13:46 ГРАФ ВРОНСКИЙ. РУССКИЙ НОСТРАДАМУС. |
|
Всем известен граф Калиостро - одна из самых загадочных личностей восемнадцатого века. Он персонаж пьес и романов, кинофильмов и исторических трудов. Однако мало кто знает, что в двадцатом веке появился на свет не менее интересный и загадочный человек (тоже граф), жизнь которого изобиловала куда более невероятными приключениями. Но вот о нем известно совсем немногим. Граф Вронский. Нет, не герой романа Льва Толстого. Звали этого человека Сергей Алексеевич Вронский. Имя его долгие годы оставалось неизвестным, хотя его прекрасно знали многие сильные мира сего. Личный астролог Рудольфа Гесса, он не раз виделся с Гитлером. Кем только он не был: хирургом и астрологом, майором германского вермахта и ...одним из самых засекреченных агентов советской разведки! Несколько раз в своей жизни он чудом избегал расстрела, угонял самолёт, воевал и получал тяжелейшие ранения, был заключённым сталинских лагерей. К его услугам предсказателя и целителя прибегали бонзы фашистского рейха, а также такие известные люди, как Фёдор Шаляпин, Марлен Дитрих, Жорж Помпиду, Мэрилин Монро и многие другие. До сих пор исследователи его жизни спорят о том, что в биографии Вронского было легендой, а что происходило на самом деле. Постараемся хотя бы немного приоткрыть завесу тайны. Нелегал из России Родился он 24 марта 1915 года в семье генерала Алексея Вронского, возглавлявшего шифровальный отдел Генштаба русской армии. Ясно, что на такой должности мог находиться только человек безукоризненного происхождения и незаурядного интеллекта. И то, и другое наличествовало. Генерал был родом из старинной шляхетской семьи и отличался выдающимися лингвистическими способностями – знал сорок два языка. Маленький Серёжа рос в неге и достатке под присмотром слуг, говоривших с ним по-немецки, по-французски и по-английски. Он явно пошёл в отца, ибо к пяти годам свободно изъяснялся на шести европейских языках, к которым в отрочестве добавилось ещё семь. После событий октября 1917 года семья решила покинуть страну. Однако новые власти настойчиво предложили генералу принять участие в создании новых шифров, а затем уже ехать «на все четыре стороны». Когда работа над шифрами завершилась, генерал получил разрешение на выезд из теперь уже советской России. Как рассказывал впоследствии Сергей Вронский, в этот же день в особняк ворвались красноармейцы под командованием Якова Яворского и расстреляли всю семью, паковавшую чемоданы. Серёжа в это время гулял в саду с бонной Амелитой Вазарини. Вместо него был застрелен пятилетний сын бонны, которого приняли за младшего Вронского. Амелита, услышав выстрелы, спрятала мальчика у соседей, а затем под видом своего ребёнка увезла из России. Так пятилетний Серёжа оказался в Париже, где его разыскала бабушка по материнской линии. Если по отцу, как уже говорилось, мальчик происходил из старинного польского рода, то бабушка, а соответственно, и мать были родом из черногорской княжеской фамилии Ненадичей-Негош, представители которой ещё со средневековья были известны как ясновидцы и целители. Именно бабушка научила способного ребёнка составлять гороскопы, которыми он удивлял школьных друзей и учителей Миллеровской русской частной гимназии в Риге, куда княжна Негош переехала с внуком. Уже в юности Сергей знал 13 языков. При этом он вовсе не был книжным червём; находил время для занятий борьбой, боксом, плаванием; играл в теннис с сыновьями владельца фарфоровых заводов Кузнецова; пел в хоре мальчиков в Домском соборе; брал уроки игры на аккордеоне и фортепиано; освоил автодело — даже участвовал в гонках. Семь раз юноша получал главные призы на конкурсах бальных танцев. В семнадцать лет он с отличием окончил авиашколу в австрийском Инсбруке. Пора было выбирать жизненную стезю. Не поступив в Латвийский университет, он отправился в Германию, стал студентом Биорадиологического института». Однажды во время практики способный русский получил необычное задание. Из числа тюремных заключённых для него отобрали 20 немецких коммунистов и членов их семей, страдавших разными формами онкологических заболеваний; пообещали всех, кого он вылечит, отпустить на волю. Вронскому тогда удалось спасти шестнадцать человек, среди которых было четверо детей. Вронский успешно и досрочно закончил курс, и в один прекрасный день его вызвали в кабинет ректора. Там его ожидали незнакомцы в форме вермахта. — Вы удивили преподавателей своими успехами в учёбе, — сказали Сергею, — мы тоже довольны вами и думаем, что в ваших интересах свои знания и жизнь отдать на благо фюрера и великой Германии. Нацистам, «завербовавшим» Вронского, и в голову не могло прийти, что, несмотря на расстрел его семьи красными, Сергей ещё в сентябре 1933 года вступил в компартию Германии и, возможно, уже тогда начал работать на советскую разведку. Не подтверждая этого сотрудничества открыто, Сергей Алексеевич позже вспоминал: «В эти страшные годы я был не только студентом, но и подпольщиком. С 1938 года несколько раз тайно бывал в Советском Союзе… Но пока об этом говорить не имею права». Не исключено, что причины такого поворота в его судьбе надо искать в его юношеских годах. Серьёзное влияние могла оказать на него дружба с Виллисом Лацисом, будущим латышским советским писателем и крупным коммунистическим деятелем. Ещё в Риге, когда было решено отправить Сергея на учёбу в Германию, знакомая их семьи дала ему рекомендательное письмо к видному нацистскому функционеру Иоганну Коху. У него Вронский и познакомился с одним из нацистских руководителей Рудольфом Гессом, который увлекался мистикой. Вронский оказался причастен и к одной большой нацистской тайне. Как известно, Гесс, второе, после Гитлера, лицо в нацистской партии (со всеми вытекающими отсюда привилегиями — материальными и властными), в мае 1941 года бежал из Германии. Перелетев из Мюнхена в Англию, совершив прыжок с парашютом, он в конце концов очутился на вилле у английского аристократа лорда Гамильтона. Эта история даже наводила на мысль о том, что Гесс знал заранее об обречённости фашистского режима. Кстати, в воспоминаниях Вальтера Шелленберга есть свидетельство о причастности астрологов к побегу Гесса. В побеге Гесса нет ничего удивительного. Он подумывал даже бежать в Россию, но звёзды предсказывали ему там немедленную гибель. Английский же вариант обещал жизнь. Так и случилось. Гесс пережил своих товарищей по партии на 40 лет».  Как-то на вечеринке Гесс познакомил Сергея с Евой Браун, и та попросила предсказать её судьбу. При следующей встрече Вронский сообщил миловидной девушке, что её ожидает «необыкновенное будущее», и добавил: «И этот ваш взлёт произойдёт благодаря замужеству». Ева только рассмеялась в ответ. Но однажды Еву увидел Гитлер, сразу же влюбился в неё, а потом и предложил стать его избранницей. Гесс немедленно позвонил Вронскому и сказал: «Твои слова исполнились точно». Тесные контакты Вронского с фашистскими главарями не могли не вызывать подозрения у руководства советской разведки: на кого же на самом деле он работает? Не случайно в 1942 году ему было предложено срочно прибыть в СССР — якобы для вручения награды. Позднее Вронский рассказывал, что, сверившись с гороскопом, он увидел крайне неблагоприятные перспективы для себя. Но оставаться в Германии тоже было нельзя — те же звёзды предсказывали скорое разоблачение и неминуемую гибель. Да что звёзды! После побега Гесса для немецких астрологов наступили нелёгкие времена. Многие оказались в тюрьмах. Оформив немецкий дипломатический паспорт, Вронский отправляется в родную Прибалтику. Там — невероятно, но факт, — чтобы завладеть нужным ему самолётом, он гипнотизирует обслуживающий персонал фронтового немецкого аэродрома, заставляет его заправить лёгкий аэроплан, на котором намеревается пересечь линию фронта… Самолёт был сбит; из горящей кабины его вытащили свои и отвели к фронтовым особистам. Те уже собирались отправить его в штаб к Рокоссовскому, но, узнав, что он хирург, тут же определили в блиндаж, служивший полевым госпиталем. Сергей Алексеевич сутками не отходил от операционного стола, пока лазарет не разворотило снарядом. Бревном ему повредило плечо, ушибло внутренности. Особистам пришлось наконец отправить его к генералу. Но по пути в штаб фронта во Вронского сзади, будто бы случайно, выстрелил офицер из группы сопровождения. С тяжёлым ранением в голову его отвезли умирать в военный госпиталь, по счастью, в тот, где оперировал великий хирург Бурденко. Увидев в списках безнадёжных знакомое имя (дело в том, что в своё время Николай Нилович близко знал старшего Вронского), Бурденко потребовал немедленно готовить Сергея к операции. И случилось чудо — он выжил. Однако травма была очень серьёзной — пришлось восстанавливать навыки речи, учиться ходить. В 1943 году Вронского демобилизовали с инвалидностью первой группы и отправили в глубокий тыл. В 1944 году Вилис Лацис, будущий председатель правительства Советской Латвии, случайно встретил бедствовавшего друга детства в Уфе и похлопотал о нём. Сергея Алексеевича направили в освобождённую от немцев прибалтийскую республику инспектором гражданской авиации. В 1945 году его назначили директором средней школы в Юрмале. А в 1946 году по доносу его арестовали, осудили на 25 лет трудовых лагерей и отправили в Мордовию, в Потьминские лагеря. «Лагерному начальству я казался полубогом, — рассказывал Вронский. — Они подчинялись мне безоговорочно, боясь за своё здоровье, а я лечил их гипнозом и психотерапией». И вот тогда он решил использовать эту удачно сложившуюся ситуацию и применить приобретённые в «Заведении № 25» навыки. Вронский успешно симулировал последнюю стадию неизлечимого онкологического заболевания. И тюремный врач поспособствовал тому, чтобы заключённого, отсидевшего лишь пятую часть срока, «отпустили умирать на свободу».  Выжить ему помогал бывший школьный товарищ, работавший под Ригой следователем. Способности Сергея Алексеевича использовали при поиске пропавших людей и вещей. В 1963 году Вронский наконец переехал в Москву, где подпольно читал московской богеме свои лекции по астрологии. Потом в поисках постоянной работы Вронский «пробовался» то в МВД, то в КГБ, то в Минобороны. Вспоминать об этих мытарствах Сергей Алексеевич не любил. Наконец, по личному распоряжению Н. С. Хрущёва его направили в Звёздный городок — работать «по специальности». О людях, с которыми его свела здесь судьба, он вспоминал с теплом. Жаль только, к советам Сергея Алексеевича руководство Звёздного городка не всегда прислушивалось… Он, например, настаивал на переносе даты операции Сергея Королёва (генеральный конструктор умер на операционном столе). Вместе с Юрием Гагариным побывал в США, встречался с братьями Кеннеди, предсказал трагическую гибель им и Мэрилин Монро. В 1968 году Вронского пригласили в лабораторию биоинформации, где он читал будущим врачам-биорадиологам лекции о влиянии космических факторов на организм и психику человека. Но кто-то из слушателей поспешил «настучать», и изучать «лженауку» тут же запретили. Несмотря на все злоключения, подпольного астролога оценили «на самом верху», стали обращаться за рекомендациями. Леонид Ильич, запуганный «китайской угрозой», очень хотел знать точную дату смерти Мао Цзедуна, надеясь на улучшение советско-китайских отношений после этого события. Такая работа не приносила Вронскому ни славы, ни денег. Только после прихода к власти Андропова ему официально разрешили заниматься космобиологией (астрологией). Кстати, говорили, что Андропов давно, ещё со времён Великой Отечественной войны, знал о человеке, работавшем на нас в Германии. Во всяком случае, в начале 80-х годов Вронский подготовил для нового руководства гороскоп и вскоре стал читать свои лекции на курсах усовершенствования партработников. В последние годы жизни Сергей Алексеевич очень нуждался, но от «скользких» денег отказывался всегда, даже в самые трудные времена. Как-то в госпиталь, где лечился Вронский после ранения в голову, пришёл писатель А. Фадеев. Известный писатель решил писать роман о Сергее Алексеевиче. Говорили, будто идею эту Фадееву подбросил сам Л. Берия; он же подсказал, что граф одинок и наверняка нуждается в средствах. Фадеев и выложил на тумбочку две пухлые пачки — и… был с позором изгнан. Вронский не поверил тогда Фадееву. Ведь к нему, ещё плохо видевшему и слышавшему после ранения, уже приезжали «писатели» из тайного ведомства. Роман о графе Вронском так и остался ненаписанным. Но зато Фадеев познакомил его с московскими и ленинградскими учёными. Это и позволило Вронскому выжить, когда он переехал в Москву. В девяностых годах Вронский издал несколько книг, начал писать энциклопедию классической астрологии. Казалось, вот-вот его жизнь наладится, этого не случилось. Его труды воровали, а пиратские издания ничего не принесли автору, скромно жившему на мизерную пенсию. О нем хорошо знали и в ЦРУ. Когда в 1991 г. в Вашингтоне готовили операцию «Буря в пустыне», в Москву прибыли представители ЦРУ. Советовались не с П. Грачевым, а с С. Вронским. Спросили: «Когда лучше начать операцию и что нас ждет?» Астролог точно рассчитал им день, наиболее подходящий для проведения такой операции. Умер Сергей Алексеевич Вронский 10 января 1998 года, почти закончив в рукописи 12-томный труд «Классическая астрология». По фундаментальности работа эта не имеет аналогов в мире. «Мы не властны выбирать время своей жизни. Оно даровано нам, и наша обязанность им дорожить». С. Вронский |
|
|
| Всего комментариев: 4 | ||
| ||
0
