В дореволюционной России было распространено поверье о проклятых детях. Согласно этому поверью, дети, которых сознательно прокляли родители или же обронили в отношении них случайно слова проклятия, пропадают. По легенде, ребятишек уносит в неведомые дали некий старик, который заботится о них лучше отца с матерью.

В плену у домового

Считалось, что чаще всего пропадают некрещеные и не носящие креста малыши. На Урале у пермяков и башкир есть предания о том, что такие дети пропадают во время сна — их похищают божества сонных мечтаний, кикиморы. У поморов и других северных народов считается, что проклятых детей забирает к себе леший. 13 селениях Центральной Сибири в древности верили, что малышу, проклятому родителями, нельзя заходить в хлев, ведь там хозяйничает домовой. В деревне Кашкариха Тобольской губернии в XIX веке бытовала легенда о том, как одна крестьянка за то, что ее дочь разбила крынку со сметаной, в сердцах крикнула: «Чтоб тебя черт побрал!» Девочка расплакалась и убежала в хлев. Больше эту девочку никто не видел. Лишь иногда вечерами в сарае можно было услышать приглушенный плач ребенка, которого, тем не менее, было не найти. Через год сарай, в котором пропала девочка, сгорел, и сельчане среди головешек нашли сарафан проклятого матерыо ребенка...

Девочка Саша жила под лавкой

В преданиях о проклятых детях часто упоминается, что после своего таинственного исчезновения они превращаются в невидимых существ, которые вредят людям. Так, М. Забылин в своей книге
«Русский народ: его обычаи, обряды, предания и суеверия», изданной в Москве в 1880 году, приводит любопытный рассказ Афафены Купцовой, жительницы одной из подмосковных деревень.
А. Купцова вспоминала, что в детстве, когда она жила у своего дядюшки, к ним во двор на телеге приехали гости. Вдруг все увидели, что вместе с гостями на ступице тележного колеса через ворота проехала пестрая змея. Заметив рептилию, дядя
Аграфены схватил кнут, замахнулся на незваную гостью, а та вдруг пропала. С тех пор в доме стали происходить неприятные события. То горшки, которым надо быть в печке, найдутся под лавкой, то лапоть окажется в горячих щах, то вдруг кто-то образа вынет из божницы, поставит их на печь... Казалось, кто-то невидимый проказничает в доме. Дядюшка Аграфены пригласил в дом священника, тот отслужил молебен, и на какое-то время странности прекратились.
Однако вскоре, гуляя на лугу за домом, Аграфена увидела незнакомую девочку. Та сказала, что зовут ее Саша и живет она в доме Аграфениного дядюшки под лавкой, и все озорства происходят от нее. Также таинственная девочка поведала Аграфене, что несколько лет назад она была проклята своей матерью, вскоре после чего ее забрал добрый дедушка и увел с собой за болота в лес, где она жила в тепле и сытости. А в доме Аграфениного дяди она оказалась по воле все того же доброго дедушки, который велел девочке Саше хорошенько проучить того за одно злое дело годичной давности. На вопрос, когда же она уйдет из дома, Саша ответила: «Сразу после пожара», - после чего вдруг пропала из виду.
По осени в деревне действительно случился пожар, во время которого сгорел и дом, в котором жила Аграфена. Погорельцы отстроились заново, и Саша больше не объявлялась...

Лесные отшельники

Многие современные исследователи возникновение легенды о проклятых детях относят к позднему языческому периоду Руси. Тогда гонимые христианами язычники уходили в удаленные от людского жилья места, где пытались сохранить свою самобытную веру для потомков. Именно ради этого они выкрадывали малых детей христиан, наставляя их в своей вере, передавая им с юных лет свои тайные знания и ритуалы. Повзрослев, такие дети продолжали вести отшельнический образ жизни, общаясь лишь с подобными себе идолопоклонниками. Известно, что языческие верования, хотя и тайно, все же сохранялись во все последующие после официального Крещения Руси времена. В дремучих уральских и сибирских лесах, в непроходимых северных болотах, в горах Каменного пояса, отрогах Саян и Алтая даже в наше время теплятся огоньки древней религии. И в наши дни языческие жрецы, используя чары, привязывают детей к себе и к своим необычным верованиям, навсегда вырывая их из мирской жизни. Вероятнее всего, среди детей, числящихся в милицейских сводках пропавшими без вести, есть определенное число тех, которые попали под влияние современных языческих жрецов. В этом отношении показательна судьба Артема Свиридова.

В гостях у странного старика

Мальчик родился в 1989 году в глухой деревеньке Красноярского края в неблагополучной семье. Неоднократно битый и обруганный родителя ми-алкоголикам и, с ранних лет ребенок сутками находился без присмотра. Влача полуголодное существование, Артем зимой выпрашивал еду у односельчан, а летом и осенью бегал в лес, где собирал ягоды и коренья, ловил рыбу в небольшой речушке. Однажды налесной тропинке пятилетнему мальчику повстречался седой старик в длинной, до пят, рубахе и лаптях. Позже Артем признавался: старик настолько очаровал его, что ребенок без колебаний согласился уйти с ним в лес, где в непроходимой чаще была добротная изба и большой огород.

И у Артема началась жизнь в тепле, сытости и ласке. Добрый старик с необычным именем Вакула рассказывал мальчику про духов леса, земли и воды, учил мастерить из дерева свистульки, птичек и зверушек. Впервые от деда Вакулы Артем услышал про всесильных богов Перуна и Велеса, Стрибога и Даждьбога. Вечерами Артем и его новый родитель выходили во двор, разводили большой костер, и Вакула начинал нараспев читать странные молитвы на каком-то незнакомом языке.

Так продолжалось два года. На третье лето однажды утром Артем обнаружил Вакулу в постели мертвым. Напуганный мальчик бросился вон из дома в надежде позвать кого-нибудь на помощь. Несколько суток он блуждал по лесу, пока не вышел к человеческому жилью. В поселковой администрации он рассказал о своем приключении. После этого представители власти долго искали дом старика Вакулы, а не найдя его, определили Артема в интернат...
Во все времена ласковое и заботливое отношение к детям считалось одной из главных добродетелей родителей. В противном случае обязательно находятся силы, которые готовы оказать несчастному ребенку свое покровительство. Пусть даже эти силы и не принадлежат к роду человеческому.