Откуда: Санкт-Петербург
Как давно приехала: полтора месяца
Профессия: фотограф
Адрес в Москве: Большая Дмитровка

Первый раз я приехала в столицу в 2004 году с братом, шаталась по типичным маршрутам, ничего особенного. Потом поступила на журфак и поездки в столицу стали своеобразным побегом из Питера. Становилось плохо, я все бросала и приезжала сюда. В то время активно жила творческая часть ЖЖ-сообщества, мы знакомились «в реале». Часть таких встреч произошла на московской земле. В 2009 году первый раз предприняла попытку переехать, но тогда ничего не получилось и слава Богу. После этого не хотелось приезжать года три — не было никакого импульса. Если случалась необходимость сделать тут какие-то дела, то старалась максимально быстро все закончить и вернуться в Питер. И вот в январе этого года вместо трехчасовой пересадки после Берлина я решила не лететь в Питер и осталась в Москве на 10 прекрасных дней. Так началась новая эпоха моих отношений с этим городом.

В апреле журнал «Афиша» попросил снять фотоисторию про общежитие. Денег на тот момент у меня не было вообще никаких. В Питере, по крайней мере, в моей профессии — денег нет, если только ты не прикладной фотограф и снимаешь свадьбы. Никаких изданий там нет, только какой-нибудь журнал, вроде «Лечебных трав» и газета Панорама TV. Так вот, за несколько дней до предложения «Афиши», я зашла в секон-хэнд и увидела идеальный тренч, который давно искала, я его называю «тренч онаниста». Он стоил 200 рублей. Но у меня и этих денег не было! В тот момент я сказала себе: «мне надоело быть бедной». Как-то эти слова стремительно заработали и за неделю все изменилось.

Сняв историю для «Афиши», я зависла в Москве на месяц — вдруг появилось много заказов. Во время работы нашла место для выставки — автомобильный гараж. Взяла его в аренду на день за 150 рублей, хотя сначала владелец просил 3000. Хорошо, что в Москве всегда можно договориться.

В Москве до окончательного переезда я жила в миллионе мест: на проспекте Мира, Пролетарской, Профсоюзной, Беговой, Новых Черемушках, в Перово, Митино, Свиблово, Строгино, уже все не вспомнить. Мне не нравится цикличный ритм жизни спальных районов.

В Питере я большую часть жизни жила на «Политехнической», а это — гетто

В Москве не хотелось снимать жилье за пределами Садового кольца.

Сейчас я живу в бывшей кухне, совершенно крохотная комната. В ней умещаются кровать, стол и кипарис, который мы стащили с задворок Камергерского переулка. В квартире нас четверо. Плачу очень скромные деньги для такого локейшена. Я раньше шутила про квартирную фею, которая заботливо находила для меня какие-то нереально прекрасные места в Питере, а тут, решив переехать в Москву, решила в эту фею поверить, написала в фейсбуке:

«Дорогая квартирная фея, найди мне квартиру в Москве с первого июня или даже раньше». Она реально нашла даже раньше. Подруга прислала ссылку — мальчик сдавал комнату. Я ответила. Надежды, что дело срастется, было мало. В 7 вечера пришел ответ от него: «Приезжай завтра до часу смотреть комнату».

Я бросила все, сказала родителям, что уезжаю в Москву смотреть комнату и села в поезд. Мальчик выбрал меня из 40 что ли претендентов. Не знаю что на него больше подействовало: фраза «ну и каково это — знать, что моя судьба в твоих руках» или то, что мы оказались знакомы с другим мальчиком, который там тоже собрался жить.

Под нашей квартирой делают суровый ремонт c утра до вечера 7 дней в неделю. Работают ребята из Средней Азии, хорошие люди. Мы подружились с прорабом и даже в честь него назвали вай-фай — «Sarkiz-prorab». У нас идеальные соседи. Раньше такого не было: в Питере всегда находился червяк, портящий жизнь: МВДэшник, который думал, что у меня секта, злые, безумные консьержки… А тут идеальный набор: женщина, заведующая роддомом, старичок по имени Лечо и, говорят, что Коркунов рядом живет. Мы фантазируем, как он купается в шоколадной ванне.

Там, где я живу, невозможно купить продукты. Ок, молоко купить можно, но для этого нужно идти в отвратительные места, вроде нано «Перекрестка» на Тверской или «Седьмого континента» под Манежной площадью. Они грязные — работают 24 часа и туда все ходят за пивом. Никаких там свежих овощей и рыбы. При первой же возможности поеду в «Ашан» и устрою пир.

В Москве не нравится то, что здесь мало места, деревьев в центре, нет возможности спокойно кататься на велосипеде и нет воды. Москва-река — это лужа. Открытое пространство, вода, ветер — для меня это очень важно.

Еще не хватает душевных мест без выпендрежа. В Питере мои друзья сделали «Тайгу» — кластер на Дворцовой набережной, где собрались знакомые, открывшие свой небольшой бизнес. Там делают дизайн, фотографию, интернет-проекты, рекламу, музыку, одежду. По выходным устраивают камерные вечеринки, на которых собираются друзья и друзья друзей. Все очень дружелюбно и без пафоса. Может быть главная штука в том, что ребята делают все сами. Надо смастерить деревянный настил для двора —взяли и сделали. И в этой самостоятельности, воодушевленности, и есть секрет места. В Москве все заточено под прибыль и над местами, подобным Тайге, нависает волосатая рука какого-нибудь дядьки, который решает.

В Москве приходится ходить в душ раза три в день, потому что после каждого выхода из дома кажется, будто тебя окунули в сточную канаву

Единственное место, которым я глубоко проникнута — это Строгино. Там как раз есть и вода, и пространство. Жила там какое-то время у хороших знакомых, у них особая атмосфера в квартире и вид из окна шикарный. Оказавшись там впервые в январе, ребята сказали, что после этой квартиры все питерские фотографы оставались жить в Москве. Так оно и вышло.

Пока я активно путешествовала и плутала по столичному метро, заметила, что в каждом вагоне есть человек с айфоном или айпедом. Люди жестко рубятся в свои девайсы. В Питере такого нет. Чувствуется разница в уровне заработка.

Недавно я провела три дня в деревне. Гуляла босиком, ходила по полям и лесам. Вернулась и пошла за молоком на Охотный ряд. Для этого нужно было идти через Камергерский, что стало настоящей пыткой — пройти через этих людей, обросших коростой придуманных себя.

Юный сосед по лестничной клетке, сотрудник, кажется, рекламного агентства, при знакомстве загадочным шепотом спросил: «ну как тебе… Камергерский?». Я спросила: в смысле как?, а он отвечает: ну это же единственный уголок Европы в Москве. Не знаю даже как это прокомментировать.

Я фотограф, для меня важна визуальная среда. А здесь хожу и нет никаких визуальных импульсов. Это такие секундные моменты, например, когда проходящий мимо человек как-то поправляет волосы особенно, и тебе это рикошетит внутри.

Знакомые часто спрашивают: ты переехала сюда навсегда? Что такое «навсегда»? Больше всего мне нравится то, что я наконец делаю то, что люблю и умею, воплощаю свои идеи благодаря хорошим изданиям и в то же время это дает мне возможность уезжать из Москвы и делать то, что я люблю и умею, но уже для себя.

Делая ремонт в своей комнате, отколупывая краску со стен день за днем, при этом дико болея, я понимала, что нахожусь в нужном месте в нужное время, а лучше этого ощущения быть ничего не может.