Но ещё больший удар может ждать экономику, низкий уровень инфляции в которой с высоких, преимущественно правительственных трибун в последнее время объявляется несомненным достижением – свидетельством того, что избранная монетаристская модель в российской интерпретации всесильна и верна. Правда, о других высотах, взятых с помощью этой модели, пока не слышно, скорее наоборот – ключевые экономические показатели оставляют широкие возможности для улучшения.

Так в чём же Центробанк видит причины того, что инфляция может выйти из-под контроля? Оказывается, в росте социального неравенства или, говоря конкретно, в увеличении разницы в доходах не только между богатыми и бедными, но и между теми, кого принято называть средним классом и наиболее обеспеченными семьями. Эта ситуация, по мнению регулятора, «уменьшает гибкость цен при спросе и усложняет задачу контроля над инфляцией».

При этом «менее состоятельные семьи» (хороша формулировка!) без сбережений и без доступа к кредитам тратят деньги в первую очередь на предметы первой необходимости, а семьи с большим доходом не чувствительны к росту цен, поскольку тратят незначительную часть доходов на жизненно важные товары.

Переведём на общепонятный язык: «гибко» приспосабливать цены на товары первой необходимости к спросу становится невозможным, так как у «менее состоятельных семей» попросту нет денег, чтобы их купить в необходимых объёмах, а богатым все равно, сколько платить – пятьсот или тысячу рублей, к примеру, за килограмм мяса.

Следствие упавшего платежеспособного спроса – сократившийся за почти два года примерно на 30 процентов розничный товарооборот. И процесс этот нарастает.

А нет товарооборота – не поступают деньги промышленникам, развитие сменяется упадком, сокращается производство, возрастают издержки, повышаются соответственно затраты на единицу продукции и её цена. Выше цена – выше инфляция, которая накапливает потенциал, чтобы выйти из подавленного в открытое состояние.

Но почему упал платежеспособный спрос? Да потому, что сократились реальные доходы населения. Оценки разные – от примерно 6 процентов ежегодно, как считает Росстат, до 11,5 по данным экспертных расчётов. Очевидно, что этот показатель может быть и больше, учитывая наиболее объективное косвенное свидетельство – тридцатипроцентное падение розничных продаж, которое учитывает и теневые доходы. А люди стали получать меньше в подавляющем большинстве случаев потому, что стали производить меньше продукции.

И здесь мы возвращаемся к любимому занятию ЦБ – борьбе с инфляцией, которая сводится в основном к тому, чтобы сохранять высокой ключевую ставку, которая делает недоступными долгосрочные инвестиционные банковские кредиты. Три года назад предприятия (но далеко не все!) могли ещё позаимствовать деньги на Западе под 3–5 процентов годовых. Сегодня такой путь исключён. А громадные внутренние инвестиционные ресурсы – на 24 триллиона рублей депозитов физических лиц – остаются недоступными. Потому, кстати, и в банковской системе, как констатирует ЦБ, растёт избыточная ликвидность: денег столько, что банкиры не знают, куда их девать, чтобы получить хотя бы минимальную прибыль.

Вот и получается – с одной стороны, избыток денежных ресурсов, с другой – экономика, которая не может подняться без инвестиций, а между ними – стена высокой ключевой ставки, которую укрепляет Банк России, мотивируя необходимостью бороться с инфляцией.

Итог таков: промышленное производство падает минимум на один процент, увлекая за собой реальные доходы работников, дефицит бюджета к концу года может вырасти на 0,9 процента, сокращаются инвестиции в основной капитал, что означает – завтра износ производственных фондов достигнет закритического уровня…

Высокая цена за низкую инфляцию, если учесть, кстати, что в результате такой борьбы она только крепнет: если к официальному уровню примерно в семь процентов добавить шесть процентов падения реальных доходов – а это по существу та же инфляция, только в другом измерении – получится 13 фактических процентов. Очевидно, такого роста можно ожидать, если сбудутся опасения регулятора по поводу утери контроля за инфляцией.

Выход в том, как утверждают многие экономисты, в том числе и некоторые руководители социально-экономического блока Правительства, чтобы, не фетишизируя «таргетирование инфляции», использовать и другие экономические инструменты, кредитуя под доступный процент производство товаров и услуг.

Это не только насытит потребительский рынок, но и позволит повысить доходы людей, занятых в производстве. Деньги вернутся в казну и банки через налоги и увеличившийся розничный оборот.

Об этом свидетельствует пример сельского хозяйства, которое, получив в общем-то не самые большие суммы госкредитов, сумело за год-полтора нарастить производство практически всех основных видов продовольствия и не только успешно их импортозамещать, но и экспортировать на миллиарды долларов.

Но, видимо, простые и эффективные решения традиционно принимаются с большими усилиями. Легче исследовать социальное расслоение и прогнозировать, что инфляция вот-вот рванёт вверх, несмотря на все усилия ЦБ.

Юрий Скиданов, "ПГ"

27 октября 2016