Знаки и всевозможные знамения всегда привлекали людей: как знать, может, они дают подсказки, чего ожидать в ближайшие месяцы и годы? Есть много свидетельств, будто перед началом Великой Отечественной войны на небе видели знамения в виде крестов, лика Божьей Матери... Но что означает случай в волгоградской квартире – пока осталось под вопросом.

Сначала осветлилась икона.

Эта история началась с телефонного звонка:

Не знаю, к кому уж обращаться... – в трубке звучал приятный голос немолодой женщины, назвавшейся Марией Кузьминичной. – Может, тут по вашей части, раз вы аномальными явлениями занимаетесь...

А что случилось? – интересуюсь я.

Да вот, непонятное... Понимаете, в моей квартире осветлился весь металл, какой только есть: алюминиевые кастрюли, ложки, вилки из нержавейки, консервные банки, крышки, спицы, бронзовые ручки шкафов... Словом, все, что только можно. Думала, это от плохой экологии или, может, химия какая в атмосфере так действует, но в других квартирах ничего подобного не замечается.
Обращалась в санэпидемстанцию – те приезжали несколько раз, замеряли радиацию, делали химический анализ – ничего не обнаруживали. Написали мне письменное заключение, мол, все нормально, но главврач при этом посоветовал, дескать, обратитесь к уфологам, может, они разберутся? Ну и как мне быть? – в голосе женщины звучала тревога.

После нескольких вопросов я стал кое о чем догадываться...

Есть ли у вас в квартире иконы и не осветлялась ли какая из них в последнее время? – говорю ей о своем предположении.

Осветлялась, как же, осветлялась! – зачастила старушка. – Года два назад осенью оклад на иконе засиял так, что на всю комнату свет шел... Соседи ко мне ходили смотреть на чудо. А потом стало постепенно все в доме осветляться и до сей поры, уж два года как...

Ну так это хороший знак, – попытался успокоить я бабушку, – радуйтесь, ведь это вам как бы благость свыше...

Но здоровье-то у меня все хуже и хуже от этого, – возразила Мария Кузьминична. – Вы уж приезжайте, пожалуйста, а то мне неспокойно... – в голосе звучала уже не просьба, а, скорее, требование.

Повода отказываться не было, да и самому интересно было увидеть непонятное явление, и вскоре я поехал в Волгоград.

Засияли ложки и вилки.

Дом Марии Кузьминичны стоит почти на берегу Волги, в престижном, как считается, районе города. Домофон в подъезде, пятнадцатый этаж, меня встречает симпатичная седенькая женщина 75 лет. И прямо от входной двери начинает экскурсию по квартире. Показала шляпки от мебельных гвоздиков, которыми обита дерматиновая дверь: сияют, как новенькие! Провела на кухню, где стояли несколько алюминиевых кастрюль, лежали алюминиевые ложки, подставка под утюг, вилки и чайные ложечки из нержавейки, тут же крышки для закрутки, консервная банка, – все сверкает, словно только что из магазина.

Весь металл – и алюминий, и бронза, и никель – все сияет! – рассказывает хозяйка. – Да вы пройдите в мою комнату. Там кровать с никелированными спинками, ей больше ста лет, – и тоже засияла, а ведь была тусклая-тусклая!

Я убеждался, что так оно и есть – металл как новый! Конечно, есть и у меня в доме алюминиевые ложки, в походы беру, но они давно серые, с налетом черноты, а здесь...

А посмотрите, какие прищепки! – вспомнила хозяйка, открыв ванную. – И тазы...

Да, все было как новенькое! Тазы если и не сияли, то были свежи, словно их только что почистили с наждаком.

А какими химическими средствами вы пользуетесь при мытье посуды? – пытаюсь я найти естественную причину обновления: вдруг бабуля из тех чистюль, что сами не замечают, как надраивают утварь.

Только по старинке, как меня бабушка учила, – отвечает она. – Горчица да мыло, никаких новомодных средств или другой химии... Да вы посмотрите, у меня и в шкафах такая же история.

Она резво открывала ящики мебельной стенки, доставала связки спиц, сетчатый садок из металла, коробочки с кнопками, гвоздиками... Все сверкало, все было новое! Уж канцелярские кнопки, которым десятки лет, спицы, гвозди – их всегда прихватывает ржавчина. И закрутки с вареньем в чулане – крышки долго не держатся, постепенно ржавеют. Здесь же – все сверкает!..

А где у вас икона? – вспоминаю я самое для меня интересное.

Икона представляла собой иконостас из четырех образов с единым металлическим окладом, который действительно смотрелся как новый, хотя божнице куда больше ста лет. Небогатое обрамление, простая доска, на которой уместились Божья Матерь, Спаситель, Святая Троица – Вера, Надежда, Любовь и Николай Угодник...

Оклад стал осветляться не сразу, – вспоминала Мария Кузьминична. – В течение двух-трех месяцев, ну а потом уж предстал во всей красе... На всю комнату сияние! Сейчас-то уже не то, не так ярко... А икона мне досталась от моей бабушки, она в 1947 году умирала, когда ей было 85 лет. «Икону никому, – сказала перед смертью, – только Маньке...» Стало быть, мне. Так и осталась у меня.

У соседей, как уже говорилось, ничего подобного с металлом не происходит. Даже у тех, что с ней на одной площадке, дверь в дверь, – разве что только шляпки гвоздиков так же засияли, а в квартире – ничего, никаких изменений.

Благая весть.

В нашем разговоре с бабулей только один раз мелькнуло нечто вроде намека – что неспроста с металлом-то случилось... Дескать, перед осветлением оклада видела она странное видение, сон не сон, но появились около ее постели, в изголовье, две фигуры, которые видела она лишь до пояса:
 «Кто вы?» – испугалась женщина.
«Наблюдать буду...» – пришла ответная мысль.
А что наблюдать, почему? – осталось непонятным. К тому же хозяйка, сказав про сон, тотчас прикусила язык, не стала развивать тему. Кроме того, она сообщила, что ходила к батюшке в ближайшую церковь. Тот успокоил: «Радуйся, дева! Это Божья благодать...» Приходил в квартиру, освятил комнаты и икону.

Но у меня здоровье ухудшается, – снова пожаловалась Мария Кузьминична. – А вдруг какая химия действует? Да я не за себя больше пекусь. Вот останется квартира внуку, а вдруг он какую болячку через это получит?.. Мне бы спокойнее знать, что здесь всё чисто.

Позже странную квартиру, по нашей просьбе, посетили экстрасенсы. По их отчету, ничего аномального в квартире они не почувствовали. От имени церковных властей Сергей Иванов, пресс-секретарь Волгоградской епархии, происходящее охарактеризовал так:
«Если в квартире осветляются вещи, иконы, считается, что Господь посылает благость. Так что бояться этого не стоит. К примеру, недавно в Серафимовиче в монастыре осветлились фрески и иконы, а также исчезли со стен надписи, сделанные давным-давно большевиками – противниками веры. Все к лучшему...»

Я показывал сверкающую ложку и прищепки знакомому ученому-химику, но тот лишь пожал плечами: для подобной очистки понадобилась бы такая концентрация химикатов, что в квартире только в противогазе можно было бы жить. А там никакого запаха.