В далеких 80-х работал я учеником слесаря на одном заводе. Стоял он на окраине города, и возили нас туда на служебных автобусах. И был в этом цеху один дядька, Мироныч, лет пятидесяти, казался он мне тогда древним стариком.

У дядьки была замечательная особенность — он врал.

Врал виртуозно.

Он был гений вранья.

Именно не обманывал, а врал.

Бескорыстно.

Своего рода баечник:

— Ведь мы, если не соврем хоть самую малость, нас же читать не интересно будет.

Все его прекрасно знали, и любили именно за это.

Так вот, приехал наш автобус, выгрузились мы возле проходной, стоим-курим-травим.

И тут мимо бежит Мироныч.

Один мужик ему со смехом:

— «Слышь, Мироныч, соври-ка че-нибудь!»

— «Да нутянах! Некогда мне. Там, Куликовский пруд спустили, рыбы полно, щуки с руку. Надо быстрей отпроситься у мастера, и мешок еще найти. А то ребятня все растащит!»

И скрывается на проходной.

Мужики охреневшими глазами посмотрели друг на друга, и не сговариваясь ломанулись в сторону Куликовки, забив на мастеров, план и прочие прелести.

Рыба!

На халяву!

Я, как сопливый, остался в цеху их прикрывать.

Через час вернулись злые как черти мужики.

А Мироныч, бегая от них по цеху, орал:

«Че вы, мля! Сами же просили соврать!»

Врунов я с тех пор повидал много.

Но чтобы вот, на лету, не задерживаясь ни на долю секунды, нае..ть два десятка прожженых мужиков по их же собственной просьбе!