В Казани Владимиром Ульяновым была пройдена точка невозврата, которая сделала из него Ленина, считает автор нового ленинского жизнеописания Лев Данилкин. В канун 147-й годовщины со дня рождения «вождя пролетариата» Данилкин рассказал в интервью «БИЗНЕС Online», мог ли герой его книги стать чиновником или ученым, почему на казанских мечетях писали «За советскую власть, за шариат», а также подходит ли основателю СССР роль религиозного реформатора.

Лев Данилкин: «Историки свое дело сделали, а общество так и не смогло договориться о Ленине, он по-прежнему вызывает раздражение, в основном тем, что людям не дают на чем-то остановиться»

«ЛЕНИН ВЫЗЫВАЕТ БЕШЕНСТВО И НЕАДЕКВАТНЫЕ ИДЕИ ВРОДЕ: «СЕЙЧАС МЫ ЕГО ПЕРЕЗАХОРОНИМ, И ВСЕ ВСТАНЕТ НА СВОИ МЕСТА»

— Лев Александрович, вы специально приурочили выход биографической книги о Ленине к столетию революции 1917 года или так получилось случайно?

— Нет, я начал писать книгу в 2012 году и должен был закончить в 2013-м. Если бы не было естественного дедлайна — 100-летия революции, — я бы до сих пор продолжал писать. Даже сейчас, когда вышла книжка, я сижу и пишу продолжение в голове, потому что знаю, что ее можно бесконечно улучшать. Книга должна была быть в пять раз короче, но задним числом я понимаю, что вообще не осознавал ни масштаба Ленина, ни сложности «истории о Ленине». То, как выглядит сейчас эта книга, так же странно для меня, как если бы я вдруг встретил на улице самого Ленина живьем.

— Что вам пригодилось при написании книги из советской и постсоветской ленинианы? Какие авторы, писавшие о Ленине, вам интересны и близки?

— Невозможно изучить все. Если вы смотрели фильм «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега», то помните, что он заканчивается тем, что камера отходит от этого уникального артефакта и становится видно, что до горизонта стоят ящики с такими же святынями, бесконечное количество. Так же примерно выглядит количество хороших книг про Ленина. Его изучали лучшие историки, они сделали множество черновой и затем беловой работы. Знаю, что ничья биография в мире не была исследована столь подробным образом. Существовал специальный институт, который занимался изучением каждого дня жизни Ленина, специально обученные люди получали зарплату за то, что годами изучали — нехалтурно. Ленина доверяли лучшим — какой-нибудь месяц из его жизни.

В смысле материала главная проблема человека, который пишет книжку про Ленина, не отсутствие или нехватка материала, а его избыток. Парадокс в том, что историки свое дело сделали, а общество так и не смогло договориться о Ленине, он по-прежнему вызывает раздражение, в основном тем, что людям не дают на чем-то остановиться: все время возникают новые «толкования», картина мира рушится, и так по много раз. В результате Ленин вызывает бешенство — и неадекватные идеи, вроде «сейчас мы его перезахороним, и все встанет на свои места». И это означает, что нужна была все же еще одна, сегодняшняя, книга о Ленине, где будет придуман какой-то свой угол входа в этот океан. Собственно, придумать эту манеру рассказа — главная задача, я ее искал, пробовал, нащупывал пять лет.

— Но все же по поводу авторов: кто оказался вам более близок из тех, кого прочитали?

— Есть разные типы авторов. Есть настоящие архивные историки. Это черная неблагодарная работа — исследовать документы о голоде 1921 года, что это было такое на самом деле: нарочно спровоцированный большевистским правительством голод, последствия военного коммунизма или очередной кризис в череде голодов, которые были в Российской империи на протяжении столетий регулярно. Люди, которые исследуют такие вещи, изучают статистику, переписи, жалобы, уголовные дела. Кстати, Ленин тоже был статистиком, он сидел, считал, выписывал циферки. Это одна категория. Есть блестящие историки, например, покойный Сергей Павлюченков — гениальный русский историк.

Есть еще такой жанр, как лениниана — художественные произведения о Ленине. Странным образом я сам в большей степени сформирован этим типом литературы, потому что в детстве, как у всех людей моего возраста, моими первыми книжками были произведения Зощенко, Бонч-Бруевича — те, где Ленин, как на октябрятской звездочке, я до сих пор могу по памяти несколько таких житийных сюжетов воспроизвести. Не то чтобы я испытываю ностальгию по этим рассказам и песням о Ленине, которые нас заставляли петь в детском саду, но это такой естественный бэкграунд, от которого я не могу избавиться — и не хочу. Это тоже часть отношений автора и героя, это история, которая началась не пять, а сорок лет назад — и она продолжает разворачиваться.

«Книга должна была быть в пять раз короче, но задним числом я понимаю, что вообще не осознавал ни масштаба Ленина, ни сложности «истории о Ленине»

«АПРЕЛЬ — УДИВИТЕЛЬНО ВЕЗУЧИЙ ДЛЯ РОССИИ МЕСЯЦ»

— А почему выбрали фигуру Ленина?

— Недавно я был на радио в связи с Днем космонавтики, разговаривали о Гагарине. Ведущая — интеллигентная женщина, давно ее знаю, говорит: «Сегодня великий день — 12 апреля». Я согласился, но сказал, что на этой неделе есть еще одна не менее значимая дата — столетие прибытия Ленина на Финляндский вокзал. И тут она, умная, компетентная, профессиональная ведущая, говорит: «А! Дедушка Ленин... немецкие деньги привез», — и сделала такой вид, что ее сейчас стошнит.

Поразительно, но эта бурда, мура, ахинея о Ленине, которая даже в 1917 году не прошла, при том что все газеты в июле 1917 года писали, что Ленин — немецкий шпион... Но уже через три месяца большевики завоевали большинство в советах, и никто этой клевете так и не поверил. Странным образом перестроечные яды, которые вновь были активированы через 70 лет после события, гораздо глубже проникли в общество, было воспитано на этом целое поколение. Большинство людей и вправду думают, что Ленин — немецкий шпион, что Ленин выполнял задание кайзера. Но историки давно договорились, что история про немецкие деньги — выдумка английского или французского посольства, которые фабриковали документы, причем неудачно, да так, что им не верили даже в 1917 году.

— Я хотела задать вам этот вопрос в конце интервью, но спрошу сейчас. Я наблюдаю в последнее время, что возрождается интерес к Сталину: продают сувениры с его изображением, портреты, футболки. А про Ленина как будто молчат. Почему?

— Я думаю, это связано с тем, что Сталина проще представить в рамках оценочных категорий — условно «хороший» или «плохой». Людям проще его понять, объяснить психологически — пусть даже неправильно, наивно — его действия паранойей, болезненной жаждой власти, завистью, еще чем-то. С Лениным не то — люди вообще не понимают ничего: ни мотивировок, ни логики, ни надежности источников, из которых узнают информацию. Советская пропаганда вроде как дискредитирована, не будешь же верить тому, что в «Правде» написано. Перестроечная — про то, что Ленин гриб, красный палач или шпион — только запутывает все. Историки, которые вроде как объективные, но они говорят, что все дело в нюансах — тоже от них голова болит: как так, сделал вроде революцию, но при этом о Февральской революции из газет узнал, то есть как бы вообще ни при чем был. Устанавливал диктатуру пролетариата — и он же ввел нэп, «учитесь торговать». В результате обычный человек, когда слышит про Ленина, заматывает себе голову мокрым полотенцем и стонет — нет, только не это, уберите его, не хочу слышать, видеть, вспоминать. В общем, это поразительно, что та историческая фигура, с которой России повезло в невероятной степени, остается в таком странном статусе шпиона.

— Но тогда почему сейчас есть ностальгия по Сталину и нет ностальгии по Ленину?

— Потому что по Сталину людям легче договориться, приклеить понятный ярлык: «чудовище» или «эффективный менеджер». Ни то, ни другое не очень объясняет ни «Большой террор», ни то, как и зачем была реализована индустриализация, но со Сталиным проще связать тот образ Советского Союза, «небесного СССР», который может вызывать понятную ностальгию. При этом надо понимать, что Сталин был учеником Ленина. Ленин, который был, во-первых, философ, во-вторых ситуативный политик, и поэтому у него в собрании сочинений можно набрать любых цитат, которые подтверждают любое о нем представление. Если вам нужно создать образ Ленина-чудовища, найдете достаточное количество цитат, условно говоря: «расстрелять всех попов» или «перевешать всех детей» — не буквально, но на таком уровне. А если вам надо доказать наоборот, то будут цитаты про «отдать все детям» и «не сметь оскорблять чувства верующих». Чтобы писать о Ленине, надо писать о ситуациях, в которых он принимал свои странные решения. Поэтому моя книга получилась длинной — о Ленине коротко получится бубновый туз на спину. Его действия надо объяснять через ту методологию, которую он держал в голове, и показывая контекст — исторические ситуации, в которых Ленин оказывался.

— Ленин, можно сказать, дважды родился в апреле. Сначала в Симбирске в апреле 1870 году, а потом в апреле 1917-го, когда «апрельские тезисы» привели Ленина к власти и сделали эмигранта-журналиста главой Советской России. Почему именно апрель стал роковым месяцем в судьбе Ленина? И много ли вообще рокового в его жизни?

— Думаю, Ленин бы отмел эти совпадения как несущественную чушь. Но апрель, да. — удивительно везучий для России месяц. Гагарин полетел в космос в апреле. И все эти события удивительным образом и в 1917-м, и в 1961 наложились — ну почти — на Пасхе. Может, благодаря тому, что это были пасхальные выходные, прибытие Ленина вызвало такой ажиотаж, тоже рационально не очень объяснимый. Даже Плеханова, гораздо более известного, так не встречали. А на Ленина пришла толпа, как на Гагарина. Видимо, совпадение, указание на возможность религиозной связи как-то срабатывает в коллективном сознании.

Ленин ведь только в перестроечной публицистике абсолютный антагонист религии, но на самом деле существовали гораздо более тонкие, сложные отношения, которые самого Ленина озадачивали. Любопытно, что Ленин в последние годы его жизни, когда он был болен, и в первые после смерти воспринимался в народном сознании как эрзац-мессия — человек, который явился, чтобы освободить мир от капиталистического ада, от ада войны. Это связано с марксистской классической метафорой — пролетариат как мессия, спаситель от капиталистического апокалипсиса. Ленин невольно, конечно, стал персонифицированным воплощением пролетариата в этой роли. В романах Владимира Шарова это хорошо показано. И хотя это самого Ленина раздражало, крестьяне его воспринимали как аналог фигуры Христа, спасителя, субъекта второго пришествия.

— То есть как мессию?

— Да, в малообразованной крестьянской среде воспринимали именно так. Как раз с 1922 года Ленин разворачивается к крестьянству, а это 90 процентов России. И они увидели и оценили этот разворот в их сторону, не простив, конечно, голод 1921-го, но увидев, что Ленин пытался им помочь изо всех сил. Есть много свидетельств, артефактов о том, что Ленин воспринимался ими как фигура отца.

«Хотя это самого Ленина раздражало, крестьяне его воспринимали как аналог фигуры Христа, спасителя, субъекта второго пришествия»

«Я НЕ УВЕРЕН, ЧТО ОРДА И РУСЬ — ЭТО НЕЧТО СОВСЕМ РАЗНОЕ»

— Почему, на ваш взгляд, именно из Поволжья — Симбирск, Казань — вышло так много персонажей революционной драмы 1917 года: Ленин, Керенский, Протопопов?

— Как верно заметил Лев Каменев, один из видных большевиков, Ленин родился на стыке Европы и Азии — это как бы сейсмический разлом, который порождал в период исторических потрясений, выплескивал человеческую магму — это метафорическое объяснение. Важно, что (я пишу об этом в книге) Ленину повезло с этим местом, Симбирск был укромным карманом истории, там не было железной дороги на тот момент, когда Ленин был в Симбирске в 1870 — 80-х, железная дорога была только в Сызрани, но в Симбирске можно было получить хорошее образование, с которым дальше вы прекрасно себя чувствовали в любом университетском городе. Гимназия благодаря Керенскому-отцу была хорошего столичного уровня, и Ленину там было, с одной стороны, нескучно, с другой — он не успел там перегореть, в таком будто полусне провел детство, как Будда Гаутама. Это была среда, позволяющая сформировать гармоничный дух.

— Поговорим о происхождении Ленина. И вы пишете, и говорят, что у него и калмыцкие крови, и еврейские, и немецкие — чего только не было намешано. Можно ли сказать, что смешение кровей — это порождение Орды, которая существовала на землях Поволжья? Тем более СССР называли Красной Ордой...

— А что такое Орда? Мое представление об истории сформировано не только традиционными учебниками истории, но и другими книжками. Правда ли, что Орда и Русь — это нечто совсем разное? Я не вполне уверен. Что касается национальности Ленина, то тут мы вступаем в область какой-то шарлатанской — в смысле ненаучной — антропологии: а правда ли, что смешение калмыцкой, еврейской и шведской крови должно дать что-то не то, нечто взрывоопасное? Черт его знает. Научность подразумевает повторение переменных. Если бы у нас были данные по этим странным смешениям поколений и всегда происходило бы одно и то же, тогда мы могли бы судить об этом с какой-то достоверностью. А так мы лишь демонизируем и романтизируем качества тех или иных народов и на этом основании выстраиваем суждения.

— Вы даже в книге пишете, что из всех своих братьев и сестер Ленин был симпатичнее всех.

— У него была еще сестра очень красивая, которая умерла в 16 лет, Ольга. Судя по фотографиям, его старший брат Александр был такой мальчик, как в советских «Ералашах» — вихрастый, симпатичный, вызывающий приязнь, в отличие от Ленина, который у очень многих вызывал физическое отторжение. Он не очень хорошо умел поддерживать отношения с людьми, которые ему чем-то не нравились, Ленин влезал в споры, грубо спорил, неприятно, некорректно. Это раздражало, его еще в 1901-м Бауман называл «дрянным товарищем», по-немецки это еще грубее в оригинале.

— А как вы относитесь к мифу о советском «еврейском счастье»: еврейском Совнаркоме и прочих органах власти, которые были сформированы при Ленине? Случайно ли еврейство в Российской империи сыграло такую заметную роль в революции 1917 года?

— Надо исходить из того, что представляла собой ранняя РСДРП. Это одна из оппозиционных партий, которая среди прочих целей ставила свержение самодержавия. Таких партий было с десяток, из них большинство составляли партии национальных меньшинств, например еврейская партия «Бунд», армянская, латышская партии, финны, поляки — нетитульные нации, которые неуютно себя чувствовали в Российской империи. В отличие от СССР, где формально поддерживалось равноправие, жители окраин не могли пользоваться теми же привилегиями, в том числе евреи. И без того это была взрывоопасная ситуация, когда на протяжении многих лет окраинных жителей маргинализировали. Злость накапливалась, накапливалась, а к 1917 году нашла выход — молодежь хлынула в столицы. Она была настроена революционно объективно, а не потому, что они ненавидели все русское и были от рождения запрограммированы на генерирование хаоса. Просто по объективным причинам то, что происходило в Российской империи, им не могло нравиться — как и полякам, финнам, грузинам. Поэтому в революции они должны были оказаться на стороне революционеров — они и оказались.

Хотя интересно, почему так много именно евреев, а не чувашей или татар или армян. Если вы хотите посчитать количество еврейских фамилий в раннебольшевистских администрациях, то перед вами откроются широкие возможности. Думаю, это тоже имеет объективные объяснения — книжные традиции, им легче было воспринять марксизм, и они в этом смысле были лучше подготовлены к революции, чем другие народы. Но демонизировать какие-то нации как заведомо склонные к хаосу — это шарлатанство, конечно. Евреи, если уж на то пошло, уже тогда за свои книжные пристрастия вынуждены были платить жизнями — что творилось на Украине в 1919 году — это ад вполне сопоставимый с 1941 — 1943 годами. Это далеко не радужная история.

— Отчего-то часто Ленину припоминают именно его еврейские корни, хотя в нем смешались крови многих народов.

— Видимо, Ленин не знал о своем происхождении, тем более на тот момент важными были конфессиональные принадлежности. Ленин знал своего деда в качестве православного. Особенно в Поволжье это перекрещивание религии с национальностью подразумевало получение всех привилегий. Поэтому проблема, связанная с этническим происхождением, не была до такой степени тематизирована, как это случилось в ХХ веке с возникновением фашистских теорий. Громили тогда уж не евреев, а иудеев, потому что это были люди, которые подчеркивали свою конфессиональную инаковость внешним видом, языком и т. д. Поскольку дед Ленина был православным, то не было существенного антагонизма. У Ленина было бесконечное число двоюродных братьев и сестер, которые были такими же внуками того же деда, и никто из них особо не испытывал проблем в связи с этим. Поэтому происхождение Ленина — интересная тема для историка, но не для самоидентификации Ленина

Семья Ульяновых. Слева направо стоят Ольга, Александр, Анна; сидят Мария Александровна с младшей дочерью Марией, Дмитрий, Илья Николаевич, Владимир. Симбирск. 1879 год

«КАЗАНЬ НЕ ВСЕГДА БЫЛА СТОЛИЦЕЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ И НЕПРОТИВЛЕНИЯ ЗЛУ НАСИЛИЕМ»

— Поговорим про казнь старшего брата Ленина. Как это событие повлияло на дальнейшие его действия? Было ли это «местью за Сашу»?

— Я не думаю, что это событие объясняет характер, склонность к тем или иным философским представлениям о жизни, стратегиям. Куда важнее оказывается момент казанской «сходки». Казань особенно важна, потому что там Ленин сделал осознанный выбор. В принципе, у него были хорошие перспективы в качестве госчиновника, если бы государство сумело его, условно говоря, приручить. Тогда бы из Ленина получился бы не Ленин, а Столыпин например, который бы, может, не стал жаловаться на то, что ему не хватает 20 лет спокойствия, а сделал все что нужно.

Отношения между братьями, по-видимому, не были в последние годы жизни старшего брата совсем уж близкими. Ленин просто не знал о его занятиях и воспринимал брата как чудака. Помните, в «Дживсе и Вустере» был персонаж, который возился с тритонами? Видимо, Ленин воспринимал брата как такого чудака, который возится с кольчатыми червями. И когда вдруг выяснилось, что брат — революционер, царя едва не убил, похоже, для Ленина это было невероятным шоком, потрясением от неожиданности известия, и это задало какую-то ролевую модель. С другой стороны, похоже, они были разные, возможно, и по психотипу, и по склонности того, что влияет на принятие решений. Один был больше моралист, другой больше политик — хотя это, конечно, домыслы, мало данных судить. Но между ними мог бы возникнуть момент, когда бы они оказались по разные стороны баррикад, условно говоря, один оказался бы большевиком, а другой — меньшевиком. Они были разные по психотипу.

— Но разве на Ленина эти события не наложили отпечаток, когда он понял, что раз брат — революционер, то ему придется продолжать это дело?

— Я не думаю, что это воспринималось как моральное долженствование, Ленин был свободным человеком и мог выбирать себе карьеру по интересам. Даже после Казани, если бы он прогнулся посильнее и задействовал все механизмы, может, он не попал бы на госслужбу, но сделал бы хорошую юридическую карьеру, тем более для этого были все предпосылки. Но это проблема еще и государства, которое не сумело заинтересовать, вовлечь, предложить поле для деятельности. Это тоже свидетельствует о слабости: когда появляется человек с таким уровнем, такими возможностями, государство не знает, как его организовать. Сталинское государство, когда появлялся человек типа Гагарина, его вычисляло и сажало в ракету. А вот царская Россия не вычислила Ульянова.

— Вы пишете в книге: «Казанская сходка, а не казнь брата — точка невозврата ульяновской карьеры. У Ульянова был выбор, абсолютно свободный, — и он его выбрал». Мог ли Ленин в принципе сделать иной выбор?

— Да, я не думаю, что его жизнь была предопределена, что он родился для того, чтобы сделать Октябрьскую революцию. Мне кажется, если бы он родился в месте, где революционная ситуация отсутствовала и предпосылок для тотального изменения мира не было, он был бы, видимо, ученым или философом. Юристом нет, наверное, не увлекало его крючкотворство, закон для него было интереснее переписывать, чем следить за соблюдением. Хотя это лишь гадание на кофейной гуще.

— Да, я знаю, что у истории нет сослагательного наклонения.

— Мне кажется, не надо представлять Ленина как человека, который выскочил как черт из табакерки, это было существо, сформированное объективными обстоятельствами.

— То есть он продукт своей эпохи?

— Да, продукт эпохи и запроса эпохи. России объективно суждено было преобразиться в свою противоположность, Ленин, собственно, показал это. То, что произошло, не случайность, не заговор, не результат неких совпадений. Иначе получается, мы говорим о некой таинственной личности, которая по своим законам возникла и прожила свою жизнь. Это все ведет к объяснениям через инопланетян и к вопросу, спал ли Ленин с Арманд. Это все чушь для телевизора, нечего обсуждать это.

— Поговорим еще о казанской «сходке». Почему, когда другие студенты пытались обеспечить себе алиби, он этого не делал?

— По разным причинам. Может, потому что он произнес короткую речь и был заведомо засвечен. Может, потому что его воспринимали как младшего брата, и на нем было некое моральное обязательство соответствовать образу порядочного младшего брата. Для него не было проблемой солгать на допросе. Он был адвокатом, и протоколы его допросов с того времени, когда он на год попал в тюрьму, говорят о том, что он умел защищать себя, умел лгать, утаивать сведения, умел воевать за себя. Если бы Ленин хотел, у него хватило бы ума это сделать, но, видимо, были какие-то причины этого не делать. Может, повлияла студенческая среда, где существуют представления о чести, которые для взрослых людей уже не так существенны. А ведь это были вчерашние школьники.

— Он же был самым младшим участником «сходки».

— Да, был самым младшим. У этих вчерашних школьников гипертрофированные представления о чести, поэтому предполагалось, что бесчестно отпираться, подставлять других.

— И еще: каково влияние самой Казани на молодого Ленина? Вы пишете, что «в городе живет дух насилия и агрессии, несмотря на видимое витринное благополучие». Может, сам город тоже как-то повлиял на Ленина?

— «Возможно, живет», — так у меня написано. У всякого места есть своя аура историческая, шлейф событийный. По моим представлениям об истории, именно с Казани и Ярославля началась Гражданская война. Плюс Казань — место соприкосновения христианства и ислама, стык Европы и Азии, и там не всегда была столица толерантности и непротивления злу насилием. Симбирск был гораздо спокойнее Казани, с насилием воочию Ленин столкнулся в Казани, там ему была сделана первая прививка от этого насилия.

— А вот если бы мать не увезла Ленина из Казани, постигла бы его судьба Николая Федосеева, о котором вы тоже рассказываете? Или, может быть, он успокоился и работал бы юристом?

— Я думаю, его бы вычислили. Но Федосеев, видимо, тоже был другой по психотипу фигурой, его быстрее сломали. Ленин — более жесткий, увертливый и способный к самоиронии, к «счихиванию» пафоса ненужного. Мне кажется, Ленин стал бы Лениным в тех исторических обстоятельствах вне зависимости от того, увезла его мать или не увезла. Они купили землю в Алакаевке, мать думала, что сын станет помещиком, она сделала все, чтобы заинтересовать его и перевести на другие рельсы, не связанные с деятельностью, похожей на деятельность старшего сына. Тем не менее Ленин умудрился как-то соскочить с этой судьбы и вместо того чтобы заниматься отношениями с крестьянами, все равно сидел и читал книжки по экономике о том, как все устроено. Видимо, это был интерес, с которого его было сложно сбить.

Сейчас есть такие экономические журналисты, которым интересно, как все устроено, странную статистику собирают и из этого делают неочевидные выводы. По нынешним временам это называется «фрикономикой» — подмечание странных, неочевидных связей между предметами и явлений. Вот Ленин был типичным фрикономистом. Он считал какое-нибудь количество баранов в хозяйстве в каком-нибудь Вербицком уезде и из этого приходил к выводу, что «народ» разный, что крестьяне — это группы разных людей с разными уже теперь экономическими интересами, что среди них есть свои капиталисты и свои пролетарии и что раз так, то пролетарская революция будет поддержана в какой-то момент крестьянами, сельскими пролетариями.

«Куда важнее оказывается момент казанской «сходки». Казань особенно важна, потому что там Ленин сделал осознанный выбор»