00:00 Создание такого чуда, как мозг человека, без понятия Творца практически нереально |
|
Все мы, учившиеся в школе в советское время, довольно твердо должны были усваивать истину о том, что чем больше мы будем знать о природе, чем глубже мы будем понимать тайны природы, тем дальше от нас отойдет религия. Это вполне тривиально, абсолютно всем известно. Но вот следующая позиция, не только лично моя, но, думаю, и очень многих ученых, которым пришлось непрерывно, и вширь, и вглубь, заниматься какой-нибудь очень сложной проблемой. Всю свою жизнь посвятив изучению мозга человека, я прихожу к выводу, что понять создание такого чуда, как мозг человека, без понятия Творца практически нереально.  Микеланджело Боунаротти. Фреска Сикстинской капеллы "Сотворение Адама". Фото: Гений эпохи Возрождения Микеланджело Буонаротти зашифровал на одной из фресок Сикстинской капеллы "Сотворение Адама" анатомическое изображение строения головного мозга, считают американские нейробиологи. Нейрохирург Рафаэль Тамарго и медицинский иллюстратор Йен Сук из Медицинской школы Джонса Хопкинса (США) узрели в этом мозговой ствол. Но они не были первыми.  В 1990 году американский гинеколог Фрэнк Линн Мешбергег из Медицинского центра Святого Иоанна опубликовал статью, в которой указал на сходство между тенью, окружающей Бога и ангелов на фреске "Сотворение Адама", и очертаниями головного мозга. Спорить трудно: вот вам сильвиева борозда, вот вам воронка гипоталамуса, вот вам продолговатый мозг... Фреска "Отделение света от тьмы" было написано год спустя после "Сотворения Адама". Г-да Тамарго и Сук считают, что Микеланджело мог ещё раз подчеркнуть связь мотива разума с божественным началом. О своих размышлениях они поведали в журнале Neurosurgery. Я пишу в своих книгах и думаю, что меня, конечно, за это будут ругать, как ругают за многое, что представить себе эволюцию мозга так, как ее рисуют антропологи (хотя сейчас от многого уже отказываются), почти невозможно. Мозг человека в отличие от всех остальных органов человеческого тела и от мозга животных (хотя в этом отношении мы не так уж много знаем, чтобы категорически настаивать) как бы обладает опережающим свойством. Он заранее готов ко всем возможным и невозможным сложностям, которые предъявит ему жизнь. У мозга человека имеются собственные механизмы самосохранения, самозащиты, имеется много других механизмов, которые позволяют мозгу решать одну и ту же задачу разными его зонами, разными его образованиями. Мозг устроен таким образом, что если из строя выйдет какой-то очень важный участок, заведующий, скажем, речью, строение этого органа позволит компенсировать и такой трагический дефект, равно как и многие другие. Как же исследователи мозга человека пришли к такому взгляду на мозг, к такому знанию? Дело в том, что в XX веке произошли события глобального масштаба. Это создание условно-рефлекторной теории, которая, по существу, если взглянуть на нее здраво, непредвзято, роднит человека со всем остальным животным миром. И позднее были осуществлены два прорыва (мы сейчас работаем во втором прорыве), которые имеют самое прямое отношение к мозгу человека. Эти прорывы — результат развития технологии. Первая технология — это технология прямого контакта с мозгом. Но я говорю — технология, а не техника потому, что там оказалось возможным помогать больным с болезнями мозга и в то же самое время получать значимые результаты исследований функций мозга, мозговой организации мыслительной деятельности. Для этого нужна была современная технология стереотаксиса, проникновения в заданные по медицинским показаниям участки мозга по предварительным расчетам и наиболее щадящим методом. На основе первого технологического прорыва — прямого контакта с мозгом человека — и было показано, что мыслительная деятельность, собственно человеческое качество обеспечивается совершенно иной системой, чем, скажем, функция движения, различные так называемые соматические функции, обеспечивающие просто жизнедеятельность организма. Это система, которая может черпать из мозга бесконечно много, и благодаря этому человек в состоянии думать и за письменным столом, и под шум водопада, и посреди толпы, и тогда, когда с ним пытаются разговаривать. В 70-е годы появилось еще одно чудо: неинвазивная техника исследования мозга. Тогда еще не очень ясно было, что сулят эти принципиально новые технологии, позволяющие, не проникая в мозг, видеть то, что там происходит. Оказалось, что эти методы позволили изучать и организацию речи, и организацию мыслительных процессов, творчества, логики и так далее. Сейчас существуют приборы, которые у здорового и у больного человека обнаруживают те участки мозга, которые активируются при любой заданной деятельности. Дело исследователя, в данном случае врача, проследить за тем, что происходит в мозгу в какой-то ситуации либо в связи с болезнью, либо тогда, когда человек решает заданные ему задачи. И вот оказалось: задайте человеку сложную задачу и меняйте условия, в которых он ее решает, и окажется, что человек будет решать задачу разными структурами, разными зонами мозга. Богатство мозга позволяет человеку не только приспособиться к ситуации, но и приспособить ситуацию к себе. Технологические прорывы, о которых я говорила, позволили посмотреть, какими участками, пусть меняющимися, мозг обеспечивает мыслительную деятельность и другие виды деятельности. Эти исследования не отвечали на вопрос: а что же, собственно, отвечает в мозгу человека, скажем, простейшему слову "мама"? Можно ли найти в мозгу человека такие перестройки, которые лежат в основе конкретных мыслительных процессов? Не типов мыслительных процессов, скажем, арифметических операций или речи, чтения вслух, пересказа текста, а конкретного текста, скажем: "Я иду домой"? Что в мозгу в это время происходит такого, чтобы, увидев это, можно было сказать — человек подумал: "Я иду домой"? Материалисты-философы, и в частности Ленин, в этом отношении решали проблему очень просто: они разделяли идеальное и материальное. Считали, что человек мыслит при помощи мозга, чего, естественно, никто не отрицает полностью, но идеальное, во всяком случае, непосредственно с мозгом мостиком никак не связано. Этих слов нет в "Материализме и эмпириокритицизме", однако все вы прекрасно знаете, что именно это имелось там в виду. Так вот, сейчас задачей исследователей в области мозга, человеческого мышления являются поиски мыслительного кода, этих тончайших перестроек в мозгу, которые соответствуют конкретному мышлению. Но здесь встает вопрос: а есть ли такой код? Двадцать лет назад мы начали исследования такого рода. Исследования эти очень трудно было продолжить, и мы приостановили их, хотя и опубликовали по этому поводу книжку "Мозговые коды психической деятельности". Мы начали такого рода исследования на основе изучения динамики разрядов нервных клеток. И оказалось, что действительно в словах общего смыслового поля, скажем, в названиях фруктов или деревьев: вишня, яблоня, абрикос, — можно найти общее изменение в импульсе активности нейронов. Но продолжить эти исследования оказалось невозможным — не было технологии и достаточно совершенных программ. Когда мы сейчас снова ставим эту задачу как задачу третьего прорыва в изучении мозга человека, мы не мыслим себе продолжение исследований без прямого контакта с теми, кто рассматривает этот вопрос с религиозных позиций. Это нам сейчас нужно. Эти мои слова, произносимые с сегодняшней трибуны, уже были обращены к митрополиту Владимиру, который обещал нам помощь в лице занимающихся наукой служителей Санкт-Петербургской епархии. Но это моя собственная любимая линия в науке, где мне очень часто задают вопрос: а не мешает ли вам то, что вы верите в Бога? Это было по телевидению, бывает в интервью. Я могу сказать, что мне это никогда не мешало, но в моей собственной жизни, в моих болезнях и трудностях это мне очень помогало. Есть еще проблема, которую рискованно поднимать сегодня, но я считаю, что поднять необходимо. Подойти к этому вопросу и в нравственном, и в научном аспекте без церкви невозможно. Церковь вовлечена в этот процесс уже сегодня, есть по этому поводу труды преподобного Серафима Роуза. Я говорю о наблюдениях так называемого выхода из тела. Дело в том, что мнения научного сообщества по этому поводу разделились на две неравные части. Одни очень спокойно говорят, что этого нет. Но вот у нас в институте профессор-психиатр Л.И.Спивак занялся вопросом исследования психики женщин в процессе родов, то есть того физиологического процесса, который происходит каждодневно, где можно набрать статистику, провести достаточно формализованные исследования. И оказалось, что примерно у 6-10% женщин, какое бы количество вы ни взяли, есть этот феномен. Что такое этот феномен? Это мысли умирающего мозга. Тогда что видит это нечто, вышедшее из тела, как оно видит свое тело со стороны, видит то, что происходит за пределами возможности, скажем, видения глазами, если бы глаза у этого уже умирающего человека были открыты? А женщина при родах — это выжившая женщина. Что это такое: незамеченная кратковременная смерть или физиологический феномен облегчения? В этот момент женщина испытывает удивительное облегчение, это обычно тяжелые роды. Вот вопрос, от него отмахиваться бесполезно, потому что он все равно встанет не в наших, так в других исследованиях. Наука сейчас его просто констатирует. Во всяком случае, те исследователи, которые работают в этой области, констатируют, что такой феномен существует. Религия обсуждает этот феномен и в лице Серафима Роуза говорит о том, что те переживания, которые испытывает, назовем это, "душа", при выходе из тела, не соответствуют тому, что написано в Священном Писании: здесь нет мытарств, нет рая (приблизительно что-то вроде рая бывает), нет ада. И очень важно понять, с чем мы действительно имеем дело? Маленькая группа людей, которая непосредственно занята этим вопросом уже много лет и накопила по этому поводу большую статистику, будет продвигаться в этом направлении. Мы будем стараться понять, что же это такое. Мы пытаемся связать это с мозгом, исследуя физиологические процессы в мозгу. Но это не есть чисто мозговой феномен. И последнее, на чем я хотела бы остановиться. Занимаясь все время исследованием мозга человека, мы наблюдали довольно простое явление, которое дает свободу мышлению, освобождает территорию этого мышления. Это формирование стереотипов. В мозгу все время идет формирование стереотипов: растет маленький человек, он делает первые шаги и если вы его окликнете в этот момент, он упадет, он не сможет идти, потому что весь его мозг в этот момент занят этой ходьбой. Но вот он научился ходить. Что это значит с мозговых позиций? Это значит, что в мозгу сформировался стереотип, который обеспечивает движение без того, чтобы о нем думать. И во время движения, любого движения человек сохраняет способность думать. Церковь на протяжении веков внедряла нравственные стереотипы, которые затем охраняли большую часть человечества от преступлений, от того, с чем мы столкнулись сейчас, фактически отлучив церковь от государства. Как мы видим на сегодняшнем форуме, церковь не ограничивает творческое мышление. Вера не есть ограничение проникновения в глубины знаний в различных областях. Но церковь использует свойство мозга, может быть, стихийно. Она формирует устойчивость к жизненным искушениям. Мозг запоминал это. Механизмы мозга и, в частности, такой удивительный механизм мозга, как детектор ошибок, который все время как бы отслеживает отклонения от стереотипа, отслеживали отклонения от стереотипов. И людей, у которых нравственные основы были достаточно глубоки, искушение действительно миновало. Наталья Бехтерева — советский и российский нейрофизиолог, академик РАН, научный руководитель Института мозга человека РАН (Санкт-Петербург)  |
|
|
| Всего комментариев: 2 | ||
| ||
2
