22:00 Онищенко как симптом времени |
|
Отставка Геннадия Онищенко стала не просто очередным кадровым решением во властных сферах. Вместе с ним уходит целая эпоха, завершается феномен его имени. Последние несколько лет этот чиновник, по идее, весьма скромного уровня, и уж никак не политическая фигура, превратился в легендарно-мифическую личность, чья фамилия звучала в новостях также часто, как и фамилии важнейших министров.  Прежде чем рассмотреть то положение Онищенко, которое он занял в начале нынешнего века, следует кратко взглянуть на его биографию – в ней кроется путь к успеху. Вначале ничто не говорило о его будущей блестящей карьере. Провинциальный медицинский вуз, работа в СЭС на маленькой железнодорожной станции в Донбассе. Мягко говоря, не самая лучшая стартовая позиция для последующего взлета. Однако уже в 1982 году (в возрасте 32 лет) Геннадий Онищенко стал главным санитарным врачом Московского метрополитена. Утверждают, что молодой специалист обратил на себя внимание столичного начальства решительными действиями по предотвращению эпидемии. Инициативного и энергичного сотрудника заметили и он перешел на работу в Москву (благо помогли некоторые личные обстоятельства). В столице он также не затерялся и сделал замечательную карьеру в системе железных дорог, откуда перешел в Минздрав СССР на довольно высокую номенклатурную должность. В 1993 году он уже был заместителем главного государственного санитарного врача, а с 1996 года возглавил данное ведомство, впоследствии неоднократно переименовывавшееся. Таким образом, главным в системе СЭС России он проработал семнадцать лет, закончив карьеру должностью руководителя Роспотребнадзора. В начале своей деятельности Онищенко упоминался в СМИ довольно редко (например, в связи с его похищением в Чечне). Он выполнял крайне важную и тяжелую работу (как в той же Чечне, где удалось предотвратить вспышки многих заболеваний во время обеих войн), но при этом "не светился" в газетах и на телевидении. Его "звездный час" пришел после 2004 года, когда и был создан Роспотребнадзор. Вместе с переименованием бывшего Госсанэпиднадзора Онищенко словно поднялся на новый уровень. Теперь его ведомство оказалось напрямую причастно к решениям не сугубо административным, а политическим. Вместе с "газовыми войнами" Россия познакомилась с войнами санитарными. В марте 2006 года Роспотребнадзор полностью запретил ввоз грузинских и молдавских вин в РФ, мотивировав этот шаг "несоответствием значительной их части санитарным нормам". Запрет совпал по времени с моментом крайней напряженности в отношениях как с Тбилиси, так и с Кишиневом. Тогда это было почти сенсацией, и многие рассматривали подобную меру как исключение. Однако уже запрет 2009 года на молочную продукцию из Белоруссии (также совпавший с ухудшением отношений между Москвой и Минском) не вызвал ни у кого удивления. Мысль о том, что внешнеполитические проблемы решаются через СЭС, стала уже вполне привычной. Подобные санитарные санкции предпринимались впоследствии и против Украины, Литвы, ряда других стран. Они стали мощным рычагом давления. Однако, при всей эффектности подобных мер, общий эффект, был, скорее, отрицательный. Во-первых, подобная закулисная дипломатия, когда осуществляется нажим, формально вроде бы не имеющий ничего общего с внешней политикой, неизбежно порождает сомнения в искренности и прозрачности намерений. Во-вторых, использование СЭС не по назначению, привлечение сугубо административной инстанции к решению чисто политических проблем также чревато эрозией госаппарата, размыванием функций его составляющих. В-третьих, санкции – орудие обоюдоострое, и всегда могут быть применены в обратном направлении. Логика известного персонажа из фильма "Бриллиантовая рука" – "а если не будут брать – отключим газ" – мало что дает в дипломатии. Вместе с успехами своего ведомства в сферах, формально к нему не относящихся, росло и самомнение Онищенко. Он все чаще и чаще пытался действовать в сфере внутренней политики, проводя уже не линию Кремля, а свою собственную. Отсюда его многочисленные скандальные заявления против депутатов Госдумы, принимающих, по его мнению, неправильные законы – по рекламе пива, табачным изделиям. Также сенсацию производили выпады Онищенко в адрес производителей сигарет, инициативы по борьбе с курением, свиным гриппом, относительно поездок в те или иные страны, ГМО и т.д. Его советы по части здоровья также имели подчас комический эффект. Журналисты уже с нетерпением ждали очередного заявления Онищенко, предчувствуя если не сенсацию, то что-то скандально-забавное. Однако его инициативы порождали не только смех. Порой они угрожали торговым и экономически отношениям с важными зарубежными странами, как, например, с Нидерландами или Польшей. Порой Онищенко действовал, видимо, ни с кем не согласуясь, а это ни при каком режиме не поощряется. Незаметно для него в правительстве начало накапливаться раздражение против чересчур самостоятельного чиновника, и крепло мнение, что время его уже вышло. За семнадцать лет Онищенко стал восприниматься уже не как простой чиновник, а как некий феномен, человек в особом статусе. Это был тот случай, когда личность не отделялась от должности и наоборот. "Онищенко" звучало как обозначение государственного поста. Примерно в таком же статусе в США в свое время находился директор ФБР Эдгар Гувер, занимавший свою должность бессменно при множестве сменявшихся президентов. Онищенко настолько сросся со своей должностью, настолько ассоциировался с ней в глазах публики, что новости о его отставке поначалу даже не были восприняты всерьез. Казалось, что он будет работать всегда, да и особенно пожилым он не казался. Когда же слухи получили подтверждение, это стало сенсацией, недаром заговорили даже о возможном расформировании Роспотребнадзора – настолько значимой казалась личность уходящего в отставку чиновника. Сам Онищенко, привыкший к сенсационности, не смог обойтись без нее и в этот раз. Опровержение им слухов о своей отставке было не то показателем уверенности в своем дальнейшем пребывании в должности, не то следствием преувеличенного самомнения или аппаратной игры на выживание. В любом случае, его то ли подвело номенклатурное чутье, то ли он точно знал, что без синекуры не останется и может себе позволить выпады против вышестоящего начальства. Онищенко действительно не выпроводили на пенсию, а предоставили ему почетную должность, что является показателем уважения чиновника со стороны государства за оказанные им важные услуги. Ясно, что эпоха Онищенко закончилось. Он стал самым сильным и известным руководителем своего ведомства за всю советскую и постсоветскую историю. Войдет ли он в нее со знаком "плюс" или "минус", пошло ли на пользу делу привлечении санитарии к решению политических задач, – покажет время. В любом случае второго Онищенко уже точно не будет. Максим АРТЕМЬЕВ |
|
|
| Всего комментариев: 3 | |||
| |||
-2
