Товарищеский суд, ЛТП, доходные дома и другие распространённые явления прошлого, не дошедшие до наших дней.

В начале июля 1994 года волевым указом президента Российской Федерации Бориса Ельцина в нашей стране было покончено с лечебно-трудовыми профилакториями — самым страшным кошмаром злоупотреблявших алкоголем советских граждан. Принудительное лечение тогда сочли негуманным по отношению к больным и отменили. Времена меняются, многие вещи, ставшие привычными сразу для нескольких поколений, уходят в небытие и забываются. Вспомним явления, которые являлись неотъемлемой частью российского или советского быта и были известны каждому их современнику, а теперь полностью исчезли из нашей жизни.

ДОЛГОВЫЕ ТЮРЬМЫ

В XVII—XIX веках долговые тюрьмы существовали повсеместно. В России они появились при Петре I. До этого применялся такой негуманный способ взыскания долгов, как правёж: должника регулярно били батогами по икрам в присутствии судьи до тех пор, пока он не соглашался вернуть долг. Петр отменил средневековый правёж и учредил долговые тюрьмы по европейскому образцу.

Попасть в них можно было за неуплату долгов по требованию кредитора. Содержание в долговой тюрьме полностью оплачивал кредитор, как только он переставал платить, должника моментально отпускали на свободу, даже если никаких долгов он не возвращал. Чаще всего постояльцами таких тюрем становились купцы, поскольку мещане в основном прибегали к кредитованию у ростовщиков под залог и, если не могли вернуть долг, лишались заложенной вещи.

Как и в остальном мире, в Российской империи долговые тюрьмы были ликвидированы в XIX веке, поскольку появились значительно более цивилизованные способы взыскания долгов, а лишение свободы стало восприниматься как слишком жестокое наказание за долги.

ДОХОДНЫЕ ДОМА

Главное место жительства дореволюционного горожанина. В дореволюционной России доходные дома составляли большую часть городского жилого фонда. В Москве их было около половины от общего объёма жилья, в имперской столице — Петербурге — они составляли большую часть. Аналогичная ситуация была и в губернских городах. В доходных домах горожане могли найти себе любую квартиру по своему желанию — от крошечной комнатушки до роскошных пяти-, шестикомнатных апартаментов. Инвестировали в строительство таких домов как частные инвесторы, так и коммерческие организации, и даже церковь. Дома, как правило, получали своё название по фамилии коммерсанта, построившего его за свой счёт.

Доходные дома стали ответом на начавшуюся с развитием капиталистических отношений и индустриализации урбанизацию. Сельское население стало мигрировать в города, где ему надо было где-то жить, однако массовая многоэтажная застройка (типа советских хрущёвок или брежневок) тогда не практиковалась, к тому же у недавно переехавшего из деревни человека просто-напросто не было средств на приобретение жилья, даже если бы оно и строилось. Поэтому в городах и начался бум доходных домов. Печатались специальные рекламные буклеты, где предоставлялась подробнейшая информация о предложениях на рынке. Помещение по своему вкусу могли найти как обеспеченные служащие, так и беднейшие слои неквалифицированного пролетариата. Разумеется, эти квартиры и комнаты отличались бы по площади, убранству и удобствам.

Доходный дом И. П. Исакова

Каждый доходный дом строился по индивидуальному проекту: с великолепными украшениями фасада, в случае с домом для обеспеченных жильцов, и без архитектурных излишеств — для самых бедных слоёв. Первые этажи домов, как правило, отдавались под лавки и магазины. Все квартиры в таких домах были изолированными.

После революции 1917 года все доходные дома были национализированы новой властью и превращены в коммунальные квартиры или отданы для расселения видным номенклатурным деятелям. С началом масштабной многоквартирной застройки некоторые дома были расселены, а здания переданы каким-либо ведомствам. Например, знаменитый Дом актёра сейчас находится в здании бывшего доходного дома Филатова, переданного Министерству культуры.

Значительная часть сохранившегося в исторических центрах культурного наследия — это и есть бывшие доходные дома. Многие из них являются памятниками архитектуры. В последние 10 лет регулярно поднимается вопрос о возрождении забытой практики строительства доходных домов, однако за всё это время дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Главным препятствием является невыгодность строительства доходных домов по сравнению с постройкой обычных многоквартирников, которые дают сопоставимую прибыль значительно раньше, тогда как доходные дома — это "долгие деньги".

ТОВАРИЩЕСКИЙ СУД

Ещё одно прочно забытое в настоящее время явление, которое застало только старшее поколение живущих сейчас людей. Товарищеский суд существовал в СССР на всех фабриках и предприятиях, в которых трудилось более 50 человек, а порой даже в многоквартирных домах. Он был не просто какой-то самодеятельностью, а детально регламентировался юридически.

Он мог разбирать только определённый круг дел, связанный с антиобщественными проступками и моральным обликом гражданина: драки без пострадавших, появление в пьяном виде в общественных местах, мелкое хулиганство, прогулы без уважительных причин и прочие нарушения трудовой дисциплины, мелкие кражи, оскорбления и ругань, громкая музыка по ночам и т.п.

Товарищеские суды частично были продолжением крестьянского суда дореволюционной России. После судебной реформы Александра II, создавшей в России современную судебную систему, был сохранён волостной суд, который рассматривал мелкие преступления и проступки (драки, мелкие кражи, хулиганство), совершённые внутри крестьянской общины и наказывал виновных. Он состоял из выбранных на должность судей крестьян и не мог наказать провинившегося более чем 15 сутками ареста.

Члены товарищеского суда избирались голосованием коллектива на срок до двух лет. Заседание по делу должно было быть открытым, а число судей — нечётным. Как правило, дело провинившегося рассматривали три судьи. Суд мог применить следующие меры воздействия: заставить виновника публично извиниться, объявить ему выговор, порицание или предупреждение, оштрафовать на небольшую сумму (до 10 рублей, а в случае с мелкими кражами — до 50 рублей), поставить перед руководством вопрос об увольнении виновника, понижении в должности или лишении премии, поставить вопрос о принудительном лечении от алкоголизма. Кроме того, товарищеский суд мог решить привлечь виновника к уголовной ответственности, тогда он передавал все имеющиеся материалы уполномоченным на то органам. Товарищеские суды прекратили своё существование с распадом СССР и созданием новой судебной системы.

ЛЕЧЕБНО-ТРУДОВЫЕ ПРОФИЛАКТОРИИ

Специальные учреждения, в которые по решению суда направлялись алкоголики и наркоманы, отличавшиеся антиобщественным поведением. ЛТП стали появляться в СССР в середине 60-х годов, когда начался рост потребления алкогольных напитков. В эти учреждения можно было попасть несколькими путями: совершать антиобщественные поступки в состоянии алкогольного опьянения — пьяных дебоширов, на которых жаловались соседи или родственники, рано или поздно отправляли в ЛТП. Также туда могли попасть постоянные клиенты медвытрезвителей. После очередного попадания туда уполномоченные на то люди могли проявить инициативу и ходатайствовать о направлении клиента на принудительное лечение.

Прежде чем отправить человека в ЛТП, собиралась специальная комиссия в наркологической клинике, которая осматривала его и выносила решение о необходимости принудительного лечения, после чего суд направлял гражданина в профилакторий. Как правило, на срок от года до двух лет. Решение не подлежало обжалованию. В ЛТП нельзя было направить несовершеннолетних и пожилых, а также инвалидов.

Весь срок пребывания в профилактории пациенты должны были исцеляться через труд. Они получали заработную плату на общих основаниях, но её часть удерживалась в счёт оплаты "лечения", а остальные деньги либо уходили семье, либо оставались на специальном счёте, откуда их можно было снять после освобождения. Работа в ЛТП засчитывалась в трудовой стаж. Покинуть профилакторий по своему желанию было нельзя, однако судимостью пребывание в нём не считалось.

Лечение заключалось в следующем: алкоголикам давали рвотные препараты, добиваясь у них формирования рвотного рефлекса от одного только запаха и вида алкоголя. Это был так называемый активный этап. После него пациенты подвергались массированной антиалкогольной обработке: слушали лекции о вреде пьянства, смотрели фильмы и читали книги на соответствующую тематику.

Эффективность такого лечения была под вопросом. Лишь один из четырёх пациентов сразу после выхода не возобновлял пагубных привычек. Остальные снова начинали пьянствовать в течение первых месяцев после выхода и зачастую вновь попадали в ЛТП. Профилактории были ликвидированы президентом РФ Борисом Ельциным в июле 1994 года. Однако в нескольких странах бывшего СССР они сохранились — например, в Белоруссии. Но попасть в ЛТП там можно, только если доставлять много неприятностей родственникам или соседям. По одному факту алкоголизма или наркомании на принудительное лечение там не отправляют.

«КАРТОШКА»

Разумеется, обычная картошка, которую едят, никуда не исчезала. Прекратились только поездки в колхозы, которые назывались поездкой на картошку. Они были настолько распространёнными, что назывались так даже в том случае, если отправляли не на уборку картошки, а, например, на уборку капусты, моркови или даже яблок.

В битву за урожай кидали не только старшеклассников и студентов, но и работников различных учреждений. Фактически это была форма трудовой повинности, уходившей корнями ещё во времена военного коммунизма, когда население регулярно мобилизовали на какие-либо работы. В 60—70-е годы из-за ускорившихся темпов урбанизации, низкой механизации и невыгодной системы оплаты труда произошёл стремительный отток населения из колхозов, благодаря чему собирать урожай силами одних только крестьян-колхозников было затруднительно. Чтобы урожай не пропадал, на его уборку стали привозить городских жителей в принудительном порядке. Продолжительность работ варьировалась от пары дней до нескольких недель.

В основном на картошку вывозили студентов, а также лиц, занимающихся преимущественно интеллектуальным трудом: преподавателей, инженеров и т.д. Рабочих, занятых физическим трудом, практически никогда не привлекали к битвам за урожай. Поездки на картошку прекратились с распадом СССР, однако в отдельных провинциальных институтах и университетах они сохранялись (как правило, если у вуза были свои хозяйства, откуда поступала продукция для вузовской столовой) для абитуриентов до конца нулевых.

НЕЗАКОННЫЕ ДОХОДЫ

В силу особенностей советской экономической и политической системы какие-либо доходы, полученные от деятельности, не связанной с официальной работой на государственном предприятии, считались нетрудовыми. При этом термин "нетрудовые" не должен вводить в заблуждение, речь шла именно о вознаграждении за труд, но полученном в частном порядке. Нетрудовыми доходами считались, например, репетиторство, ремонт техники (в частном порядке), частный извоз, спекуляция (покупка с целью перепродажи) и т.п.

Тем не менее, несмотря на запреты и наказания, большой размах приобрели такие элементы теневой экономики, как фарцовщики и цеховики.

Фарцовкой называлась подпольная торговля "с рук" дефицитным товаром, пользовавшимся большим спросом. У фарцовщиков можно было купить джинсы, книги, виниловые пластинки, импортные товары и т.п. вещи, которые сами они чаще всего покупали или выменивали у иностранцев или советских моряков. Фарцовкой зачастую подрабатывали студенты или лица, по долгу службы вступавшие в контакты с иностранцами чаще остальных. Но были и профессиональные подпольные фарцовщики, которые занимались ей в более крупных масштабах.

На более серьёзном уровне действовали уже не фарцовщики, а цеховики — подпольные воротилы, зачастую являвшиеся теневыми миллионерами. Цеховики не скупали дефицитные товары, а производили их. Они разрабатывали схемы с привлечением государственных предприятий. Как правило, либо предприятие производило товар, а цеховики по своим каналам его сбывали, либо цеховики создавали подпольные фабрики, получая сырьё от фабрик путём махинаций и приписок, но сбывали товар через государственные магазины. Разумеется, такой бизнес был немыслим без вовлечения в эти схемы людей, занимавших ответственные посты: высокопоставленных силовиков, ревизоров, иногда в схемы вовлекались даже важные партийные деятели республиканского уровня. Наибольшее распространение бизнес цеховиков получил в союзных республиках (особенно южных), где контроль был слабее и местное руководство закрывало на него глаза.

И цеховики, и фарцовщики исчезли сразу же после легализации частного предпринимательства. Слом плановой экономики сделал их бессмысленными, поскольку теперь заниматься торговлей и производством можно было легально. Наследниками фарцовщиков стали челноки, а цеховики переродились в мафию.