В новом фильме «Открытие» сообщение о том, что жизнь после смерти существует, приводит к массовым самоубийствам. Обозреватель BBC Culture считает идею картины отличной, но насколько хороша ее реализация?

Самый важный вопрос в качественной научной фантастике — это не «Что, если?», а «Что потом?»

Неудивительно, что внимание к «Открытию» Чарли Макдауэлла на кинофестивале «Сандэнс» прежде всего привлекла его главная идея: что, если бы мы знали, что загробная жизнь существует?

© Netflix, 2017

Как мысли о смерти меняют наше мировоззрение?

Что происходит с телом человека после смерти?

Продолжают ли волосы и ногти расти после смерти?

Впрочем, именно подход режиссера к реализации этой идеи и то, как, по его мнению, она сможет — или не сможет — изменить мир, ставят под вопрос успех «Открытия» у зрителя.

«Открытие», сценарий к которому он написал совместно с Джастином Ладером (как и к своему дебютному фильму «Возлюбленные»), начинается с шокирующего, но при этом оригинального вступления.

Томас Харбор (Роберт Редфорд), ученый, доказавший существование определенной формы жизни после смерти, рассказывает о своем открытии ведущей телевизионной программы (жаль, что Мэри Стинберген досталась такая небольшая роль).

Интервью внезапно прерывается — один из телевизионщиков, услышав, что сказал ученый, вышибает себе мозги.

В отличие от двух прошлогодних фильмов «Сандэнса», посвященных самоубийству флоридской ведущей новостей Кристин Чаббак, совершенному в прямом эфире, поступок телевизионщика в «Открытии» — это не протест, а скорее предложение: если другой мир существует, он не может быть хуже этого, так почему бы не попасть туда как можно скорее?

Какое-то время спустя Томас Харбор уходит в подполье, количество суицидов неуклонно растет, миллионы людей по всему миру кончают с собой, чтобы узнать, что будет дальше.

Его сын Уилл (Джейсон Сигел), невролог, едет к отцу, чтобы высказать тому всё, что он думает по поводу происходящего, но по пути на остров, где прячется Томас, встречает Ислу (Руни Мара).

Эта угрюмая крашеная блондинка становится одновременно и его антагонистом, и сообщницей, провоцируя его и помогая ему в его поиске истины или хотя бы собственной правды.

Вопрос о существовании загробной жизни носит как эпистемологический, познавательный, так и метафизический, выходящий за пределы опыта, характер — хоть и не все, но значительная часть верующих уже давно имеют все необходимые для себя доказательства.

Казалось бы, открытие Харбора достаточно убедительно, чтобы снять все вопросы. Но, как заявляет его сын, «доказательство не должно быть неоспоримым, оно должно быть окончательным» (от того, покажется ли вам это утверждение глубоким или, наоборот, поверхностным, во многом будет зависеть ваше впечатление от фильма).

В «Открытии» группа одетых в комбинезоны сторонников с остекленевшим взглядом, которыми Томас Харбор окружил себя, больше похожа на ячейку зарождающегося культа, чем на собрание выдающихся умов, отказавшихся от примитивных суеверий в пользу фактов.

С нуля

Один из самых удачных ходов Макдауэлла в «Открытии» — это выбор Роберта Редфорда на роль Харбора.

Редфорд выступает в качестве доморощенного технологического пророка, чье равнодушие к последствиям опубликования результатов собственного исследования произрастает из его чудовищного идеализма.

Его сын Уилл считает, что отец втайне смеется над театральностью своего псевдокульта, но воспринимает его как необходимое зло, как способ держать своих последователей под контролем — и, возможно, помочь им выжить.

Но Харбор знает, что по правилам игры он становится фактическим лидером этого культа, а не нейтральным распространителем объективных истин.

Кажется странным, что фильм, в котором так много внимания уделяется вопросу жизни после смерти, практически не содержит отсылок к тысячелетней истории религиозных и философских трудов на эту тему.

Создается впечатление, что Харбор и его последователи отрезали себя не только от мира, но и от его истории, начали с чистого листа и построили с нуля совершенно новую систему верований.

Во многом «Открытие» — это своего рода более удачная версия фильмов Брита Марлинга и Зала Батмаглиджа, главный недостаток которых заключался в манере раскрытия сюжета.

Однако сцены с участниками культа кажутся недоработанными в сравнении с фильмом «Звук моего голоса», в котором присутствует определенная недосказанность. В «Открытии» же одержимость героев и ее связь с их прошлым объясняется более буквально и конкретно.

Райли Кио кажется особенно неубедительным в роли самого неприкаянного из последователей Томаса, а герой Джесси Племонса — второй, менее конфликтный сын Томаса — по-видимому, был нужен только для того, чтобы оживить сюжет, а не развить идею фильма.

Как и в фильме «Возлюбленные», наиболее заслуживающие обсуждения моменты «Открытия» возникают в его неожиданном финале, но мы не станем окончательно портить вам удовольствие от будущего просмотра.

Скажем лишь, что Томас продолжает свои исследования, в то время как Уилл и Исла ведут собственное расследование, а фильм переключается с одной концепции загробной жизни на другую.

Тем не менее кажется, что концовка — это скорее сентиментальное, чем концептуальное завершение.

В своем втором художественном фильме Макдауэлл взял на себя многое, но не всё ему удалось успешно реализовать.

Очень уместно в этой роли смотрится Редфорд, идейный вдохновитель «Сандэнса», этого фестиваля независимого кино, чья идеология все еще сильна, хотя авторитет мероприятия постоянно ставят под сомнение.

Сам термин «независимое кино» уже не поддается определению, единственное, что его отличает — это (частичное) отсутствие коммерческих компромиссов.

Сам путь Макдауэлла — от режиссера дебютного провокационного фильма об отношениях двух людей до более масштабного и глобального «Открытия» — ставит вопрос о том, что в современном контексте вообще понимается под таким жанром кино, как инди.

Это особенно актуально в свете того, что большинство зрителей увидят эту картину на сервисе Netflix, который приобрел ее еще до начала фестиваля, хотя показ в кинотеатрах, путь и небольшой, все же запланирован.

Просмотр на малом экране вряд ли пойдет на пользу кинофильму, снятому в конкретном, холодном стиле, напоминающем Кубрика и «Взлетную полосу» Криса Маркера.

Как и «Прибытие» Дени Вильнёва, «Открытие» — это фильм, посвященный идее. Пусть его бюджет слишком мал, чтобы создать такую же яркую картинку, как в «Прибытии», но он очень емко запечатлевает те масштабные последствия, к которым приводят откровения Томаса Харбора.

Чего стоит хотя бы сцена, когда Уилл плывет на пароме на остров к отцу: мы видим цифровой дисплей, где показано стремительно растущее число суицидов рядом с хэштегом «#откройжизнь».

Замысел авторов «Открытия» был более масштабным, чем это кажется на первый взгляд, и пусть их затея не совсем удалась, она достаточно хороша, чтобы компенсировать часть имеющихся недостатков фильма.