Одна из главных претензий, которую предъявляют Путину противники российской операции в Сирии, заключается в том, что непонятно как из сирийского кризиса выходить и что является реалистичной целью российского присутствия в регионе.

Дополнительная претензия, что операция в Сирии может привести к войне с США, да и просто смертельно обидеть наших западных партнеров, которых обижать нельзя. В общем-то ответить на эти претензии всегда не составляло особого труда, но за последние дни стала вырисовываться довольно четкая картина того выхода из сирийского кризиса, к которому стремится Кремль.

В классическом путинском стиле, всем сторонам (кроме ИГИЛ (структура запрещена в РФ – ред.) предлагается приемлемый для них и выгодный для нас компромисс. Если от него в очередной раз откажутся, то ситуация и дальше будет развиваться по силовому варианту, а следующее предложение будет уже менее приемлемо для них и еще более выгодно для нас. И так будет повторяться до тех пор, пока или какое-то из предложений Путина не будет принято, или до последнего сирийского повстанца.

Суть предложений, которые сейчас обсуждаются на переговорах в Астане, и которые Путин до этого обсуждал с Трампом, заключается в том, чтобы установить настоящее перемирие между армией Асада и проамериканскими силами за счет создания четырех специальных зон размежевания или так называемых буферных зон. В этих зонах должны находиться смешанные войска других стран, которые собственно и будут обеспечивать своим присутствием соблюдение перемирия. В идеальном случае, по крайней мере там, где это физически возможно, сирийских военных и проамериканских повстанцев попробуют отодвинуть друг от друга на расстояние, которое в принципе не позволит вести огонь. Владимир Путин отметил, что Дональд Трамп поддержал идею и это уже неплохо. Понятно, что все еще много раз может измениться, но по крайней мере первый шаг сделан.

Если посмотреть на это предложение с точки зрения наших интересов, то возможность прекратить боевые действия против так называемых умеренных оппозиционеров и сконцентрироваться на уничтожении ИГИЛ — это хорошая идея. Кроме того, это возможность заставить американцев все-таки раз и навсегда определиться на тему, кто там у них умеренный повстанец, а кто настоящий террорист, так как в противном случае не получится провести размежевание сторон. Также, разделение воюющих сторон как бы зацементирует то соотношение сил, которое сейчас наблюдается в Сирии и которое для нас выгодно, потому что под контролем сирийской армии находится большая часть экономически активной территории страны и большая часть крупных городов.

Напоминаю, что не так давно казалось, что Дамаск находится на пороге сдачи, а сейчас получается, что большая часть Сирии будет находится под контролем официального Дамаска, и защищать эту территорию будут международные миротворческие силы. Помимо этого, если соглашение о разграничении будет подписывать Асад, это означает, что Запад смирится с тем, что в обозримом будущем именно он будет руководить Сирией.

Это будет официальным концом и провалом «арабской весны», которую запустила группа Хиллари Клинтон, и которая прошлась кровавым цунами по арабскому миру и Ближнему Востоку в целом. Россия в этом случае станет как раз той силой, которая сломала американские планы в этом ключевом регионе, а это принесет нам вполне ощутимые бонусы в глобальных политических и экономических вопросах. Наши ближневосточные партнеры будут значительно более сговорчивы по самому широкому спектру проблем.

Для американской администрации открывается возможность закрыть сирийский вопрос, а если точнее, то просто оставить его в подвешенном состоянии до лучших времен. Рисковать военным столкновением с Россией ради интервенции в Сирии в Вашингтоне хотят далеко не все, а тут открывается реальная возможность принять компромисс, который можно представить американской публике как решительную победу.

Если администрация Трампа согласится на разведение воюющих сторон в Сирии, то скорее всего американской публике скажут что-то вроде «Путин так испугался Трампа и его томагавков, что моментально сдался и отказался от наступления на умеренных оппозиционеров, а великий Трамп организовал для них зоны безопасности, в которые никакой Асад не пройдет. Трамп — герой, не то что Обама, который был слабаком». Грубовато, конечно, но вполне может сработать, особенно если американское ТВ покажет зрителям как американские самолеты яростно бомбят позиции ИГИЛ, на которое никакое перемирие конечно не распространяется.

Такая сделка по Сирии может сорваться из-за того, что вашингтонские радикалы, в том числе присутствующие в администрации Трампа, могут посчитать, что они в Сирии могут добиться большего и что оставлять Асада в живых ну никак нельзя, потому что при живом Асаде Америку никто на Востоке уважать не будет. Такой сценарий вполне возможен, но это далеко не катастрофа. Опять же, Вашингтону сложно будет решиться на прямой военный конфликт с Россией, а пока американцы будут искать менее опасный выход из ситуации, их люди в Сирии будут умирать под российскими бомбами, а территория под контролем Асада будет постоянно расти. Не исключено, что мы придем к тем же предложениям по разграничению сторон, но уже с другим распределением территории. Так что если переговоры в Астане окончательно провалятся, то это не беда.

А вот для кого ситуация поворачивается в совсем неприятном направлении, так это для Эрдогана. У него была возможность зимой решить сирийский вопрос в двухстороннем формате с Путиным, пока американцы находились в недееспособном состоянии после выборов. Он этот шанс пропустил. Теперь у него осталась лишь надежда, что Трамп и Путин учтут его интересы. Вообще из всей этой сирийской истории можно сделать один глобальный вывод. Когда Путин что-то предлагает, на это нужно соглашаться, ибо потом условия гарантировано будут хуже. Это тонкий намек на толстые обстоятельства, которые относятся и к нашим украинским соседям по глобусу.

Руслан Осташко