В итоге, ненависть к России проникла и в эти круги. Более того, там и сейчас это есть, и похороны Рафсанджани тому подтверждение. Та кричалка «Смерть России», которая там звучала, была не более чем данью памяти этому человеку и тому, чем он занимался последние восемь лет, а не какой-то там провокацией против российско-иранской дружбы.

Куда потом делись все эти студенты, скандировавшие «Смерть России» в 2009-м? Они стали чиновниками, бизнесменами, военными, они пролезли в парламент и правительство, и там они влияют на то, как их страна взаимодействует с нашей. В меру сил, конечно. И это – значимый фактор.

Где сейчас самая большая иранская диаспора? В Америке. Вот так. И это тоже влияет на внутреннюю политику в Иране, потому что там у массы этих людей остались родственники. И самое главное – именно такие люди сейчас занимают высшие посты в Иране.

Где получил образование президент Хасан Роухани? В Каледонском университете, в Глазго. А министр иностранных дел Зариф (Леди Зариф, как оскорбительно называют его иранские «турбопатриоты» за мягкость)? В США. Аж две американских вышки – в Университете Сан-Франциско и в Денвере. А руководитель президентской администрации Мохаммад Нахавандиан? В Университете Джорджа Вашингтона. Причём, скорее всего, это была такая же вышка, как у Навального в Йеле.

А Махмуд Ваези, который объявил о пересмотре уже подписанных контрактов на ТЭЦ и электрификацию железных дорог? Три высших в США: в Унивеситете штата Сакраменто, в Университете Сан-Хосе и Университете штата Луизиана. Нормально, да?

И так добрая часть нынешнего кабинета. Думаете, эти люди сильно хотят сотрудничать с Россией? Ну, думайте.

Вот новость, например.

«Российское Министерство промышленности и торговли пригласило министра промышленности Ирана Мохаммадрезу Нематзаде принять участие в Международной промышленной торговой ярмарке ИННОПРОМ 2017 года»

А где у нас прошло становление этого деятеля? В Университете штата Калифорния. Он, правда, его не осилил и доучивался уже дома. Но это не страшно. Этот парень нам поспособствует, несомненно.

Ещё одним оплотом низкопоклонства перед Западом являются, как ни странно, вооружённые силы. Тут причина в высококлассном американском вооружении, которым они пользуются. Восхититься есть чем. Истребители F-14 Tomcat, состоящие на вооружении иранских ВВС, оставались непревзойдёнными на средних и дальностях боя до появления у нас ракет Р-77, а в маневренном – аж до появления «Сухих» с УВТ. БТР М113 и сейчас круче по тактической применяемости, чем любой из наших бронетранспортёров и превосходит по бронезащите БМП-3, М-16 бьёт на такую же дальность, что и СВД и т.д. Это не могло их не впечатлить. До сих пор иранский спецназ из 65-й ВДБР несёт на рукавах нашивку RANGER на английском языке, и носит зелёные береты, а заказывая ВПК Ирана новый танк (позже получивший наименование «Зульфикар») армия имела в виду М-1 Абрамс, как идеальный танк и цель, к которой надо стремиться.

Это тоже не может не влиять на приоритеты. ВС сейчас скованы тем, что отношений с Западом нет от слова «вообще», но случись им появиться, неизвестно, какую позицию займут армейцы (не КСИР). Забавно, но аятоллы это понимают, и поэтому стать министром обороны или иным высшим военным руководителем намного проще для военачальников из рядов КСИР.

В общем, низкопоклонство части иранцев перед Западом, это ещё один фактор, резко негативно на наш влияющий. И самое главное, что политический авангард западников – реформисты – сейчас у власти, и, судя по всему, будут у неё ещё долго. Вне всякого сомнения, с «принципалистами» наши дела шли бы быстрее, пусть и не просто.

Но это всё мелочи по сравнению с последней проблемой.

Причина 4. Иран сам имеет проект экспансии, в том числе в постсоветское пространство, с нанесением ущерба интересам РФ

Это, видимо, будет новостью для тех, кто не умеет читать новости.

Но вот, например, термин «35-я провинция Ирана», рождённый Мехди Таебом в 2013 году относится к Сирии. Цитата из его выступления перед бойцами Басиджа расплылась по всему интернету.

«Сирия, это [наша] 35-я провинция, и наша стратегическая провинция. Если враг нападёт на нас и захочет захватить Сирию и Хузестан (арабоязычная провинция Ирана, богатая нефтью), то приоритетом для нас будет Сирия. Если мы сохраним Сирию, то сможем вернуть и Хузестан, но если мы потеряем Сирию, то не сможем удержать и Тегеран».

Это не единичный случай, когда иранские политики, генералы, и проповедники так говорят о Сирии. Вот, например, иранские амбиции на тему военно-морских баз в Сирии.

Сирия и Ливан – это западный фронтир будущей иранской экспансии, которая должна вывести Иран к Средиземному морю. Сейчас Иран уже накачал ливанскую Хезболлу оружием до такой степени, что она стала сильнее многих маленьких национальных армий в мире, сформированные иранцами ополчения из Ирака воюют в Сирии, там же афганские шииты и «Фатимийюн» и пакистанские из «Зейнабийюн», там же 65-я парашютная бригада, там же куча советников из КСИР и иранских добровольцев. В Ираке Иран также уже в открытую воюет против ИГИЛ на стороне шиитского правительства.

В части экономической экспансии в Сирию Иран уже опередил Россию. Пока мы везём в Сирию оружие и бомбы, иранцы уже выкупили крупное месторождение фосфатов, забрали под себя сотовую связь, взяли в аренду пастбища для разведения скота, и начали найм работников. А ведь предполагалось (в России), что сотовую заберём мы.

Но, как я уже писал, Россия просто не способна вести разнообразную внешнюю торговлю, в основном из-за менталитета наших предпринимателей, испытывающих от одной мысли от работы на экспорт мощнейший когнитивный диссонанс, а государству в одиночку экономическую экспансию «не вывезти».

Последняя просьба Сирии о помощи была в каком-то смысле криком отчаяния из нежелания ложиться под персов.

Пока террористы в Сирии сильны, Иран очень сильно нуждается в нас, так как его силы откровенно провалились в Сирии и оказались неспособны защитить Асада от врагов. Но, как только они будут побеждены, Иран приложит все усилия, чтобы выкинуть нас оттуда.

В планах иранской экспансии на западном направлении есть шиитский «мост» от Ирана через Южный Ирак, Сирию в Ливан. А вот российского присутствия в этих планах нет, и, как только мы победим наших врагов, мы столкнёмся с мощнейшим иранским саботажем нашего присутствия.

Наши шансы были бы выше, если бы наши политические и бизнес-элиты состояли бы из немного других людей, хотя бы потому, что арабы лучше лягут под нас, чем под Иран. Сейчас же эти шансы ниже, чем у Ирана, и это несмотря на все наши преимущества перед ним, хотя ещё ничего для нас ни в коем случае не потеряно.

Таким образом, на западе иранский экспансионистский проект мало того, что направлен против наших интересов, так ещё и выполняется за наш счёт, силами наших вооружённых сил. Сможем ли мы конвертировать свою военную силу в экономическую интервенцию в Сирию, вопрос открытый. Сейчас никаких признаков этого не видно.

На юге направлениями иранской экспансии являются Йемен и Бахрейн. Причём, в последнем случае, Иран планирует скинуть власть суннитского меньшинства и сделать эту страну шиитской. При этом, любые наши попытки как-то взаимодействовать с арабскими странами Залива, будут восприниматься Ираном как враждебные акции, и встречать сопротивление. Это уже так и есть, пусть пока и в малых масштабах.

На север иранская экспансия идёт в Азербайджан, Армению, Туркменистан и Таджикистан, то есть уже на наши бывшие территории.

Политически Иран уже вторгся в это пространство, когда добился статуса равного с Россией посредника на последних переговорах между Арменией и Азербайджаном. Экономически иранцы массово скупают недвижимость в Армении, и по факту, она медленно, но верно, превращается в их задний двор. Нашим людям невдомёк, как много в Иране людей с армянскими корнями (не армян, а именно потомков армян), но те, кто работает с Ираном знают это очень хорошо. Все эти люди, вместе с армянской диаспорой давно проложили для Ирана дорогу в Армению. Но Армения в Таможенном союзе, и там наши войска, Ирану это никогда не перебить, но усилить своё влияние в Армении он уже смог.

А вот в Среднюю Азию Иран планирует вломиться по полной, и его цель – отрыв этого региона от России и его превращение в свой рынок сбыта для мощной иранской промышленности, и источник ресурсов.

Посмотрите на эту картинку.

Это ирано-китайский проект железной дороги с «европейской» колеёй через бывшие республики СССР. Нравится? Вот тут хорошая обзорная статья по этому проекту – «Геополитика железных дорог».

Проект убогий с точки зрения рыночной окупаемости, куда как проще использовать колёсные тележки с переменной колеёй, и строить ничего не надо, но это, если смотреть на вопрос как на бизнес-проект. А если – как на операцию по выжиманию цивилизационного конкурента в Средней Азии и захвата региона, то всё играет новыми красками. Китай тоже в этом заинтересован, ему надо, чтобы казахи, киргизы и т.д. покупали всё в Китае, и учили китайский, а не русский.

В этом плане идеи о том, что из Средней Азии надо уйти, выглядят довольно специфически, и заставляют задуматься об их источнике. Потому, что из Азии уйдёт не только РФ, но и КАМАЗ, ЧТПЗ, Росатом и т.д. И деньги, которые они там зарабатывают достанутся китайцам и иранцам.

Иран создал мощную промышленность и сильную экономику. Совершенно очевидно, что он попытается сконвертировать всё это как в геополитическое влияние, так и в военную силу. Им уже тесно в их границах. В технологической сфере они активно пытаются заимствовать всё, что можно, в том числе в военных технологиях. Им уже удалось войти в клуб стран, способных создавать реактивные двигатели, пусть и крайне специфическим путём – путём копирования американских двигателей от истребителей, и изучения того, что стояло на советских КР и БПЛА.

Перед нами – личинка будущей региональной сверхдержавы, претендующей на то, что мы считаем своим. Глупо думать, что они вот так вот возьмут и откроют нам свой рынок, начнут брать «Суперджеты», и впадать от нас в зависимость. И, в отличие от нас, там это многие понимают.

Последствия

Помните тот случай, когда Путину не дали переводчика на «газовом саммите»? Это был предельно ясный сигнал – мы не хотим тебя слышать, нам не интересно ничего из того, что ты скажешь. Это и есть квинтэсенция того, что как многие в Иране хотят видеть отношения между Ираном и РФ – никаких отношений.

Единственное, что реально как-то удерживает Иран и Россию на одной стороне баррикад в мировом концерте, это Сирия, но однажды эта война закончится. И после этого всё изменится. Может быть, если бы у власти были принципалисты-консерваторы, то наши дела шли бы чуть попроще, потому, что фактор прозападных элит не работал бы с такой силой, но консерваторы вернутся к власти ещё очень не скоро.

Апогеем антироссийской политики иранцев была ситуация с авиабазой в Хамадане. Напомню кратко.

15 августа 2016 года на авиабазе «Шахид Нодже» в г. Хамадан были размещены бомбардировщики Ту-22М3 и Су-34. С 16 августа они начали нанесение ударов по террористам в Сирии, 20 августа министр обороны ИРИ Хосейн Дехган заявил, что: «Приём российских самолётов на авиабазе в Хамадане осуществляется в рамках взаимного сотрудничества и борьбы с террористами по запросу правительства Сирии».

Но уже через два дня тот же Дехган заявил: «Русские, конечно, хотят продемонстрировать, что они являются сверхдержавой и влиятельным государством и что они играют активную роль в вопросах безопасности в регионе и в мире. В отношении новостей об использовании иранской базы есть доля хвастовства и бесцеремонного поведения», а наших самолётов в Хамадане к этому моменту уже не было.

Зато уже был грандиозный скандал в меджлисе, где спикер Али Лариджани с парой сочувствующих отбивался от напора парламентариев, требовавших объяснений относительно того, как это иностранные войска оказались на иранской территории. При этом тот факт, что вообще-то мы вместе воюем в Сирии, никого особо там не взволновал – это оказалось несущественным фактором (в некоторой степени тут виновата, как я уже писал, иранская пропаганда).

Одновременно самому Дехгану был кем-то вставлен такой фитиль, что он всего через два дня(!) после радостных реляций о совместных ударах по террористам, разразился настолько оскорбительной тирадой в наш адрес, что самому Лариджани, уже по уши погрузившемуся в этот скандал, пришлось его осаживать.

Конечно, в случае с Хамаданом, ротив нас совпали как интересы упоротых патриотов, уверенных, что Иран и сам одной левой может (и должен) всех победить, так и «западников». Но именно это и будет происходить каждый раз, когда мы будем пытаться достичь серьёзного прорыва в отношениях.

Что делать?

Надо сказать, что, несмотря на все эти проблемы, мы вполне можем настроить с Ираном те отношения, которые нам нужны. Причина проста – вся эта политика «выросла сама» – это стихийно возникший набор негативных обстоятельств, хоть и крайне серьёзных.

По факту, нам нужно изменить отношение иранцев к нам и грамотно организовать пророссийские силы в иранском политикуме, а также решить что-то с их экспансией.

Есть ли они там кто-нибудь, кто нам сочувствует?

Есть. Для примера назовём Али Шахмани, секретаря высшего совета национальной безопасности. Или уже упоминавшегося Али Лариджани, спикера меджлиса. Именно он резко одёрнул министра обороны Хосейна Дехгана, когда тот начал выступать с антироссийскими высказываниями, после нашего ухода из Хамадана.

Лариджани же был единственным, кто пытался остудить пыл иранских парламентариев, недовольных российским присутствием в Иране. Надо сказать, что успеха он не сыскал, несмотря на все свои попытки, довольно грамотные и настойчивые.

Наверняка есть и люди рангом пониже и в ВС, и в КСИР, и в бизнесе. Я лично знаю одного фаната бизнеса с Россией, собственника крупного завода. К сожалению, по ряду причин он стал «неприкасаемым» в среде наших корпораций, хотя причина этого совершенно идиотская. А ведь его человек не поленился выучить русский до того, что говорит на нём без акцента, да ещё и выбрал Казань качестве места проживания. Я, к сожалению, не могу детализировать это здесь, но таких людей много в Иране, просто они никак не структурированы, и не имеют с нашей стороны никакой поддержки.

России необходимо взять всех этих людей «на карандаш» и сотрудничать с ними именно в части создания на территории Ирана финпотоков, которые приносили бы нам прибыль, а этим людям – ещё и власть. Со временем мы создадим мощное пророссийское лобби таким образом. СВР и МИД должны приложить максимум усилий для этого.

Необходимо сделать упор на привлечение иранской молодёжи в наши ВУЗы – особенно на специальности, связанные с авиацией и ракетостроением, с атомной физикой и атомной промышленностью. Опять же – десять лет, и мы будем иметь целый класс руководителей и учёных, связанных с нами.

Ну и, конечно, туризм. Иранцы уже ездят в Россию в огромном количестве, но мы должны добиться того, чтобы каждый из тех, кто планирует заграничные поездки, посетил бы Москву и Питер.

Особо важно получить возможность обучать их военных.

Ещё одна категория людей, с которой мы должны работать, но с которой не работаем, называется «Базари». Это люди, которые играют важнейшую роль в иранском обществе и экономике.

Во-первых, именно сотни и тысячи принадлежащих «базари» оптовых складов снабжают мелких торговцев на базарах их товарами, а на них держится всё снабжение людей товарами первой необходимости.

Во-вторых, в значительной степени на этих людях лежали задачи по оплате импорта и экспорта в Иран и из Ирана в период, когда Иран был отключён от SWIFT. Невероятно, но огромная доля внешней торговли обслуживалась такой формой расчёта как чемодан или контейнер с наличными, и именно Базари это контролировали. Это олигархи крупно- и мелкооптовой торговли, их состояния огромны и влияние – тоже. Базар может покупать и депутатов и министров, а они бессильны против него.

Власть базара в любой восточной стране огромна, но в Иране – особенно.

Мы, русские, не можем себе это представить, у нас менталитет другой, мы всегда встраиваемся в жёсткую иерархию, и это настолько прошито у людей в головах, что любой сантехник, открывший ларёк с расходкой, просто чтобы не иметь над головой дурака-начальника, вызывает у людей немотивированную на первый взгляд ненависть (что, кстати, очень плохо).

Но другие общества устроены иначе, и для нас принципиально важно это понять наконец-то.

Мы там пытаемся договориться с государством, но оно там не является таким же субъектом как у нас, оно не может построить всех участников экономики и что-то им приказать, скорее они ему прикажут. Это касается как «Базари», так и крупных компаний, которые сами решают, с кем работать.

Необходимо заинтересовать эти базарные кланы сотрудничеством с Россией, это будет непросто, учитывая то, что мы сами в значительной степени импортируем то, что продаётся на базарах, но в любом случае, нам есть что выложить на стол. Ювелирку хотя бы. Нашу красную 585 пробы им, их лимонную 625 пробы нам. Есть масса вариантов для такого сотрудничества.

Пробив себе поддержку со стороны Базара, мы получим мощнейший рычаг влияния на всё иранское общество.

Ещё труднее будет пролезть в структуры Корпуса Стражей Исламской Революции, связанные с оборонной промышленностью. Там давно уже сформировались свои «военные олигархи», оседлавшие огромные финансовые потоки. КСИР при этом относительно более лоялен к России, и более заинтересован именно в оружии и технике, созданной по советским и российским подходам, чем армия. Нужно что-то предложить этим людям такое, что заставило бы их желать сотрудничества.

Ну и последнее по списку, но не по важности – прямые переговоры с крупными компаниями. На этом пути можно тоже добиться немалых успехов, в бизнесе идеологические установки не играют сильно важной роли, и уж если ты сумел сделать выгодное предложение, то его, скорее всего, как минимум, рассмотрят. При этом пытаться дойти до них, общаясь с правительственными чиновниками, или Рахбаром, по меньшей мере, глупо.

Для остановки иранской экспансии принципиально важно откусить у Ирана Сирию – это критически важное звено и в иранской, и в нашей экспансии. Надо провести такую мощную экспансию в эту страну, так, чтобы Иран понял полную бесперспективность попыток залезть в нашу сферу влияния. И точно так же нужно выбить их из Средней Азии, не допуская туда никого и жёстко прогнув все местные режимы под нас, благо у нас всё для этого есть.

Одновременно необходимо заранее подготовить то, что американцы называют «Большой сделкой» – перечень условий, на которые Иран должен пойти, и того, что мы ему за это дадим.

Как только Дональд Трамп дорвётся до настоящего силового обострения с Ираном, надо протолкнуть эту сделку в обмен на военную защиту, и частичную передачу технологий с нашей стороны к ним, и с их стороны к нам (дроны, скоростные катера). Иранцы сходят с ума по любым высоким технологиям, особенно в авиации и двигателестроении, и они дадут за них очень много, и за понт сказать, что русские купили у них лицензию на что-то, они тоже готовы будут дать очень много.

Нужно перенаправить вектор иранской экспансии ... в Россию! Пусть на наш рынок выйдет их автопром, шинная промышленность, цементные заводы, бытовая техника, естественно, на условиях честной конкуренции с нами, но в ответ они должны открыться и для нас во всём, чего мы захотим – от шагающих экскаваторов до газовых баллонов. А там «рынок рассудит».

Мы в итоге должны прогнуть Иран к тому, чего он сам хотел от нас в 90-х годах – взаимно интегрировать экономики и промышленность.

Понятное дело, что все эти вещи должны быть «согласованы по месту и времени», как говорят военные. Это должна быть цель, и идти к ней надо именно так.

Потому что, если мы не сделаем это сейчас, лет через пять это вообще нельзя будет сделать, а лет через пятнадцать мы увидим у себя под боком Персидскую Империю, совсем нам не дружественную, и потом нам придётся тратить века времени, ресурсы и человеческие жизни десятками, если не сотнями тысяч, чтобы вернуть её в то состояние, из которого её достаточно было просто не выпустить.

Иран против Израиля! Кто кого? (Военная Тайна)