Констебль Калью Кюлаотс очень не любил происшествия, которые он по долгу службы обязан был предотвращать. Особенно он не любил составлять протоколы о нарушении Дорожных Правил, поэтому недовольно поморщился, когда сканер в их патрульной «Астре» завыл, зафиксировав скорость, проехавшей мимо, крохотной французской машинки вызывающего кислотно-зелёного цвета. На участке шоссе Таллинн – Нарва. где он дежурил сегодня, скорость движения была ограничена семьюдесятью километрами в час.

Напарник Калью отреагировал мгновенно, включил проблесковые маячки на крыше полицейского автомобиля, и под завывание сирены тронулся вслед за автомобилем нарушителя.

Нарушитель и не думал удирать. Тут же включил сигнал аварийной остановки, и съехал на обочину. Констебль подошёл к дверце водителя, вскинул руку к козырьку, и застыл, открыв рот от изумления. Из кабины машины на него смотрела девушка потрясающей красоты. Она сидела, положив руки на руль, и обворожительно улыбалась, смело глядя в лицо полицейскому.

Но главное заключалось в том, что одета она была в белый махровый халат на голое тело, а на голове было повязано в виде тюрбана банное полотенце. И это посреди леса! Вдали от населённых пунктов, зимой, посреди ночи!

– Простите, офицер! Я не нарочно.

– Ваши документы, пожалуйста, – неуверенным голосом произнёс Калью.

– Видите ли, мы с подругами тут недалеко в бане паримся. Оказалось, что у нас нет ни единого кусочка хлебушка. Я так спешила на автозаправку, чтоб быстро купить хлебушка и вернуться к столу, что позабыла сумочку с документами. Но вы можете проехать со мной до мызы моей подруги, и я вам предоставлю все документы. Это недалеко, всего метров семьсот по лесу.

Калью растерялся. Он не попадал ещё в подобнее ситуации, но не имел права ударить в грязь лицом. Жестом он позвал напарника на помощь, не забыв при этом, подать условный сигнал о том, что опасность отсутствует.

Через пять минут маленькая французская машинка въехала во двор старинного двухэтажного особняка в окружении хозяйственных построек, посреди глухого леса. Следом за ней, хрустя свежевыпавшим снегом под шинами, вкатилась полицейская «Астра». Нарушительница привела офицеров в приземистое здание, рядом с особняком, где в холле с большим столом и скамейками, у камина сидели на подушках, разложенных у пылающего камина ещё три очаровательные женщины. В халатах, с распущенными влажными волосами.

Увидев гостей, все трое дружно расхохотались.

– Наташка! Ты что, совсем сдурела? Мы стриптиз не заказывали!

– Ой какие мальчики симпатичные! А что вы умеете? Ну Натаха! Ну молодца!

– Девчонки! Дуры вы! Это дорожная полиция. Я же без документов уехала, да ещё скорость превысила. Вот. Пожалуйста! Господа офицеры, мои документы, и документы на машину.

– Вы алкоголь употребляли? – Осведомился напарник Калью, беря в руки пластиковые карточки, протянуты нарушительницей.

– Нет, что вы! Мы в бане ничего кроме морсов не пьём. Хотите? – Наташа проворно схватила глиняный кувшин и стеклянную пивную кружку.

– Нет, нет! Спасибо. Мы и так уже все должностные инструкции нарушили. Калью, пробей пожалуйста её удостоверение и машину по базе.

И пока Калью проверяет с помощью полицейского смартфона все имеющиеся сведения о нарушителе в базе данных, уселся за стол, положив перед собой бланки протоколов.

Оставшиеся до утра, несколько часов дежурства, прошли спокойно. Трасса на удивление была пустынной, и напарник Калью, высказал предположение о том, что наверное, у русских какой-нибудь праздник, вот и не едет никто в Таллин по Нарвскому шоссе.

– А чего ты со мной по русски говоришь? – Удивился констебль.

Напарник замолчал, и на его лице отразился сложный мыслительный процесс.

– Не знаю. Наверное, из-за тех русских баб в бане…  Ладно. Поехали в участок. Два протокола за ночь это не так уж и плохо.

Обычно Калью Кюлаотс не ложился спать после ночного дежурства, но в это утро сон сморил его, и он с наслаждением забрался под толстое пуховое одеяло, купленное когда-то его покойной ныне супругой, Маарикой. И сразу же приснился удивительный сон.

Он оказался в Санкт-Петербурге, в таком, каким он увидел его в первый и последний раз, когда город ещё назывался Ленинградом, а Калью,  будучи пионером,  ездил туда на экскурсию со своим школьным классом. Правда все здания и памятники во сне, были покрыты коркой льда, а улицы были безлюдны. Весь город выглядел как в голливудских фильмах-катастрофах. Замороженный, и покинутый в одно мгновение всеми жителями.

На углу здания на канале Грибоедова, его поджидала молодая девушка, кутаясь в пуховую куртку, с капюшоном отороченным рыжим мехом.

При появлении Калью, она радостно заулыбалась, и ухватив его под руку, увлекла в вестибюль метро. Калью только один раз в жизни ездил на метро, но он прекрасно помнил, как там всё устроено. Поэтому он поразился тому, что увидел. А увидел он вертикально уходящую под землю шахту, диаметром около десяти метров. Лента эскалаторы ползла вниз, изгибаясь по часовой стрелке по спирали. Констебль вместе с девушкой, которая представилась Аллой, встал на ленту, и они начали спускаться вниз.

Через несколько минут спираль эскалатора побежала по прямой, пересекая просторный холл, напоминающий внутреннее помещение собора. Алла увлекла Калью с ленты на неподвижную гладь мраморного пола, и повела его к высокой арке выхода из подземного купола.

– Стойте, Алла. Объясните, что здесь происходит? А как на верх подниматься?

– А! Для этого нужно пройти вон через ту арку. Там такой же вестибюль, только лента эскалатора пройдя под стеной, начинает двигаться наверх по спирали точно такого же ствола, как тот по которому мы спускались.

– Т.е. лента одна? И на спуск. И на подъём?

– Конечно. А как же ещё?

– Но почему стволы вертикальные?

– Потому, что они пробурены «Кротом».

– Что такое крот?

– Робот – землеройка. Он десять метров диаметром, и роет вращающимися зубьями в головной части. На глубину закапывается вертикально, где положено, ложится на бок, и копает горизонтальные тоннели.

– А-а-а! Теперь – то я понял! Город подвергся оледенению, и все жители ушли под землю! Так?

– Так… – Искренне удивилась Алла. Ну ладно, пойдём уже. Нас там ждут.

– Кто ждёт? – Настала очередь удивляться Калью.

– Как кто! Твоя девушка Наташа, со своими подругами Олей, Надей и Таней.

– Моя девушка… – Недоумённо пробормотал Калью, – ну ладно… Идём.

Пройдя в арку высотой около пяти метров, констебль с Аллой, ведшей его, ухватившись за согнутый локоть, оказались в просторном туннеле круглого сечения, который через несколько минут ходьбы привёл их на обширную городскую площадь. Здесь было множество людей, спешащих по своим делам, сновали разноцветные автомобильчики на крохотных колёсиках, и неспешно проезжали большие автобусы. Удивительно, но над головой было синее небо, по которому плыли редкие облачка, и светило ослепительно яркое солнце.

От стеклянной автобусной остановки, им навстречу  двинулась целая стайка голубоглазых светловолосых мальчиков и девочек лет пяти во главе с красивой стройной блондинкой, в которой Калью тут же признал Таню, подругу Наташи, которую они с напарником ночью оштрафовали за превышение скорости.

– О!!! Наш доблестный офицер! – Таня обвила шею констебля рукой, и чмокнула его в щёку. – Извините, что я со своей группой. Совместим полезное с приятным. Идёмте в кафе, девчонки заждались уже.

Переступив порог кафе, одна стена которого была стеклянной и выходила на площадь, Калью, подталкиваемый сзади ребятишками из Таниной группы, оказался в светлом помещении, в котором за столиками сидело множество людей. Зазвучал приветственный туш, а все присутствующие встали, и громкими аплодисментами и криками «Добро пожаловать», приветствовали констебля, который смутился и покраснел как мальчишка.

– Я ничего не понимаю. Вы меня тут принимаете как кинозвезду, а я простой полицейский.

– Ты наш герой! А главное – ты мой герой, Калью! – Обняла его, прижавшись всем телом, возникшая, словно из под земли  Наташа. – Идём к столу, дорогой.

Устроившись за большим столом, посреди которого стоял торт гигантских размеров, Калью потупившись, взял обеими руками высокий стакан с чёрным кофе, и с наслаждением втянул ноздрями его дивный аромат.

– Какой чудный кофе у вас тут… Кхм…Под землёй.

– А ты чувствуешь себя в подземелье? – Искренне удивилась Надя.

– Странно, но не чувствую. Солнце светит. Облака по небу плывут. Я в Кохтла-Ярве тысячу лет не видел ничего кроме серого неба. Но мы же с Аллой несколько минут спускались под землю. Над нами метров сто земли!

– Ну и что. Разве там, где ты живёшь, не такое же искусственное небо как у нас?

– Что… У нас тоже нарисованное?! – Спросил потрясённый Калью, чем вызвал гомерический хохот присутствующих. Но… Я не понимаю. Если я живу под землёй, то где эскалатор, ведущий из Эстонии на поверхность?

– Ой уморил, полицейский! Ты что, не слышал про лестницу Иакова? И песню Лед Зеппелинг «Стеирвей ту хэвен» никогда не слышал?

– Слышал, Наташа. Но это же всё неправда, это религия. Сказки!

– Религия, Калью, это на самом деле сказки. А по лестнице в небо мы попадаем в Эстонию. А ты по ней спускаешься к нам.

– А вы… Вы вообще кто?

– Люди… Такие же как и ты. Только ты живёшь в одном из срединных миров, а мы в нижнем. Ха-ха! Ты чего так побледнел? Нет, не покойники мы. Вы в своём мире более мёртвые, чем мы.

– Сколько же всего таких миров, находящихся один над другим? – Спросил Калью, судорожно глотая остывший кофе.

– Нам известно о семи. Но как всё на самом деле, никто не знает. По крайней мере у нас тут.

– А я могу подняться из своего мира наверх, в мир, который выше нашего?

– Можешь. Когда умрёшь. – с хитрой миной на лице сказала Таня, чем вызвала очередной взрыв смеха у всех присутствующих в кафе. Но смех этот звучал совершенно не обидно, и Калью Кюлаотс уже совершенно освоился в незнаком для него месте, и даже проникся симпатией к своим новым друзьям. Почувствовал, что ему тут очень комфортно. Даже подумал, что возвращаться назад ему совсем не захочется.

Но как только эта мысль его посетила, как вдруг улыбки на лицах присутствующих мгновенно потускнели, и их место заняло выражение озабоченности.

– Так…Калью, давай договоримся, что ты не будешь пытаться остаться здесь навсегда, ладно? – Положив ладонь на локоть констеблю, вкрадчивым голосом сказала Наташа. – Мы только пригласили тебя в гости. Кое – что расскажем, а ты вернёшься домой, и никогда никому не станешь рассказывать о том, чтобы был в этом месте. Хорошо?

– Окей. – Обречённо кивнул констебль, крепко сжав в руках опустевшую кружку.

– Зачем ты говоришь на выдуманном языке? Ты же эстонец. Один раз уже сменил язык, хочешь теперь и эстонский забыть?

– Как это «сменил язык»? Я говорю на языке своих предков!

– Твои предки, Калью, которые старше прадеда, все говорили на русском. Только в вашем мире в каждой деревне говорят на собственном языке, а во всех других мирах есть только один язык. Тот, на котором мы сейчас с тобой разговариваем. У вас он называется русским, но это недоразумение. На самом деле это вселенский язык. Но для того, чтоб тебе было понятно, продолжим называть этот язык русским. Надя, введи пожалуйста товарища в курс дела!

– Ну хорошо. Вот тебе, Калью, ещё кофе. Вижу он тебе нравится, и слушай внимательно:

Изначально во вселенной был один только язык. Язык Асов, он же современный русский. Все остальные языки производные от него. При чём, некоторые из языков сформировались в силу естественных причин, такие, как санскрит и его диалекты, а другие создавались искусственно, например польский, чешский, греческий, и др. Латынь была создана с чистого листа, и на её основе уже, вывели немецкий, французский, английский и  испанский. Немецкий и испанский, в свою очередь, стали основой для других языков – португальского, и наречий скандинавской группы.

Скандинавские наречия, это самый уникальный тип, вобравший в себя основу финских диалектов которые выделись из  русского языка первыми, и самые «молодые» ответвления немецкого.

Русский язык изначально был буквенный, в котором одному звуку соответствовал один письменный знак. Основными видами записи были глаголица и буквица. Всё записанное глаголицей уничтожали повсеместно, и целенаправленно на протяжении всего девятнадцатого и начала двадцатого века.

Арабская вязь, как  и армянская и грузинская азбуки, были созданы на основе глаголицы. Но арабская письменность изначально возникшая, как тайнопись, стала официальной письменностью новой религии – Правоверия. Она писалась справа налево. Потом правоверие разделилось на три течения: – магометанство, мусульманство и ислам, каждое – последователи своего, особо почитаемого пророка: – Магомета, Моисея, и Исайи.  Финикийская азбука – разновидность глаголицы.

На основе буквицы, были созданы кириллица, греческое письмо, и латынь. Все иероглифические виды письменности возникли совсем недавно, как способ создания новой культуры у молодой монголоидной расы. Это самое примитивное, несовершенное  письмо развилось из попыток одичавших людей, с помощью пиктограмм фиксировать целые события. Появилась монголоидная раса, вероятно, вследствие мутаций, вызванных радиоактивным заражением (Мохенджо Даро).

Языки – новоделы, в большинстве случаев имеют одну общую, характерную особенность: – добавление к заимствованным словам собственных приставок, суффиксов, и(или) окончаний. Так, в прибалтийских языках, например, добавляют окончания «с», «скас», «скус», «скис». Таким же образом формировался греческий язык. К заимствованным словам добавились окончания «ас», «ис», «ус», «сиус». В латыни – те же, что и в греческом, плюс «ом», «ум» и «с(ц)ион». Полагаю, что не нужно пояснять, откуда взялся этот «сион», прочно закрепившийся в английском, в виде «CollecTION», «ConstruTION» и т.п. Фо французском и романских языках, «сион» сохранился без изменений «Construcsione».

Вероятно, первая характерная для англичан  буквенная конструкция, призванная к созданию собственного языка, была «ing». По этой части слова их и прозвали ингами, а страна стала называться Ингландией E(i)ngland.

– Надя, остановитесь! Это какой – то околонаучный бред, замешанный на русском национализме и великодержавном шовинизме!

– Калью… Дорогой. Где ты видишь тут русских? А итальянских не видишь? Или американских? Это в твоём мире асов поделили на национальности. Выдуманные национальности! А на самом деле их нет. Очнись, Калью. Есть только виды людей. Иначе – расы. Но нет рас плохих и хороших, как нет разницы между кислым и солёным. Спорить о том, что лучше: – торт или рыба, бессмысленно.

– Ну ладно. Оставим эту тему. На досуге обдумаю.

–  Вот это правильное решение. – Удовлетворённо молвила Наташа. – Время стекает, ты можешь задать последний вопрос. Подумай хорошенько, что бы ты хотел узнать такого, о чём не сможешь больше никого спросить.

– Ну… А скажите мне, как устроен мир? Земля плоская, как сейчас стало модно утверждать, или всё-таки круглая? – Стены кафе вновь сотряслись от дружного хохота.

– Ну ты и тормоз. Садись, Кюлаотс, тебе двойка!

– Так я же сижу… – Промямлил констебль, – чем вызвал новый приступ долго не смолкающего смеха.

– Ой уморил. – С трудом справилась со смехом Наташа. – Ну о чём ты говоришь! Это после того, как ты спустился по лестнице то! Какая круглая? Какая плоская? Она же всякая! Вот Луна, та – да, плоская. И накрыта куполом. А то, что вы называете морями, на её поверхности, так то, наоборот, суша. И очертания пятен, это береговые линии материков на Луне.

– Ну а как же быть с планетами, с вращением Земли, с полюсами, ледниками?

– Здесь у нас тоже видны и Солнце и Луна, и планеты. Но ты же помнишь, что пускался под землю? Точно так же и у вас. Видеть то вы видите. Но всё существует только в ваших головах. А чтоб объяснить непонятное, выдумали полюса, вращение Земли, и прочие глупости. Но с осью вращения и ледниками это уж вообще шедевр!

Ни водном из миров люди до такого не смогли додуматься. По большому счёту Нужно бы было вам определить не два полюса, а восемь. Тогда было бы хоть как то ближе к истине. Не пришлось – бы выдумывать всё остальное нагромождение бреда. И про ледники всё стало бы ясно. Ты принцип работы холодильника знаешь?

– Это про уравнение Пуассона?

– Ну вот. Смыслишь, когда захочешь. Так и под поверхностью земли есть природные испарители, ёмкости для хранения газов, конденсаторы, а давление толщи земли и подвижки литосферных плит, работают в точности как обычный кондиционер в автомобиле, или бытовой холодильник. Вы всё это изобрели, каждый день этим пользуетесь, но продолжаете твердить какие – то глупости про оледенение. Неужели так трудно понять, что в толще земли работают самые обычные холодильники, которые и промораживают землю на глубину до полукилометра.

Но если помнишь, процесс охлаждения напрямую связан с выделением тепла! Так вот это избыточное тепло отводится в сторону и разогревает горные породы до жидкого состояния. Вот вам и гейзеры с вулканами. А вы твердите про какую то жидкую мантию, железное ядро в центре. Фу, стыдно слушать ваши глупости!

Вдруг в кафе замигал свет и заревели прерывистые гудки сирены.

– Что это? Наташа, что случилось? – Недоумённо спросил Калью.

– Это значит, что тебе пора, мой друг. Очнись!

– Чёрт! Он, кажется жив! – Прозвучал незнакомый мужской голос у самого уха констебля. – Мадис! Мадис! Давай сюда скорее. Второй парень ещё жив. Успеем спасти, если повезёт.

Калью почувствовал, как две пары сильных рук подняли его, ухватившись за ткань форменной куртки и штанин полукомбинезона, и укладывают его тело на носилки. С трудом он разомкнул веки, и увидел груду искорёженного железа, некогда бывшие их патрульной «Астрой». В голове пронеслись воспоминания о том, как они с напарником возвращались после дежурства в участок, ранним утром, и ехавший навстречу лесовоз, гружёный брёвнами, вылетел неожиданно на встречную полосу. Дальше в памяти провал… только какие то неясные видения круглого вертикального тоннеля, с убегавшей вниз по спирали лентой эскалатора.