Бывают на свете чудеса совершенно неожиданного обнаружения редкостей. Применительно к чудодейственным иконам или святым мощам говорят об обретении или явлении людям. Но так можно воспринять не только православные святыни.

Виват! Музей Фаберже в немецком Баден-Бадене выступил с сенсацией. Это произошло 14 октября 2011 г. В экспозиции Музея Фаберже появился новый очень необычный экспонат - камнерезно-ювелирный натюрморт в стиле русского авангарда начала ХХ века. В сообщение указывается, что это совершенная по качеству и абсолютно не традиционная работа Карла Фаберже. Учитывая, что эта публикация сайта явилась основой сотен сообщений по этому поводу в печати и в интернете, я привожу текст почти дословно.

На кирпиче из красной яшмы лежит фрагмент газеты "Ведомости СПБ градоначальства" за 18 октября 1905 года (работа в серебре с гравировкой). В газете был опубликован знаменитый "Октябрьский Манифест" Николая II, подписанный накануне 17 октября 1905 года. Манифест явился тогда прообразом первой Российской Конституции. В нем российский император объявил о создании в России двухкамерного парламента (Госдумы) и гарантировал Российским гражданам конституционные права и свободы: право выбора, свободу слова, вероисповедания и совести.

Рядом с газетным листом находятся остатки пищи: жареное яйцо-глазунья, где желток изготовлен из янтаря, а белок из белой эмали; по соседству две рыбы (серебро), одна целая и от одной остался скелет; далее недопитый стакан водки (горный хрусталь) и недокуренный папиросный окурок (кварц, серебро). Довершают картину несвежести и "похмельного" настроения две искусно выполненные мухи (серебро), которые как живые, ползают по остаткам пищи.

Совершенно не представима тщательность изготовления каждого фрагмента композиции. Например, без всяких обобщений абсолютно читаем текст газеты с ручной гравировкой по серебру. (Как-то знакомый ювелир, держа в руках итальянскую брошку старинной мозаичной работы, сказал, что он бы удавился уже после первых рядов работы. Я представил, какую бы казнь себе избрал он после просмотра только шапки газеты). Показанный фрагмент газеты позволяет убедиться в этой феноменальной кропотливости. Не уступает в этом также и муха.

В натюрморте исходное совершенство камнерезного и ювелирного искусства дополнено сложными политическими аллюзиями, включающими долгожданный манифест 1905 г. и жесткие реалии обедненного (и объеденного) мира того времени.

Как и принято в искусстве, толкование истинного смысла произведения оставлено авторами работы искусствоведам и зрителям. Очевидно только, что эта работа не обходится без элемента политического шаржа и с явно выраженным скепсисом рассматривает смысл произошедшего события. В то время "Октябрьский Манифест" подвергся обширной критике, как со стороны монархистов, которые считали недопустимым давать раскачивать огромную империю какими-либо послаблениями в пользу так называемых "демократических элементов", с другой же стороны, последние критиковали царя за недостаточность мер, направленных на демократизацию общества.

Наиважнейшим, по мнению Музея, является тот факт, что стал доступен еще один шедевр великого Карла Фаберже, который демонстрирует творческое наследие с новой, необычной стороны, не переставая при этом восхищать своим совершенством.

В русскоязычной печати эта работа наиболее часто имеет название "Пролетарский завтрак" (ПЗ).

Поражает минимальность информации об обретенном изделии. Музей дает только поверхностное описание. Отсутствуют авторские эскизы и упоминания о такой работе в документации прославленной фирмы Фаберже, в частности, в фондах Государственного Эрмитажа, где хранятся эскизы ювелирных изделий этой фирмы. Полное отсутствие сведений о провенансе. За более чем 100 лет не было ни одного упоминания в множестве каталогах и изданиях, посвященных работам мастеров Фаберже. Неизвестно у кого музей приобрел такую заметную вещь, нет информации о цене. Все это, в дополнение к проблеме не фабержеского стиля, порождает сомнения в подлинности атрибуции изделия, представленной в информации музея.

Антиквариат бесконечно разнообразен, невообразимо интересен, безгранично криминален. Восторги, исследования, воровство, фальсификации... Антиквариат - одна из самых надежных сфер вложения свободных денег.

В антиквариате не найдено способов защиты от приобретения подделок. Что может быть надежней, чем профессиональная экспертиза крупнейших музеев?.. Но при этом Лувр приобретает у одесского ювелира-археолога золотую тиару правившего в третьем веке до нашей эры скифского царя Сайтоферна, найденную на юге Российской империи, оказавшуюся собственным мастерским изделием одессита.

Эрмитаж включает в основную экспозицию картину Гойи "Портрет актрисы Антонии Сарате", полученную в 1972 г. из коллекции Арманда Хаммера.

Это единственное полотно Гойи в российских музеях затем было удалено из экспозиции как, предположительно, подделка. Можно было бы предположить заблуждение пожилого коллекционера, думающего, что он презентует картину миллионной стоимости. Но деятельность Хаммера сопровождалась многочисленными историями «фальшаков»: от подделок изделий Фаберже до продаж новоделов Рембрандта. В компенсацию «потерь» Хаммера ему был подарен Малевич из Третьяковки (подлинный Малевич!), которого он незамедлительно продал за миллион долларов. Так обернулось это «пожертвование»: Россия лишилась картины Малевича и не приобрела Гойю.

Ни с чем несравнима история многолетней серии подделок картин в стиле известнейших художников XV-XVII вв., которые задумывал и выполнял Хан Антониус Ван Меегерен. Это были его авторские работы с сочинением сюжета и высококачественным письмом в стиле выбранного известного мастера. Не эскизы, не фрагменты, не авторские повторения, а совершенно оригинальные работы.

О сенсационной находке шедевра Вермеера - о «Христе в Эммаусе» - заговорили искусствоведы, критики, антиквары. В конце концов картина была приобретена музеем Бойманса в Роттердаме. Подавляющее большинство специалистов и критиков объявили «Христа в Эммаусе» одним из лучших и наиболее совершенных творений Вермеера Дельфтского.

При этом изготовитель феноменальных подделок оставлял возможность доказать свое авторство этих музейного качества работ. В частности, он хранил обрезки старых полотен, которые он использовал для своих работ.

Широкую известность получили экспертизы коллекций изделий Карла Фаберже арабского шейха и американского миллионера, в которых из многих десятков приобретенных ими изделий подлинными оказались считанные единицы. Подделки и клеймение под Фаберже стали столь распространены, что появился ироничный термин "фальшберже".

Большую роль в распространении этого понятия сыграли изделия М. Монастырского, который сам и с участием ювелиров фабрики "Русский самоцвет" создавал камнерезные изделия уникального качества. Некоторые изделия подпольной „фирмы Монастырского" поступили в Эрмитаж под видом подлинных, и эксперты не смогли определить „фальшак". После того, как на суде М. Монастырский признал, что это результаты труда современных специалистов, конфискованные предметы были переданы в фонд Эрмитажа как образцы выдающихся подделок. Шедевры Монастырского оказались и в запасниках Оружейной палаты Кремля.

Яркая иллюстрация многообразности подделок вошла в замечательный американский фильм почти полувековой давности "Как украсть миллион". Живя в мире подделок скульптур и картин, дочь коллекционера и мистификатора, смотря на одну из картин, как-то спрашивает отца: "Твой Лотрек или Лотрек Лотрека?"

Применительно к "Пролетарскому завтраку" можно найти ответ не на вопрос о том, как украсть миллион, а на вопрос - как потратить миллион...

23 ноября 2011 на сайте Blouin Artinfo blogs известная журналистка Шейн Ферро (Shane Ferro), специализировавшаяся на деловых новостях мира искусств, опубликовала небольшую заметку "Завтрак в стиле авангарда русского ювелира Фаберже за $ 1,1 млн." Заметка с фотографией появилась в дни традиционных художественных аукционов изделий российских мастеров в Лондоне. Это создавало иллюзию продажи этой вещи на аукционе Christie’s. При этом в каталоге аукциона работ Фаберже не было. В заметке сообщалось без указания источника, что Fabergé музей в Баден-Бадене (Германия) заплатил € 800,000 ($ 1,1 млн.), чтобы приобрести работу русского художника-ювелира Карла Фаберже. Изделие не характерно для привычного наследия мастера как официального ювелира российской императорской семьи. Художник известен прежде всего изготовлением роскошных пасхальных яиц, которые он создал для царя Александра III и его семьи в конце 19 и начале 20 вв.

Там же отмечалось, что эта работа выполнена в стиле русского авангарда. Натюрморт вырезан из различных камней. Он изображает остатки завтрака с жареным яйцом (сделан из янтаря и белой эмали), две рыбы (серебро - одна целая, другая - лишь скелет), стакан с водкой (горный хрусталь), окурок (кварц и серебро), а также газету (серебро) от 18 октября 1905 года - дня, когда царь опубликовал Октябрьский манифест в попытке подавить беспорядки в России, предоставляя людям различные гражданские свободы и демократические реформы. (Перевод с минимальными сокращениями близок к тексту).

Описание изделия не содержит существенной новой информации, однако в нем приводится цена (совсем не малая!) музейного приобретения.

Когда в обращение вводится столь неординарное приобретение, всегда возникают вопросы и сомнения. Счастливая находка? Мистификация? Подлог? Честное заблуждение?.. Вопросов много, но скрытый ответ есть только один. Всегда - огромное желание убедиться, что найдена жемчужина и все остальные сомнения отсеяны. Но...

В моей голове постоянно идет дискуссия по стилю этого неординарного произведения с неоднозначными оценками. Нравится-не нравится, органично-неорганично. Возникла такая условная параллель: до смерти уставшие рабочие на улице обмениваются мнениями о проигрыше в футбольном матче своей любимой команды: органично стоит мат-перемат. Артист после неярко прочитанного монолога Гамлета уходит за кулисы и в сердцах на таком же сленге материт себя... Произведение в стиле поп-арта под именем Фаберже воспринимается, как мне кажется, созвучно самокритике артиста.

Совмещением идеологии поп-арта с именем Фаберже изничтожается изящество замысла при всей сложности его реализации. Возникает полное ощущение, пользуясь образом классика, что журналистская братия с подсказки Баден-Баденского музея "взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать..."

В интернете появился вариант натюрморта с другой газетой, который, по-видимому, выдает попытку профанации политизированности компонентов ПЗ. Тем более что этот вариант с фрагментом газеты "Лепрозорий в числах" появился на сайте "Лепрозорий".

Вероятно, этот вариант не отличает особая сложность изготовления, а демонстрирует мастерство работы в фотошопе.

Следует отметить, что еще почти за 4 года до сообщения Музея Фаберже о приобретении необычного натюрморта в камне и серебре в альманахе Сизиф, №1 за 2008 г. появилась заметка, посвященная памяти петербургского ювелира Ю.Н. Топтунова. Заметка написана известным петербургским резчиком по камню Александром Левенталем.

В заметке-некрологе появляется вот такой абзац:

"В нашей совместной работе на тему поп-арта «Манифест 1905 года», выполненной в виде натюрморта, Юрий Николаевич не пожалел сил на виртуозное выполнение мельчайших элементов: обрывка газеты, мух, ползающих по яичнице из кахолонга и янтаря, окурка около хрустального стакана, скелетика кильки. Все эти элементы, расположенные на плоскости дореволюционного кирпича, сделанного из сургучной яшмы, выглядят настолько натурально, что кажутся реальными, а не выполненными из серебра. Именно натурализм изображения делает композицию истинным поп-артом".

Вот, по-видимому, где собака зарыта!

Этот текст не иллюстрируется фотографиями изделия. Но предмет нашего обсуждения здесь угадывается точно. Заметим, что есть маленькое отличие этого описания от информации музея: там сказано, что желток изготовлен из янтаря, а белок из белой эмали, а не кахолонга (правильный вариант мог бы быть дополнительным идентифицирующим моментом). Соавторство Ю. Топтунова, рано ушедшего из жизни, позволяет фиксировать, что композиция "Манифест 1905 года" была сделана не позже 2007 г., скорей всего к столетию манифеста - в 2005 г.

Альманах "Сизиф" был единственным в России печатным изданием, посвященным камнерезному искусству. Резьба по твердому полудрагоценному камню является одним из древнейших видов декоративно-прикладного искусства. Камнерезное искусство зарождается в России в начале восемнадцатого века, а спустя два столетия, в результате деятельности Карла Фаберже и его фирмы, приобретает свою классическую форму. Альманах выходил не систематически с 2007 по 2011 гг.

Александр Левенталь - один из основателей Петербургской школы камнерезного искусства. Участник и дипломант российских и международных выставок, обладатель Гран-при на Международной ювелирной выставке «Петербургский ювелир». Несколько его работ находятся в Государственном Эрмитаже.

Юрий Топтунов (умер в 2007 году) - замечательный художник-ювелир, много лет сотрудничавший с такими известными резчиками по камню, как Александр Левенталь или Сергей Шиманский. Для Ю. Топтунова прежде всего был характерен жесткий лаконизм. При кажущейся простоте приемов работы, он умел создать очень точный графический образ. Он работал при любых обстоятельствах, с утра до вечера, и лишь болезнь могла заставить его передохнуть.

Судя по характеру индивидуальных работ каждого из соавторов "Манифеста 1905 года", можно предположить, что камнерезная часть выполнена А. Леветалем, а фрагменты в металле сделаны Ю. Топтуновым. Т.е. газета, рыбы и мухи - все в серебре - это часть Топтунова, а кирпич, стакан и глазунья - это Левенталь. Окурок, возможно, поделили на двоих...

Хочу отметить также, что трактовка Леветалем-Топтуновым композиции как "Манифест 1905 года" звучит более значительно, чем иллюстративное название "Пролетарский завтрак".

К сожалению, попытки выйти на контакт с А. Левенталем, чтобы уточнить историю этой работы, выполненной двумя талантливыми мастерами, оказались пока безуспешными. Также оказались безрезультатными попытки получить разъяснения от бывшего редактора журнала "Сизиф", участников петербургской школы камнерезов-ювелиров и ювелирного дома "Anna Nova" в Петербурге, специализирующегося на изготовлении камнерезных ювелирных изделий. Я уж не говорю о набравшем в рот воды музее Фаберже в Баден-Бадене...

Возникает вопрос, как совместить (или развести) две версии - с одной стороны сообщение музея Фаберже, с другой - старый текст А. Левенталя из журнала "Сизиф"? Возникают труднообъяснимые коллизии.

Поскольку в "Сизифе" не приведено изображения работы, остается элемент сомнения относится ли это описание к новоприобретенному Фаберже. У англичан есть выражение: Если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, утка и есть. Но авторского подтверждения этому нет.

С другой стороны, этакое явление Фаберже народу. Без провенанса, без легенды, без клейм и свидетельств... "Быть по сему," - говорит некто от лица баден-баденского музея. Эхо мгновенно разносит эту чудо-информацию по земному шару. Отклики, перепосты, аплодисменты и сомнения... В какофонии неслаженного коллектива любителей не слышно голоса поименованного ювелира-камнереза из Санкт-Петербурга. Молчаливый вклад камнереза-ювелира и громогласные медные трубы привлекающего к себе внимание музея Фаберже в Баден-Бадене только фиксируют проблему. Чтобы эту баден-баденскую утку заменить точкой над i, очень нужен голос А. Левенталя.

Русский национальный музей (он же Музей Фаберже) был открыт 9 мая 2009 года в старинном особняке, расположенном в центре популярного у русского бомонда дореволюционной России курорта Баден-Бадена. Основой музея стала размещённая в нём частная коллекция изделий ювелирного дома Карла Фаберже, собранная российским бизнесменом Александром Ивановым. В ней насчитывается более трёх тысяч предметов – от обычных наградных знаков и дамских украшений до знаменитых на весь мир пасхальных яиц для императорского двора. Весомость коллекции характеризует, например, то, что в 2010 г. коллекционер с Ближнего Востока предложил А. Иванову 2 миллиарда долларов за его коллекцию. Имя А.Н. Иванова известно также как автора одного из наиболее полных каталогов российских ювелиров. Книга издана ничтожным тиражом, но ее материалы доступны в интернете. При этом издание снабжено параллельным английским текстом.

Шировещательное представление композиции Музеем Фаберже в качестве одного из лучших изделий Карла Фаберже через несколько лет после упоминания работы истинными авторами носит совсем особый характер. Может это случайная накладка? Некий "коллекционер" (есть одиночные упоминания французского коллекционера) "впарил" музею нестандартное изделие под видом работы Карла Фаберже. За сходную цену, ну какой-то миллион с привеском баксов...

Ошибка? Ляп? Погоня за сенсацией? (Куда уж там, разоблачение такой сенсации является значительно большей сенсацией и пятном!). Выдать порося за карася, выдавать желаемое за действительное.... Сознательная попытка ввести в заблуждение, мистификация?.. Любой вариант трудно предположить. Но какой-то же оказался реальным... Завтрак захватывающего вкуса. Этакое с высоким градусом, острое, от души присоленное угощение.

На страничке фейсбука А. Левенталя в дискуссии, начатой не без участия автора этой статьи, Владимир Путрин высказал мнение, что "может и не стоит А. Левенталя мучить, по всей видимости это для него больной вопрос. Уж больно там деньги большие фигурируют, а как известно, где большие деньги, там не жди ничего хорошего". Мнением одного из комментаторов разгульного интернета можно было бы пренебречь. Но В. Путрин является мастером-камнерезом, тесно связанным с ювелирами Санкт-Петербурга. В интернете приведены фотографии многих его виртуозных работ, экспонировавшихся на различных выставках. Хотя эта откровенная дискуссия оказалась на личном фейсбуке Левенталя, он сам не проявился со своей оценкой.

Знакомый, специализирующийся на журналистских расследованиях, выдвинул на первый взгляд маловероятное предположение: а вдруг в этой мистификации участвуют обе стороны - и мастер, и музей. Труднопредставимо, но такой вариант "соавторства" сразу даёт объяснение двустороннему молчанию в этой затянувшейся истории поиска истины.

Можно предположить, что при договоре о приобретении вещи и передачи прав на владение и описание автор не был в деталях посвящен в планы музея. С другой стороны, музей, возможно, мог не знать о небольшом абзаце описания покупаемой работы в малотиражном специализированном журнале за несколько лет до приобретения. А дальше - труднопреодолимая коллизия, когда автор лишен права давать информацию, а для музея проблемно признать заведомую ложь в громкой атрибуции "Манифеста 1905 г.". Для обеих сторон неприятно, но все ясно. Для любителей (а может, и профессионалов) - головоломка и путаница.

Трудно счесть реальной и двуступенчатую историю продажи: авторы продают изделие французскому коллекционеру, а у него этот натюрморт покупает музей. После чего он выдает покупку за обретенную работу Фаберже. В этом случае естественно было бы заявление А. Левенталя о неправомочности такой атрибуции.

Мы мысленно предоставили музейщикам пятилетний срок для детализации информации о ПЗ. Срок, вероятно, вполне достаточный, чтобы собраться с мыслями и оценить риски. Баден-Баден оказался стойким - полное отсутствие дополнительной информации как самостоятельной, так и на конкретные запросы. Остается стыдливое молчание музея признать за согласие с классификацией атрибуции камнерезного "Манифеста 1905 г." изделием К. Фаберже как фальсификации. Этакая черная метка.

Суммируя всё, представляется, что версия композиции как работы Фаберже уже стала секретом Полишинеля. Все доводы и предположения заставляют считать: "Пролетарский завтрак" он же "Манифест 1905 года" - от Левенталя и Топтунова, совсем без участия Карла Фаберже. Работа великолепная, достойная музейной демонстрации в разделе современного искусства.

Будем надеяться, что ньюсмейкеры, открывшие "новый стиль Фаберже", прояснят историю мистификации. Это поставит окончательную точку в этой истории.