Почему в Афганистане никогда не будет мира
Автор – Дарья Асламова
Спецкор «Комсомолки» Дарья Асламова побывала в Кабуле и убедилась: несмотря ни на что, о русских там вспоминают тепло, но обижаются, что Москва «забыла» о своём южном соседе…
Вход в гостиницу, где жила Дарья Асламова, надёжно охраняется…
ЕСЛИ ВРАГ ОКАЗАЛСЯ ВДРУГ…
– Знаешь, в нашей деревне старые моджахеды очень любят поговорить о русских. Сядешь с ними, бывало, попить чаю и спросишь: а какими они были, «шурави» (советские)? Отвечают: о, прекрасный народ! Какие люди! С ними интересно было воевать. Вот встаёт русский солдат во весь рост, идёт прямо на тебя и стреляет в упор. Вот это воин! И добрые, доверчивые. Прямо в разгар войны останавливают автобус и спрашивают мужчин-пассажиров: душман (враг) или дост (свой)? Скажешь «дост», и тебя пропускают. И никогда женщин наших не трогали. За это мы их очень уважали. Ах, как было хорошо в те времена! А вы, русские, хотите эти добрые, сладкие воспоминания вычеркнуть из вашей памяти?!
Я пью уже шестую чашку зелёного чая в Доме афганской печати и едва не захлёбываюсь от удивления. Я уже давно привыкла, что в Афганистане старая советско-афганская война превратилась в легенду, а воины «шурави» – в героев, о которых рассказывают детям и внукам. И в этом – удивительное великодушие афганского народа, уважающего честь и доблесть врага. Но назвать такие воспоминания «сладкими»?!
– А мы до сих пор помним доброту русских, и как они здесь работали, – говорит директор Дома афганской печати Зия Бумия. – От русских остались микрорайоны с крепкими домами, где выросли наши дети и внуки, дорога на Саланг, электростанции, даже вот это здание, где мы сидим. Правда, и мины остались. Хорошие у вас минёры. Советские мины до сих пор с нами воюют.
Директор Дома афганской печати Зия Бумия
Над кварталом зависают натовские вертолёты, и окна в нашей комнате дрожат так, что мы с трудом слышим друг друга.
– А вот от американцев ничего не останется, – продолжает господин Бумия. – Они привезли с собой контейнеры для жилья, а будут уезжать, соберут и вывезут. Когда американцы организовали и спонсировали моджахедов против советских войск, пакистанские религиозные деятели вели пропаганду против русских: мол, для «шурави» нет ничего святого. Они могут переспать и с матерью, и с родной сестрой. А потом мы узнали, что русские куда совестливее, чем афганцы. Они даже не берут в жёны дочерей своих дядей и тёток и называют их сёстрами! И жена брата для них священна. А мы, афганцы, после смерти брата ждём, когда же к нам перейдёт по наследству его вдова! Уже после мы узнали, что русские – трудолюбивый, гостеприимный и верующий народ. Но нам всё равно обидно. Десять лет вы здесь были. А потом ушли и не оглянулись. И не вспоминаете о той земле, где ступал сапог вашего солдата. Мы так и не поняли друг друга.
Кабул явно изменился в худшую сторону…
ЗИМА В КАБУЛЕ
Адское время. Снегопады, ледяные дожди, распутица. Мужчины кутаются в широкие шерстяные накидки, женщины одевают длинные вязаные кофты под чёрные пальто и куртки. Одна радость – нет вони из сточных канав (канализация здесь течёт прямо по улицам). Весной потоки дерьма высыхают, и миллиарды микробов поднимаются в воздух. Люди страдают от неизвестных кожных заболеваний, и многие афганцы из предосторожности (даже зимой) носят маски на лице, чтобы не надышаться местной заразой.
Отопления нет в принципе. В домах холоднее, чем на улице. По вечерам семьи собираются вокруг тепловентиляторов. Да вот беда! Электричество каждый день выключают на семь часов. Спать можно только в одежде, но даже под двумя одеялами я дрожу от холода. Помыться – это подвиг. Я набираю ведро горячей воды, делаю глубокий вздох, скидываю одежду и ровно минуту обливаюсь водой из ковшика. Из крана временами вместе с водой льются местные водоросли, похожие на распаренные чайные листья. В гостинице мне объяснили, что водоросли – полезные, можно ими даже зубы чистить.
Отель мой похож на бункер. Чёрная железная стена с тюремным (!) окошком. Это первый уровень секьюрити. Пропускают только знакомых или по рекомендации, предварительно всех обыскивая. Потом охранник нажимает тайную кнопку, и через металлическую дверь можно попасть на второй уровень, где находится блок-пост. За мешками с песком прячутся двое автоматчиков. Если ты им понравился, можно подойти к бронебойной двери (собственно, вход в гостиницу), перед которой по прихоти хозяина расположен стеклянный птичник. За грязными стёклами в суровых зимних условиях (электричества-то нет!) отчаянно борются за жизнь десятки тропических созданий. Они пронзительно верещат, бьются об стекло в предсмертной тоске, но каждое утро я нахожу их снова бодрыми и готовыми к схватке.
Зима в Кабуле – адское время. Снегопады, ледяные дожди, распутица…
У гостиницы нет названия. Нелишняя предосторожность. После того как «воины Аллаха» разнесли к чертям собачьим десятки гостиниц и ресторанов для иностранцев, хозяева тайных постоялых дворов предпочитают себя не афишировать. Когда я по наивности спрашиваю своего переводчика, почему нигде не видно названия отеля, он искренне удивляется: «А зачем? Кому надо, те знают». «Ну, как же? А реклама? Привлечение гостей?» «Это всё лишняя информация. Ты не в Европе».
Кабул явно изменился в худшую сторону. Ещё семь лет назад я могла разгуливать по городу в платочке и фотографировать охотно улыбающихся местных жителей. Теперь на улицах днём с огнём не сыщешь иностранцев. Их можно увидеть только в бронированных авто, в бронежилетах и с вооружённой до зубов охраной. Снимки видов Кабула превращаются в спецоперацию. Мы с трудом уговариваем местного пожилого фотографа поработать. Для съёмок выбираем обшарпанное такси с битыми стёклами, у которого ручки дверей приклеены скотчем. Я заматываюсь в чёрные тряпки, оставляя видимыми только глаза. И всё равно прохожие откровенно пялятся на меня через стекло.
– Ну, что не так?! – восклицаю я. – У меня даже нос закрыт.
– У тебя другие глаза, – объясняют мужчины. – Другие жесты, движения. Руки белые. Даже если ты спрячешься под буркой, всё равно вычислят. По запаху.
Снимки видов Кабула превращаются в спецоперацию…
Мы медленно движемся в городской пробке, но пожилой фотограф не хочет рисковать. Снимки он делает через открытое окно! Я в бешенстве хочу выйти из машины и начать снимать сама. Но мужчины жестами показывают мне, чтоб я сидела смирно. Угрюмые торговцы провожают нас недобрыми взглядами. Кто-то из недовольных бьёт кулаком по нашему такси. Атмосфера напряжённая до крайности. Даже маленький мойщик машин поднимает крик и требует, чтобы мы убрали фотокамеру, и взрослые заступаются за него:
– Кто вы такие? Чего вам здесь надо?
Боже мой! И это Кабул?!
СТРАХ КАК ОБЫДЕННОСТЬ
Уходя, здесь прощаются навсегда. Мало ли что. Как выражается один мой знакомый: «За сорок лет в стране погибло столько хороших людей! А чем я, собственно, лучше других?» Похороны здесь – популярное мероприятие. В городе постоянно что-то бухает, взрывается и стреляет, но реакции – ноль. После шести вечера жизнь замирает. Время оборотней. На дорогах – бандиты, переодетые полицейскими, или полицейские, подрабатывающие бандитами. Власти официально контролируют 63% страны. Неофициально – всего 40%. Замечу, речь идёт о городах, а не о сёлах. Дороги – непредсказуемы. В любом месте талибы, игиловцы или просто местные грабители могут выставить посты.
Местный грузовой транспорт…
Мой статус «шурави» («советской») меня больше не защищает. Когда-то звание «шурави» было круче боевой награды. Люди приветствовали меня как почётного гостя. Мне торопились помочь, услужить, угостить. (Нашим солдатам, воевавшим в Афганистане, наверное, это трудно представить.) Я помню, как семь лет назад в аэропорту Кандагара, где я маялась в ожидании самолёта, какой-то мрачный, беззубый старик поднялся со своего стула (единственного в аэропорту), взял его и потащился ко мне. Я во все глаза смотрела на него, не ожидая ничего хорошего. Он поставил стул рядом со мной и сказал по-русски:
– Садись, шурави!
– Да что вы, дедушка! Я постою! – лепетала я.
Дедушку явно раздражала нехватка слов. А, может, он привык сразу стрелять. Во всяком случае, он помрачнел: «Садись! Ты шурави!» И я покорно села в испуге. Он остался доволен. Помню, как на меня удивлённо смотрели американские солдаты.
Но последние четыре месяца афганская пресса раздувает настоящую кампанию ненависти против России.
– Да ты посмотри на местные газеты! – твердят мне мои коллеги. – Да вот хоть газета «Хиват», свежий номер. На первой странице новости: «Русские требуют для талибов официального открытия представительства в Пакистане» и рядом «Русские предоставили талибам современное оружие и артиллерию». Зато про Америку сплошные похвалы: «США поддерживают проекты развития в Афганистане». И ещё: «Новая американская администрация похвалила местную борьбу с коррупцией».
Я недоверчиво фыркаю.
Зима в Кабуле…
– Но это же бред! – говорю я. – Какое оружие талибам?! Вся страна с воздуха контролируется натовской авиацией и дронами. А у России нет границ с Афганистаном. Но даже если бы через бывшие советские республики шло оружие, американцы немедленно предъявили бы доказательства, снимки со спутников. Что касается контактов с талибами, то у кого их нет? Все западные страны их имеют. И если у вас половина населения либо принадлежит к талибам, либо связана с ними, то мир можно установить, только усадив вменяемую часть вооружённой оппозиции за стол переговоров. Собственно, так мы действовали в Чечне.
– А где изложена ваша точка зрения? – парируют меня мои новые друзья. – Может быть, здесь есть представительства российских новостных агентств? Или есть газеты, спонсируемые Россией? А ведь, несмотря на страшную афганскую нищету, в стране функционируют десятки частных телекомпаний и сотни газет, созданных на деньги западников. Вся их пропаганда – укол в мозг афганского народа. Вот, мол, ваши хвалёные русские, о которых вы с таким восхищением вспоминаете! Они связались с талибами и с Пакистаном, главным врагом Афганистана! И когда-то злейшим врагом СССР! Именно в Пакистане готовили моджахедов против советских войск, именно оттуда шли караваны с оружием против «шурави». И мира здесь быть не может, пока существует эта англосаксонская ловушка под названием Пакистан.
«БОЛЬШИЕ ИГРЫ»: СТАРЫЕ И НОВЫЕ
«Англичанка гадит». Это старое русское выражение как нельзя лучше подходит ко всей истории Афганистана. «Большая игра» между русскими и англичанами (такой термин ввёл в оборот писатель Киплинг) началась ещё в 19 столетии. Это было ожесточённое геополитическое соперничество между Российской и Британской империями за влияние в Азии. Вот как красиво писал об этом русский генерал Лев Костенко: «Не честолюбивые замыслы и никакие другие своекорыстные расчёты руководят Россией в её поступательном движении в Среднюю Азию, но исключительно только желание умиротворить тот край, дать толчок его производительным силам и открыть кратчайший путь для сбыта произведений Туркестана в европейскую часть России». В 1860-е годы Россия вышла к границам Афганистана, через который англичане как раз планировали получить транспортный коридор из Британской Индии (нынешние Пакистан, Индия, Бангладеш и Бирма) на запад.
В полицию и армию афганцы идут чтобы прокормиться…
Три англо-афганские войны закончились поражением англичан, однако, и Россию англичане в Афганистан всё-таки не пустили. А в 1893 году афганский эмир Абдуррахман был вынужден подписать договор о так называемой «линии Дюранда» – новой границе между Афганистаном и Британской Индией, в результате которого афганцы потеряли Белуджистан и огромную часть Пуштунистана. Впоследствии ни одно афганское правительство эту линию не признало.
Уходя из Британской Индии уже в 1947 году, англичане сделали ставку на её расчленение по религиозному признаку. Так на свет появилось искусственное государство под названием Пакистан. Раздел Индии сопровождался немыслимым кровопролитием (были убиты свыше миллиона(!) человек.) В результате так называемого «обмена населением» между Пакистаном и Индией беженцами стали 18 миллионов жителей (кстати, при последующей переписи четырёх миллионов человек не досчитались, и судьба их неизвестна).
От холода женщины надевают длинные вязаные кофты под чёрные пальто и куртки…
Всё пошло именно так, как задумали англичане. Пакистан стал миной замедленного действия, спровоцировавшей множество конфликтов и войн, и головной болью для Индии (неподелённый Кашмир) и для Афганистана. Здесь базировались моджахеды, которых вскормили и вооружили против советских войск США, Саудовская Аравия и страны Персидского залива. Здесь были созданы «Аль-Каида» и «Талибан». Именно здесь развивается и спонсируется новый проект под названием «ИГИЛ» (уже в азиатской упаковке).
Пакистанские спецслужбы, науськиваемые своими англосаксонскими покровителями, принимали участие в создании практически всех самых опасных террористических организаций в мире. Но как гласит восточная поговорка: «С дьяволом можно начинать игру, вот только правила будет писать он». Все порождённые спецслужбами монстры, окрепнув и напитавшись кровью, рано или поздно начинали войну против своих же покровителей. И поэтому в Пакистане (в государстве, обладающем ядерным оружием) ежедневно льётся кровь. Эту искусственную страну, где вторым государственным языком является английский, а вся элита получает американское или английское воспитание, сотрясают религиозные, национальные и племенные кровавые распри.
Афганистан отказывается признавать 2460-километровую границу с Пакистаном. Любой афганский правитель, который решится на это, – смертник. Никакая охрана его не спасёт. Даже талибы в своё время не посмели, хотя полностью зависели от Пакистана.
– Знаешь, у меня тут недавно была видеоконференция с пакистанскими журналистами, которые спросили меня: а почему у Афганистана с Пакистаном в последнее время так сильно испортились отношения? – рассказывает мне журналист Зия Бумия. – А я им ответил: ребята, у нас последние шестьдесят лет отвратительные отношения. Как вы на карте мира появились, с тех пор мы ничего хорошего от вас не видели. У Афганистана с Пакистаном такие же проблемы, как у России с Украиной по поводу Крыма. Белуджистан и Пуштунистан – это наши исконные территории. То, что Англия, наш исторический враг и вредитель, навязала силой афганскому эмиру какой-то договор о границах с Индией почти 125 лет назад, так где сейчас та Британская империя и та Британская Индия? Остались в истории. А государства Пакистан тогда и на свете не было. Так что пусть пакистанцы возвращают наши территории.
Торговцы финиками…
Когда в Москве в конце декабря прошла конференция по проблемам Афганистана, на которую пригласили Китай и Пакистан (афганское правительство «забыли» пригласить), общественное мнение в Афганистане взорвалось. Наши «любимые русские» (да-да, именно так!) совещаются в Москве с «паками», нашими злейшими врагами. Однако, из далёкого Катара представители движения «Талибан» выразили полную поддержку усилиям Москвы.
«ВЫ УШЛИ НЕКРАСИВО»
Афганцы – невероятно гостеприимный народ. Сначала накорми человека, напои его чаем, поговори, а потом уж решай – горло ему резать или дружить. Если вы попадаете в час дня даже в государственное учреждение, то без обеда не останетесь. Из столовой принесут лучшие блюда, красиво накроют на стол, проверят, всем ли доволен гость.
Я уже пью прекрасный чай из шафрана, когда в комнату входит хозяин – генерал А. (военным запрещено давать интервью журналистам без особого разрешения властей). «Извините, проклятые натовцы пришли, – бормочет он под нос. – Ненавижу этих гадов, но по долгу службы приходится общаться». Генерал подозрительно осматривает свой парадный кабинет и предлагает пройти в подсобку.
Там за кухонным столом он вдруг говорит по-русски:
– По чуть-чуть?
– Так точно, товарищ генерал!
Афганистан погрузился во тьму средневековья…
Из маленького шкафчика мой собеседник достаёт полутора литровую бутылку туркменской водки. Мы выпиваем по «чуть-чуть».
– Хорошо, – фиксирует момент генерал, и его глаза увлажняются. – Как думаешь, увижу ли я когда-нибудь своих русских друзей? Живы ли они? Отличные были люди. Вот только ушли отсюда, не попрощавшись.
– Да нас просто отсюда выгнали, – говорю я.
– Неправда! – гневно возражает он. – А правительство президента Наджибуллы?
(Тяжёлая пауза. Афганцы не забыли русского предательства. Правительство Наджибуллы, который только после долгих уговоров и гарантий советского правительства согласился возглавить страну, продержалось после ухода советских войск почти четыре года. А продержалось бы и дольше, если б не подлость перестроечной элиты. С подачи тогдашнего министра иностранных дел РСФСР Андрея Козырева, который заявил: «В Афганистане всё готово к урегулированию, мешает только советская поддержка «экстремистов» во главе с Наджибуллой», – Россия прекратила поставки в Афганистан горючего и оружия.
Страшное убийство Наджибуллы и его брата моджахедами, ворвавшимися в миссию ООН, где они укрывались, жестокое надругательство над их телами, навсегда останется в памяти афганского народа, так же как и его слова, что советские правители оказались предателями. В 2008 году, согласно опросам, 93% населения признали Наджибуллу лучшим правителем Афганистана.)
– Верно ли, что в Афганистане каждые 24 часа убивают около 40 полицейских и военнослужащих? – спрашиваю я генерала. – Американцы уверяют, что только за первые восемь месяцев 2016 года погибли пять с половиной тысяч сотрудников силовых ведомств.
– Что ж, погибают, – холодно говорит генерал. – Разве это армия? И разве это полиция? Чтобы воевать, нужна прежде всего идея. При президенте Наджибулле армия сражалась за идею единого Афганистана. А сейчас люди идут в полицию от голода, потому что нечем кормить семью. Я их не осуждаю. Но с такими людьми войны с террористами не выиграешь.
Генерал молча опрокидывает ещё несколько рюмок «по чуть-чуть», а потом задаёт вопрос в лоб:
– А вот скажи мне, что за игру русские затеяли с талибами? Ведь за Талибан стоит ISI. (Аббревиатура, известная любому афганскому ребенку. ISI – орган внешней разведки и контрразведки Пакистана).
Мойщик автомобилей…
– Уж лучше Талибан, чем ИГИЛ*, – отвечаю я. – Да и с кем разговаривать, товарищ генерал? Талибан контролирует больше половины страны. А в вашем проамериканском правительстве, которое не одобряет 70% населения, извините, тоже разбойников хватает. Взять хоть официальное признание полевого командира Хекматияра, «мясника Кабула». Чем он лучше талибов? И потом: есть талибы и есть талибы. Есть прихвостни пакистанских спецслужб, а есть патриоты, которых можно назвать национальной военно-политической оппозицией. И потом талибы официально объявили джихад игиловцам.
– Много ты в этом понимаешь, – ворчит генерал. – В провинции Нангархар (столица Джелалабад), в главном гнезде игиловцев, местные талибы носят в карманах два флага. Когда надо, достают чёрный (игиловский), а при смене ситуации – белый (флаг Талибана). Ну, и кто они тогда?
Генералу вторит министр по делам племён и границ Абдул Гафур Левал:
– На данный момент командир афганского ИГИЛа* – бывший талибский командир Абдуррахим Муслимдост. Он сидел в Гуантанамо. Как только вернулся, приехал в Пакистан, его тут же перекрасили и сказали: будешь ответственным за ИГИЛ*. И таких примеров много.
(А я вспомнила разговор с бывшим идеологом дудаевской Ичкерии, долго скрывавшимся в Грузии от российских властей, Исламом Сайдаевым: «Вот сидит боевик в Гуантанамо, а потом его выпускают, и он уже в Ливии командует отрядом, как борец «за демократию» против «тирана Каддафи». Все арестованные английскими и американскими спецслужбами боевики рано или поздно всплывают в Ираке, Сирии, Ливии, уже с новой легендой, деньгами и героическим прошлым. Такова история Абу-Бакра аль-Багдади, халифа ИГИЛ*, которой, правда, отсидел в иракской тюрьме, а потом по неизвестным причинам был выпущен. А Гуантанамо уже давно превратилось в фабрику подготовки террористов».)
ТАЛИБАН И ИГИЛ*: ЧТО ЕСТЬ МЕНЬШЕЕ ЗЛО?
– Есть талибы, которые бегают в ИГИЛ*, – рассказывает министр по делам племён господин Левал. – Есть крайне опасная талибская группировка Хаккани, которая выполняет самые жестокие поручения ISI, пакистанских спецслужб. А есть талибы, которые вышли из-под контроля Пакистана, хотя и сохранили с ним связи. Вот с ними наш Совет мира ведёт переговоры. Но я хочу предупредить и Иран, и Россию, которые вышли на контакт с Талибан (я говорю это на основании заявлений господина Замира Кабулова, представителя Путина по Афганистану): будьте очень внимательны. Финансирование и Талибан, и ИГИЛ* идёт из одного источника – Пакистан и страны Персидского залива.
Я допиваю дежурную чашку чая и делаю глубокий вздох, чтобы высказать всё решительно, без восточных тонкостей:
– Афганистан упрекает Россию, что мы стали контактировать с Пакистаном, спонсором талибов и нашим бывшим врагом. Но, если ключ от головоломки под названием Талибан в руках у пакистанцев, разве не логично говорить не с куклой, а с кукловодом?
На губах у господина Левала появляется тонкая улыбка:
– Вы очень точно сказали. Тогда у меня к вам вопрос: те страны, включая Россию, которые через Пакистан хотят получить доступ к талибам, в чём их цель? Они прямо хотят сказать кукловоду: ты уже надоел со своими куклами, прекрати эту опасную игру? Или они требуют от кукольника: отдай часть своих кукол под наш контроль. Мы тоже хотим начать свою игру в Афганистане, имея в руках собственные группировки, собственных марионеток с тем, чтобы влиять на ситуацию. Что вы на это ответите?
– Одно могу сказать: Россия, в отличие от американцев, точно не заинтересована в разжигании афганской войны. Нам жизненно необходим мир в Средней Азии. ИГИЛ – это глобальный экспансионистский проект, Талибан – национальное движение. Из двух зол надо выбирать меньшее.
– Это очень наивные представления, – раздражаясь, говорит министр Левал. – Я жил при талибах и был свидетелем того, как в стране возникли сотни тренировочных лагерей для чеченцев, дагестанцев, узбеков, киргизов, казахов, туркменов. Их не для того готовили, чтобы воевать в Афганистане. Эти отряды собирались вторгнуться в среднеазиатские республики, в ваше подбрюшье. Вы напрасно думаете, что талибы оставили свои планы экспансии. Вам следовало бы общаться с законным афганским правительством, чтобы вернуть доверие общества.
Каждый день Запад и американцы напоминают нашему народу, как в 90-х годах СССР бросил нас на произвол судьбы, как вы оставили нас одних с нашими погибшими. Здесь был голод, разрушенная страна, кровопролитие. А вы не захотели расхлёбывать заваренную вами кашу. Однако, мы до сих пор считаем вас стратегически близкой страной и понимаем: без участия России нашу ситуацию не разрешить. Только Россия должна делать это открыто, не ведя закулисные переговоры за нашей спиной.
(Кстати, 15 февраля без шума и звона в Москве прошла ещё одна конференция по проблемам Афганистана, на которую наконец-то афганцев любезно пригласили).
«ПОЧЕМУ РУССКИЕ ПРОИГРАЛИ В АФГАНИСТАНЕ»
Ночь в Кабуле. Богатый дом, устланный знаменитыми афганскими коврами. Однако, от холода все мы жмёмся к большой газовой печке. На столе изысканные закуски и даже контрабандная бутылка виски. Хозяин дома, политолог (назовём его доктор Абдулла, иначе ему не жить) – интеллектуал с утончёнными манерами и умным, циничным лицом. Мы ведём светскую беседу на тему гомосексуализма(!) в исламе (за такую тему и за бутылку виски в Афгане легко схлопотать пулю в лоб). Я твёрдо стою на позиции, что гомосексуализм в исламе – харам (грех). Шахидам полагается 72 гурии в раю, и точка.
– А как же насчёт прекрасных мальчиков в Коране, похожих на сокровенный жемчуг? – спрашивает меня доктор Абдулла. Про юношей в одеяниях из парчи в раю, которые обходят избранных с чашами, сосудами и кубками «из текущего источника – отчего не образуется головной боли и ослабления», я запомнила только потому, что райское вино не вызывает похмелья.
– Но это же просто нормальные официанты, – замечаю я.
– Вовсе нет. Они, скажем, такие же участники процесса блаженства, как и всеми воспетые чёрноокие гурии.
Мы ведём этот сюрреалистический спор в самом центре мрачного Кабула, слушая отдалённые выстрелы, и несмотря на холод, я покрываюсь потом.
Наш умный хозяин легко меняет тему:
На кабульском рынке…
– Но вы пришли ко мне не для того, чтобы обсуждать райское блаженство шахидов. Вряд ли это то, что нас с вами ожидает. Вас волнует Россия и её судьба в Афганистане. Афганское правительство – марионеточное, и говорить вам с ним не о чём. Соблюдайте декор в отношениях, но не доверяйте им ни на йоту. Мы, афганцы, не питаем иллюзий. Никто – ни русские, ни англичане, ни американцы – не пришёл в Афган ради самого Афгана. Всех интересовали выгоды этой стратегической площадки. В 19 веке русской мишенью был не Афганистан, а Британская Индия. Русские всегда стремились распространить своё влияние на Индию и выйти к тёплым морям. Афганистан был буферной зоной между британским колониализмом и русским царизмом. Но тогда англичане перехватили инициативу.
Когда к власти в России пришли большевики, первой страной, которую они признали в 1919 году, стал Афганистан. Большевики активно воевали с басмачами в Туркестане и даже совершали секретные операции в Афганистане, но не рискнули двинуться дальше. Следующую ошибку совершил Брежнев. Когда СССР вторгся в Афганистан, в соседнем Пакистане, в пуштунских племенах, и, главным образом, в громадном Белуджистане (народ белуджи), на бывшей афганской территории, возникло настоящее ликование. Поначалу русских восприняли как освободителей, которые разрушат искусственное английское образование под названием Пакистан. Особенно воодушевились белуджи, готовые открыть русским доступ к Аравийскому морю и Индийскому океану. Я знаю, о чём говорю. Расчёт был и на то, что дружественная России Индия, ненавидящая Пакистан, непременно поможет своим советским союзникам. Но Брежнев и его советники струсили.
– О чём вы говорите?! – восклицаю я. – Вторгнуться в Пакистан, в ядерную державу?
– А у них тогда не было ядерной бомбы, – усмехается доктор Абдулла. – Именно ваша недальновидность позволила превратить Пакистан в ядерную террористическую державу. Но поздно рвать на себе волосы. Вы правильно делаете, что ведёте переговоры с Пакистаном. Но это тактический ход, а не стратегический. Русские через «паков» хотят использовать талибов против ИГИЛ*. Американцы через тех же «паков» хотят перекрасить Талибан в ИГИЛ* и напасть на постсоветские азиатские республики. Временно вы перехватили инициативу.
Мне нравились ваши коммунисты. Пока СССР был в Афганистане, люди думали о себе как об афганцах, о единой нации. Американцы, напротив, стараются нас разделить на племена, чтобы каждый думал о своих родовых и племенных маленьких интересах. Я пуштун, а этот узбек, а тот таджик. Это мелко. Ваши коммунисты на время сумели сплотить нашу нацию. Это был момент истины, и поэтому я от души желаю вам успеха.
УШЕДШИЕ ВО ТЬМУ
Я помню 2002 год в Афгане, когда рухнул режим талибов. Американцы взяли Кабул без боя. В марте праздновали Навруз (Новый год). Запрещённая прежде музыка вырвалась на просторы страны. Я своими глазами видела, как тысяча мужчин отплясывали под песню Наташи Королевой «Жёлтые тюльпаны» в банкетном зале единственной гостиницы. Самые искусные танцоры прыгали на столы, и все им аплодировали.
Та весна закончилась катастрофой. Афганистан погрузился во тьму Средневековья. В декабре прошлого года в провинции Сари-Пуль женщине, пошедшей в продуктовый магазин без мужа, прямо на улице отрубили голову. (Муж был в отъезде, за границей, а без родственников мужского пола по местным понятиям женщина выходить не может.) Случай попал во все мировые СМИ, но в Афганистане к нему отнеслись обыденно. Тут и не такое случается.
– Самой страшной для меня была поездка в провинцию Забуль, – рассказывает мне госпожа Гуллалай, храбрая женщина, много лет работающая в организации по защите прав женщин. – Я должна была зафиксировать преступление. Сельскую девушку родители сначала хотели выдать замуж за одного парня, а потом передумали и выдали за полицейского в местном городке. Девушка, разумеется, не противилась. Здесь так не принято. Зажили они мирно, и вдруг в городок приехал бывший жених этой девушки. Знать она об этом не могла: местные жёны даже за порог ступить боятся. Приходит её муж с работы (а ему уже сообщили) злой, как дьявол, и говорит жене: признавайся, это ты своего бывшего жениха сюда позвала? Жена в слезы: да что ты, я и знать не знаю, да и откуда? Тогда он вскипятил чайник и стал кипятком поливать ей живот, приговаривая: сварю заживо, если не сознаешься. А ей и не в чем было сознаваться. Он ей говорит: даю тебе сутки на раздумье. Если не сознаешься, завтра приду с работы и отрежу уши. Так и сделал. Женщина не созналась. На следующий день пригрозил, что отрежет нос. («Неверным жёнам» в Афганистане отрезают носы, чтоб они стали похожими на свинью. Местный обычай). И таки отрезал. Женщина даже под страшными пытками отказалась признать свою вину. «Ну, всё, – сказал муж. – У тебя есть ещё день на раздумье. Завтра я тебе выколю глаза». Просто чудом несчастной жертве удалось на следующий день выскользнуть и убежать к родителям.
Когда я приехала, преступник уже исчез. Я составила протокол, но никто в местной полиции не захотел помогать. Женщину мы переправили в Кабул, и я договорилась через организации прав человека, чтоб ей сделали в Лондоне пластические операции носа и ушей. Когда я вернулась к себе домой в Кандагар, то обнаружила на двери своего дома предупреждение от талибов, что если я дорожу своей жизнью, я должна прекратить свою работу. Сейчас всё очень страшно. Я ведь прежде работала и при талибах, и никто мне не угрожал. А сейчас бардак! Кто эти люди, которые мне угрожали? Не знаю. Но в Афганистане в таких случаях долго не думают. Я вместе с семьёй немедленно уехала в Кабул. Живу сейчас под охраной. Но что значит охрана в этой стране?
Меня сотрясает дрожь от ужасной истории и от мысли, что, может быть, этот полицейский уже получил где-нибудь в Германии или в Швеции политическое убежище. И какие-нибудь местные юные волонтёрши «интегрируют» его в мультикультурное сообщество. Обычная шутка дьявола.
ПРОЩАНИЕ С КАБУЛОМ
В аэропорту Кабула четыре афганских девочки-подростка жадно рассматривают меня, непрерывно поедая чипсы. С интервалом ровно в минуту одна из них подходит ко мне и торжественно предлагает чипсы. (Афганцы вообще не могут есть в одиночку. Поделиться – это обязательно.) Каждый раз я вежливо улыбаюсь и отказываюсь, но они явно не теряют надежду.
Вскоре всех нас, почти триста человек, загоняют в новенький боинг, летящий в Дубай, и я испытываю чувство блаженства. В бизнес-классе люди пьют розовое шампанское, в эконом-классе – вино. И никого за это не убивают. Это кажется немыслимым. Достаточно взглянуть в иллюминатор, чтобы увидеть смертельно красивые афганские горы, известные всем по фильмам. Но пассажиры меньше всего интересуются видами Афганистана. Взрослые люди, все как один, включают персональное видео и играют в «стрелялки»!
Внезапно четыре человека поднимаются и выходят из самолёта. Они передумали лететь. Командир корабля объявляет о террористической угрозе, и стюардессы начинают перетряхивать личный багаж. Это стоит немалых усилий. Люди раздражены. Какая может быть террористическая угроза! Мы уже почти в цивилизации! Пожилой сосед-немец устраивает скандал, когда его просят опознать чемоданчик. Он уже достиг высокого уровня в компьютерном танковом сражении, а тут какие-то глупости с террористами!
Я тоже раздражена суматохой. Что с нами может случиться в самолёте в Кабуле?! Я упоённо смотрю последнюю часть «Джейсона Борна». «Вот это жизнь! – завистливо думаю я. – Приключения, погони, стрельба». И тут до меня доходит идиотизм всего происходящего. О, Господи! Пока мы сидим в самолёте, друзья сообщают о страшном взрыве прямо в центре Кабула, при котором погибли 20 человек и 50 ранено. Три дня назад я была на секретной встрече с одним из лидеров движения «Талибан». После у меня возникли серьёзные проблемы с местными спецслужбами. Только что двое спецназовцев привезли меня на бронированной машине в аэропорт и вытряхнули, как жалкую курицу, из бронежилета прямо у входа. (Мир и благословение Аллаха российскому посольству!), Но ведь это моя скучная жизнь. А вот «Джейсон Борн»! Это круто!
Афган остался в моей памяти страшной, чёрной воронкой, втягивающей в ад сотни тысяч жизней. Хотя было одно светлое пятно. Однажды меня вёз через весь город пожилой таксист, знавший несколько русских слов. Он очень обрадовался возможности поболтать с «шурави». День был просто ослепительный. Накануне выпал снег, город накрыло белой шапкой, и небо, наконец, очистилось от ужасного смога (топят здесь чем попало). Синее небо, деревья в серебре, уборщики с лопатами, – ну, прямо наши московские таджики. Кабул вдруг оказался похожим на Москву. Мы стояли в пробке, и таксист вдруг восторженно заорал: «Кремль!» Он тыкал в окно, пытаясь привлечь моё внимание. Какой Кремль? Очумел, что ли! И тут, посмотрев в окно, я поняла, о чём толкует водитель. Большая мечеть с новенькими золотыми куполами оказалась полностью засыпанной снегом. Исчезли полумесяцы, и мечеть в снегу оказалась ужасно похожей на чудесную православную церковь. Те же золотые азиатские луковицы куполов, не хуже кремлёвских. И я вспомнила слова одного из лидеров «Талибана»:
– Русские! Вы всегда будете ближе к Востоку, чем к Западу. Никогда об этом не забывайте.
*Террористическая организация, запрещённая в России.
Новая война в Афганистане 2016. Как сейчас живёт Афганистан?
Афганистан. Война без конца. Документальный фильм 2017
-1
