Щастье сидело на шкафу и тупо смотрело на Серегу.
- Ты кто? – Серега осторожно ткнул в Щастье палочкой.
- Я Щастье! – воскликнуло Щастье и ослепительно сверкнуло щербинами зубов.
- Кто-кто? – выдохнул от неожиданности Серега.

- ЩАСТЬЕ! – еще более радостно осклабилось Щастье, и глупо захихикало.
- А что ты тут делаешь? – с опаской спросил Серега.
- Ты меня ждал. Я пришло!

- А надолго? – в ужасе сжался Серега.
- НАВСЕГДА! – чмокнуло его Щастье и взмахнуло маленькой розовой юбочкой: под ней оказались волосатые ножки.
- Твою мать… - прошептал Серега. И упал в обморок.

Когда он пришел в себя, Щастье витало над ним и тихо светилось. На взгляд Сереги, его было слишком много.

ЩАСТЬЕ ЕСТ

Щастье сидело на шкафу и тупо жрало бублик.

- Ты что это делаешь? – ужаснулся Серега.
- Я ест! – радостно прошамкало Щастье.
- Бублик? – Серега холодным потом покрылся.
- Щастье ест! – энергично закивало Щастье.

- Он же - закуска! Он же - последний! – Серега в ужасе схватился за голову, потом – за холодильник. – А пельмени?
- Оно не может не… - Щастье на всякий случай отодвинулось подальше от края шкафа. Чтобы шваброй не дотянулись.
- Твою мать! – тихо шепнул Серега и шлепнулся на стул.

- Не мать, - обнял его сзади кто-то пушистый, с волосатыми ножками. – Щастье.

Серега лишь кивнул. На пол сыпались крошки, и кто-то громко чавкал над ухом. Несмотря на полное отсутствие денег, Сереге внезапно стало хорошо.

Подслушивавшие под дверью соседи почему-то этому очень завидовали. Хотя бублик у них был.

ПОЛНОЕ ЩАСТЬЕ

Щастье было полным. Таким, с ямочками на щеках. Как при таких параметрах оно удерживалось на серегиной шее, было решительно непонятно.

- Но!– крикнуло Щастье Сереге, и дало ему шенкеля.
- Слушай, ты это давай, кончай с этим, - пропыхтел Серега, пытаясь подняться с четверенек.
- Я полное! – радостно продолжало визжать Щастье.

- Слушай, а может – на диету? – с надеждой прохрипел Серега.
- Не, - счастливо потрепало его за ухом Щастье. – Щастье – полное! Диета – нет, Щастье – да! Поехали!
- Твою мать, - обреченно выдохнул Серега, и попытался сбежать.

Сбежать не получилось: Щастье было полным, и оттого - тяжелым.

СПЯЩЕЕ ЩАСТЬЕ

Щастье уютно свернулось на коврике у батареи и беспардонно дрыхло. Серега злился: это был его коврик.
- Балуешь ты его, - завистливо вздохнул Участковый.
- Оно само, - буркнул Серега.
- Что само, - не понял Участковый.
- Балуется само, - скрипнул Серега. – Цинично. Чаю будешь?

- А, ну да… - заворожено пробормотал Участковый. Затем встрепенулся.
- Служба, - не отрывая от Щастья глаз, Участковый оползал к двери.
- Может, все-таки про прописку? – с надеждой спросил Серега.

- Да какая там прописка, - махнул рукой Участковый. – Это ж…, - украдкой утер слезу, -Щастье! – и выскользнул за дверь.

- Твою мать, - прошептал Серега. И пошел готовить чай. С лимоном и бутербродами. На себя и на Щастье.
За окном бушевала метель. Щастье у батареи начало тихонько мурлыкать.

ЩАСТЬЕ И КАКТУСЫ

Щастье грызло кактус и было довольно до чертиков.

- Ты что, дуро сосвсем? – неприлично посмотрел на Щастье Серега. – Это ж растение, с колючками, его жрать совсем нельзя, оно тебе не бублик!

- Няма! – радостно отозвалось Щастье и укусило кактус снова.

- То есть ты мне назло, да? – взбеленилися Серега. – Обожрешься кактуса и сдохнешь? Будешь лежать тут и вонять? А мне убирать?

- Хрум-хрум-хрум! – прочавкало Щастье в ответ.
- На принцип идешь? – Щастье и глазом не моргнуло.

- Хорошо, принцип - это прекрасно! Принцип – это, даже, замечательно! Принцип – это наше все! Принцип – так принцип! – и Серега, схватив кактус, впился в него зубами.

Кактусов становилось все меньше. А Сереги и Щастья – все больше. Производство текилы медленно, но верно, страдало.
Щастью же на это было наплевать. Потому как было оно слепо, и последствий своих действий – не видело.

ЩАСТЬЕ УЛЕТЕЛО...

Серега открыл форточку и Щастье улетело. В квартире зазвенело тишиной. Серега аж задохнулся от такой нежданной радости.

- Улетело твоё Щастье, - осуждающе кивали ему старушки на скамеечке у подъезда, когда Серега слетел вниз за пивом.
- Проморгал, да? – злорадно улыбнулась продавщица в магазине, вываливая на прилавок ящик вожделенного напитка.
- Профукал, балда, - махнул рукой сосед, пытаясь стянуть бутылку – Серега дал ему пинка.

- Упустил? Эх, ты, - пожурил Серегу ползущий по стене таракан Семен. Тот не ответил: пива у Сереги был целый ящик, а Щастья – не было.

Сереге было чертовски хорошо.

ВСЕ БЫЛО

Все было у Сереги. То есть абсолютно. Была тельняшка полосатая, газета и ящик пива. Была сушеная вобла и разбитые, удобные тапочки. Был старенький, изредка работающий компьютер. Был стол и лампочка без абажура. Было все. Щастья не было. Но это Серегу не смущало.

В дверь позвонили.

- Кто там? – осторожно спросил Серега.
- Это я. Я вернулось.

И на Серегу обрушилось Щастье. Потому что, рано или поздно, оно приходит.

Лежа на полу, Серега думал о смысле жизни. И еще о дверях. Железных дверях.

Во-первых, почему они такие тяжелые?

А во-вторых – о законе всемирного тяготения. Несмотря на возраст он, как выяснилось, работал.

О Щастье Серега старался не думать.