на засов сотрудники КГБ и милиционеры. Обратим внимание на то, что камеры были пусты. Руководство уже вывезло мятежников в Ростов и Батайск.

 На площади перед людьми появилось оцепление солдат. Один из офицеров вышел к ним и объявил, что получил приказ стрелять в толпу, а затем застрелился.

 Однако огонь все-таки был открыт. Сначала грянули выстрелы в воздух. Толпа отхлынула, но раздались призывы: «Не отступаем, они стреляют холостыми», и толпа вновь подалась вперед. Положение осложнялось задними рядами, которые просто-напросто толкали людей вперед, не зная, что творится впереди. Второй раз выстрелы раздались по деревьям. С них посыпалась любопытная детвора. Это еще одна загадка Новочеркасской трагедии: среди убитых самым младшим считается подросток 16 лет, а по свидетельствам очевидцев падали именно дети: 8-10 лет. Затем грянули выстрелы по толпе.Это свидетельства очевидцев.

Однако военной прокуратурой в начале 90-х было установлено, что солдаты не стреляли по толпе . На крышах сидело 10 снайперов, там же было установлено два пулемета. Скорее всего, это дело рук внутренних войск или КГБ. Доподлинно известно, что накануне известных событий в гостиницу «Дон» (т.е. «Южная») приехали «музыканты» в количестве 27 человек, которых вместе с «дирижером» немедленно поселили на втором этаже, предварительно бесцеремонно выселив всех имевшихся в наличии постояльцев. 2 июня 1962 года «музыканты» без аплодисментов обезумевшей от стрельбы толпы сыграли свой «сольный концерт».

 Вся площадь была залита кровью. На солнце она быстро засыхала, и вся площадь была в бурых пятнах. На следующий день рано утром власти пытались смыть их сначала струей из пожарной машины, затем пригнали машину со щетками, а после, отчаявшись смыть следы преступления заасфальтировали всю площадь. В этот же день вечером на этой же площади (!) они устроили танцы для молодежи, чтобы та смогла отогнать от себя «чуждые» мысли.

 Погибшие были срочно вывезены из города. Самым трагичным в этом стало то, что родственники погибших людей, не знали, где похоронены или скрыты тела их родных.

Микоян, Козлов, Плиев, Стрельченко и член Военного совета СКВО Иващенко пять часов решали вопрос — «А как быть с трупами?». В конце концов, решили, по предложению Микояна, тайно захоронить убитых группами по разным кладбищам. В пос. Марцево (под Таганрогом) захоронили 8 чел, на кладбище в пос. Тарасовский — также 8 чел. и под Новошахтинском — еще 7 чел. Только один участник событий 2 июня Л.А. Шульга умер от ран в больнице и его тело похоронили родственники.

Последствия

3 июня рабочие волнения в городе стали утихать. Однако напуганные власти ввели комендантский час (он был отменен лишь спустя 3 дня). Стали поговаривать о возможной высылке всех жителей города. Начались аресты. Ночью были случаи, когда в солдат бросали из-за углов камни.

 Но рабочих объял страх. Стремясь загладить свою вину, они, выйдя на работу на следующий день выполнили 150% плана, и хотели за свой счет отработать в воскресенье, но власти им не разрешили.

 Но все же правительство обратило внимание. Да, благодаря выступлению Новочеркасских рабочих в городе улучшилась ситуация с продовольствием, значительно увеличилось строительство жилья (правда не были восстановлены расценки труда). Но какой ценой пришлось заплатить за это Новочеркасску? Вот вопрос. По самым минимальным данным (те, что официально подтверждены) во время самого митинга было убито 26 человек, множество ранено и остались инвалидами на всю жизнь. 

 Это только непосредственно за выступление. А сколько людей прошли через тюрьмы и лагеря… 

 Наиболее демонстративно жестоким был судебный процесс над 14-ю участниками забастовки и демонстрации в воинском гарнизоне ККУКС. 7 человек из 14 Верховным Судом РСФСР под председательством Л.Н. Смирнова с участием прокурора А.А. Круглова были приговорены к расстрелу. Они обвинялись в бандитизме по ст. 77 и массовых беспорядках по ст. 79 УК РСФСР. Их имена были рассекречены лишь много лет спустя, и теперь мы можем воздать этим людям должное. 

 За что они погибли? За то, что требовали справедливости? Скорее всего, просто «государство» (правительство) не хотело портить себе авторитет. И решило скрыть эти события, а вместе с этим и показать другим бунтовщикам, что с ними может стать.

 Уже в тюремных камерах одним из заключенных было подсчитано, что осуждено не менее 105 человек, почти все сроком на 10-15 лет. По материалам возбужденных органами КГБ и МВД СССР дел было осуждено 114 человек. Государство не поскупилось…

 Но даже в тюрьмах и лагерях большинство из участников забастовки находились под наблюдением КГБ. 

 — Когда освобождались, хозяин зоны (начальник лагеря) всех нас предупредил, что теперь мы в Новочеркасске не имеем права собираться больше трех, - вспоминает Олег Долговязов, отсидевший 3 года за то, что 2 июня сбросил портрет Хрущева с балкона горкома. - А если я видел своих друзей на улице и подходил к ним, то тут же как из-под земли появлялся милиционер, который предупреждал, что если мы не разойдемся, то он примет меры. А еще меня не пускали на первомайские демонстрации. Перед 1 Мая вызывали в отдел кадров и говорили, мол, вы можете не приходить. «Почему?» — спрашиваю. А мне: «А вы разве не понимаете?». Знаете, мне было так обидно, ведь так хотелось пойти со своими товарищами в праздничной колонне...  

 Долгие почти 30 лет родственники погибших 2 июня 1962 года в Новочеркасске не знали, где они и как похоронены. Слухов имелось много, но реальность оказалась далекой от многочисленных предположений. Все погибших тайно вывезли из города и тайно похоронены в 3-х различных местах Ростовской области без указания места захоронения. Активисты фонда "Новочеркасская трагедия 1962 года" совместно с военной прокуратурой упорными поисками нашли свидетелей и места захоронения погибших.

Все участники тайных захоронений давали подписку примерно следующего содержания: «Я оперумолномоченный ... даю расписку в том, что обязуюсь выполнить правительственное спецзадание и обязуюсь выполнение его держать как строгую государственную тайну. В случае нарушения настоящей подписки, я буду привлечен к высшей мере наказания, к расстрелу.» Обратите внимание, что в тексте захоронение названо правительственным спецзаданием: нигде власти не хотели упоминать об этом инциденте. Поэтому таким длинным стал путь к открытию мест реального захоронения погибших в Новочеркасской трагедии 2 июня 1962 г. Через несколько лет, а точнее 2 июня 1994г. Новочеркасск проводил в последний путь на городское кладбище 26 одинаковых гроба с останками погибших у здания Новочеркасского Горкома партии и Горисполкома. Долог путь к истине, но новочеркассцы его прошли с достоинством и честью, ежегодно вспоминая на траурных митингах те далекие трагические дни.

 В сквере перед площадью, на которой и произошли трагические события, установлен памятный знак-камень из белого мрамора с лаконичной надписью: "1962 г." и православным восьмиконечным крестом. Памятный камень освятил священник Михайло-Архангельской церкви о. Олег (Добринский). В это же время на НЭВЗе установили мемориальную доску с надписью: «Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаянья рабочих, закончившееся 2 июня 1962 года расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями». 18 октября 1991 г. правительство России приняло закон: «О реабилитации жертв политических репрессий». В 1994 году состоялось перезахоронение жертв Новочеркасской трагедии на городском кладбище. 8 июня 1996 г. Президент России Б. Ельцин подписал Указ «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г.» и лично рассказал о нем на встрече с новочеркассцами на площади Ермака 11 июня 1996 г.

Выводы

Каковы же последствия забастовки, которую правильнее назвать Новочеркасской трагедией?

 Власть испугалась. Она поняла силу народа, сплоченного общей бедой и доведенного до отчаяния. И из-за этого испуга она сама себя и подставила, обнажила свое репрессивное лицо. Свидетельством страха власти перед народом может служить то, что в Новочеркасск лично прибыли высшие руководящие деятели страны.

 Власть узнала границы своей власти. Она поняла, что даже в полностью тоталитарном государстве нельзя делать все что угодно безнаказанно.

 Но сами Новочеркасские события не были выступлением против системы, ведь если посмотреть на демонстрацию со стороны, то мы наоборот увидим советские флаги, лозунги, портреты Ленина, стремление вести переговоры с Москвой. Народ лишь хотел показать власти то, что она стала отступать от системы, от ленинских взглядов. Но власть либо не поняла, либо не захотела этого понять, а за это непонимание пришлось заплатить человеческими жизнями. 

 Люди не хотели демонстрации, забастовки, это была вынужденная мера. Очень хорошим примером этого является следующий эпизод: когда в одной из контор узнали о только что прозвучавших выстрелах и жертвах, один из сотрудников, кажется инженер, встал весь бледный, как полотно, и снял со стены портрет Хрущева, кажется, он даже выбросил его в окно. И вокруг него моментально возник вакуум молчания, он совершил некое святотатство. И спустя буквально полчаса-час он разговаривал в коридоре со своим близким другом и спрашивал его о том, не пойти ли ему самому покаяться в КГБ. Кажется, он впоследствии так и сделал. 

 Нормальные люди хотели нормального отношения к себе и своим нуждам. Они хотели понять, чего от них требуют повышением цен и параллельным снижением расценок (а значит и заработков). Но им не смогли по человечески объяснить все это и вызвали взрыв накопившихся эмоций, которые переросли в стихийное выступление с требованием - нормальной жизни и ничего более. По сути своей человеческая стихия, доведенная до отчаяния, не может быть советской или антисоветской, демократической или антидемократической. Она может быть только психологической.

 Поскольку никаких удовлетворяющих взбудораженных людей аргументов высшие должностные лица партии и государства не смогли дать, то они воспользовались тем, что по их мнению было самым «весомым аргументом» — применение оружия. Так обычно действует преступник, который заботиться не столько об аргументации, доказательствах, сколько о нагнетании страха, вплоть до применения оружия. Власти в данном случае поступили преступно и поэтому военная прокуратура России возбудила в 1992 г. уголовные дела против Н.С. Хрущева, А.И. Микояна и других «вершителей судеб» летом 1962 г. Но дела уже закрыты, потому что нет в живых указанных лиц…