15:55 Собрал, а потом разобрал |
|
Был у нас в армии боец, рядовой по фамилии Видгоф. То ли немец, то ли еврей, но дело не в этом. Я таких людей больше не встречал, хотя судьба и побросала меня по свету. Видгоф умел всё! Всё – это значит вообще всё, что бы ни попросили. Не приказали, а именно попросили. Когда приказывали, ничего у него не выходило, так что первое время он получал наряды вне очереди чаще, чем письма из дома. В армии же как? По прибытии каждый молодой солдат заполняет анкету, смысл которой – выяснить, кто чем занимался на гражданке. Чтобы командование могло использовать способности новичков с пользой для части, а старослужащие – ещё и в личных интересах. Кто-то красиво писал, кто-то немного знал музыкальную грамоту – в объёме «спиши аккорды», кто-то рисовал, танцоры были, спортсмены. Не знаю, чего уж там написал в анкете Видгоф, но его сразу поместили в каптёрку, которая находилась в подвале, где старшина хранил постельные принадлежности, парадную форму и самогонный аппарат, подаренный дембелями в обмен на новые сапоги. В каптёрке Видгоф и обосновался. Его не бывало на вечернем построении, никто не кричал «Я!» после оглашения его фамилии. Да и на утреннем он присутствовал не всегда. Потом и вовсе перестали называть его фамилию. Лишь в крайних случаях, если в часть заходил какой проверяющий и приказывал построить личный состав, Видгоф поднимался из подвала и вставал в строй. За первый месяц службы он разрисовал альбомы всем дедам не хуже художников-передвижников. Мало того, ещё и обложки сделал в стиле палехских мастеров, замполит увидел – слезу пустил. Сначала умельца-новобранца «дедушки», конечно, пытались заставлять. Примерно так: – Боец, чтобы за два дня альбом был готов, иначе вместе с нами службу закончишь – по состоянию здоровья. Только не срабатывало, не получалось у него ничего. А попросит замполит боевой листок выпустить – через полчаса готово. А тот и не знает, что с этим шедевром делать – то ли на стену вывешивать, то ли в картинную галерею нести. Когда старики такую тактику просекли, стали общаться с Видгофом как с равным, лишь бы на дембель красиво уйти. Понятное дело, от всех работ и учебных занятий Видгоф был освобождён. Какие занятия, когда дедушки домой собираются? Ты, боец, главное, ни о чём не думай, еду тебе принесут, чай заварят, маме письмо напишут, что её сын геройски выполняет почётную обязанность гражданина. Было у Видгофа любимое слово: «Попробую». Как-то у сержанта Богадзе сломались часы. Он их и тряс, и головку завода крутил, даже заднюю крышку снял. Дохлый номер. – Товарищ сержант, дайте я посмотрю, – попросил Видгоф. – А сможешь? – Попробую. Через некоторое время часы были починены. На радостях сержант купил Видгофу килограмм печенья: – Ешь, дорогой. Пока мы привыкали подниматься до зари и стрелять из автомата на бегу, сидели сонные на политзанятиях и ходили в наряды, Видгоф сверлил, паял, рисовал. Слава о его талантах распространялась быстрее приказов командования. Как-то прибежал к нему младший сержант, начальник караула. Этот отличник боевой и политической подготовки посеял где-то боевой патрон. А может, кто-то из подчинённых над ним пошутил – за придирки. А потерять боевой патрон – это как минимум обратно в рядовые, и хорошо ещё, если обойдётся без дисбата. – Братан, выручай! Ну какой Видгоф брат младшему сержанту? У того фамилия – Небаба. Но от потери патрона у любого рассудок теряется. – Придумай что-нибудь, мне завтра патроны дежурному сдавать, а кто же у меня некомплект примет… – Попробую, – пожал плечами Видгоф, – Только ты мне патрон-то покажи для примера. Осмотрев и подробно обмерив патрон, произнёс: – Ну, боевой я, конечно, не сделаю, порох с капсюлем не достать, но муляж – попробую. Только мне надо кусок металла, похожего по цвету. Это нашли быстро – отпилили от бюста Ленина, что стоял в клубе. Аккуратно, с тыльной части. Одни говорят, что Витгоф усовершенствовал на кухне электромясорубку до токарного станка, другие – что обошёлся обычным напильником. Короче, младший сержант на следующий день отписался домой, что служба проходит нормально, уже благодарственное письмо родителям от командования в штабе писари готовят, словом, ждите, мама, сына в отпуск, батя, не кодируйся, приеду – обсудим. А патрон этот монолитный, наверное, до сих пор передаётся от караула к караулу. И кто бы заметил! Однажды к нам в часть зарулил генерал. Буквально, прямо в ворота КПП. Даже звёзды помял, не те, что на погонах, а те, что на воротах. Не беда, солдаты за полдня всё исправят и перекрасят. Но генерал – и в чужой части генерал. Оставив помятую машину в гараже для ремонта, он решил устроить проверку боевой и политической подготовки. Всю часть построили на плацу, у солдат в животах урчало в ожидании обеда. Пришлось и Видгофа из каптёрки вызывать. Он в это время ковырялся в чёрно-белом «Электроне» командира части, чуть ли не цветной телевизор из него паял. Но приказ есть приказ. После переклички генерал решил проэкзаменовать личный состав по сборке и разборке автомата. Командир части выкрикнул три фамилии самых отъявленных сборщиков и разборщиков, чтобы не подвели. Они и не подвели, уложились в норматив. Не уронили высокое доверие. Но генерал – хитрая бестия, решил устроить лотерею. Взял список личного состава и сказал командиру: – Вы тут мне подсунули троих бойцов, которые завтра в тыл уедут, а молодёжь, поди, и автомат в руках не держала. Давайте-ка вызовем бойца, ну, например, вот с этой чудной фамилией. – Рядовой Видгоф! – гаркнул командир, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Выйти из строя! Кто-кто, а Видгоф уж точно в армии автомата не видел, ни к чему это ему было, да и некогда. А генерал ещё и часы с руки снял, чтобы время засекать. Командир части закрыл глаза и перестал дышать. Взводный закусил до крови губу. Замполита стоявшие рядом поддерживали за локотки. А-га-га, о-го-го! Готово! Рыдай, НАТО! И разобрал, и собрал. Ещё и время осталось. Генерал потеплел, командир части разрумянился, взводный выдохнул, замполит заулыбался. Генерал объявил Видгофу благодарность, правда, в устной форме, а тут ему доложили, что машину отремонтировали, – он интерес к проверкам и потерял. Приказал вести солдат в столовую. После обеда командир части пришёл в каптёрку к Видгофу, поблагодарил, конечно, и как бы невзначай поинтересовался: – А ты где автомат научился разбирать и собирать? Тебя вроде к этому делу не привлекали? Видгоф, не отрываясь от работы, доложил: – Да ещё на гражданке. Я такой автомат сам сделал в гараже по чертежам. – А… – вникая в смысл сказанного, произнёс командир. – Что ты сказал? Автомат сам сделал? И куда потом дел? Только этого мне не хватало! – Да разобрал потом на запчасти. Я же из интереса его сделал. Оказалось, ничего сложного. – Ну, слава богу, – успокоился командир. Видгоф виновато посмотрел на него и полез паяльником в чрево телевизора. Два года в армии нам показались вечностью, а для Видгофа они пролетели как один миг. Он даже на дембель в свой срок не уехал, задержался на недельку. В часть завезли новую технику, а инструкции и чертежи прислали от другого изделия. А через неделю – учения с применением нового вооружения. Приказы не обсуждаются. Видгофа сняли с подножки поезда, пообещали потом отправить домой самолётом. Конечно, учения прошли на «отлично». Условный противник был разбит наголову и попросил пощады. В части раздали звёздочки и выпили флягу спирта. А Видгоф наконец-то уехал домой – автостопом, на попутных машинах. Потому как оплачивать проезд второй раз финчасть отказалась. Алексей ГОЛДОБИН, г. Ижевск |
|
|
| Всего комментариев: 6 | ||
| ||
0
