Кузен рассказал: он на «скорой» работает.

Суббота. Ночь на воскресенье. Около ночной палатки стоит машина «скорой». Водила затоваривается сигаретами. А на пассажирском месте сидит молодая и КРАЙНЕ привлекательная врачиха. Блондинка и пр.

К палатке подваливает компания вдрызг пьяного какого-то плебса лет по 20-22, наверное, за пивом.

После непродолжительного разглядывания девицы у плебса в мозгенках формируется решение и начинается серия своеобразных заигрываний из серии пойти, бля, с ними выпить и там, бля, потанцевать. После естественного сначала вежливого, потом более решительного отказа зреет и вызревает идея относительно того, что добром не хочешь, бля, давай через «не хочу», - и врачиху принимаются вынимать из машины.

Подскочившего водилу немедленно обрадовали по репе, и он сопротивление оказывать более не в состоянии. События принимают соответствующий оборот - некрупная очередь у палатки рассасывается от греха.

И тут. У машины открывается задница. И из кузова. Выходят. Трое санитаров.

Это была психиатричка. Санитары там, сами понимаете... Сказать «трехстворчатые» - это ничего не сказать. В кузове они оставили за полчаса до этого повязанного и прикрученного «ласточкой» к носилкам буйного, за которым, собственно, и выезжали.

Удачное задержание было немедленно по его завершении обмыто его участниками прямо там же, в кузове. Обмыто тоже по-медицински. То есть очень обмыто.

Санитары приближаются…

Итого, через минут 20 проходящий мимо патруль вынужден заметить и прервать милый санитарскому сердцу процесс. Группа пьяных молодых людей с лицами различной степени помятости бегает в затылочек друг другу вокруг микроавтобуса, прилежно останавливаясь после каждого круга перед троими шкафами и хором громко рапортуя:

- Товарищ старший санитар Ордена Ленина и Ордена Трудового Красного Знамени Городской больницы № ***, торжественный пробег имени Общества Красного Креста и Красного Полумесяца выходит на N-й круг! Разрешите продолжать движение?!

Остается только предполагать, через что им пришлось пройти - ибо всю эту ахинею они произносили без запиночки.