Так запланировал Минздрав РФ в проекте программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в 2017 году и на плановый период 2018 и 2019 годов.

Что это значит?

Это значит, что нажитый за годы оптимизаций и реформ уровень здравоохранения достиг своего потолка и в ближайшие годы россияне будут «донашивать» ту медицину, которая есть. Ее главное отличие от предкризисных лет в том, что ресурса что-то конвертировать в здоровье граждан у власти уже нет, и в огромной стране умирать от болезней — запущенных и нелеченых — будут чаще.

Собственно, эту тенденцию и нарисовала статистика смертности от болезней в прошлом году. Тогда Росстат выяснил, что причиной большинства смертей стали болезни системы кровообращения (почти 50% всех смертей — рост смертности от них на 1,3%). На втором месте — опухоли (около 15%, рост на 2,6%). При этом рост смертности в стране Минздрав тогда объяснил тяжелой эпидемией гриппа и ростом алкоголизации, а вовсе не массовым сокращением врачей.

Поэтому Минздраву иметь статистику смертности от этих болезней в принципе невыгодно. Она неизбежно будет обнулять гигантские средства и административный ресурс, пущенные на здоровье нации. Отсюда и кульбиты с трактовками цифр и официальной позицией.

«Болезни — отдельно, смертность — отдельно». А это уже официальная версия этого года. Такую мысль пытался донести до общественности представитель Минздрава Олег Салагай, объясняя решение ведомства тем, что смертность в большей степени определяется демографическими процессами, то есть неизбежным старением нации. А старики, как известно, умирают чаще. Но в России как раз стабильно держится рекордная планка кончины людей в трудоспособном возрасте. Именно тех, кто не попал вовремя к нужному врачу в нужное время.

Самое очевидное в этой истории то, что, создавая огромные многопрофильные медицинские центры и современные клиники, рассчитанные на эксклюзивные операции и высокотехнологичную помощь, как-то подзабыли, что основная функция государственной машины по охране здоровья — это не спасать от смерти в результате запущенной болезни, а не дать этой болезни развиться.

Но как раз попасть к качественному или просто добросовестному узкому специалисту по полису бесплатного медстрахования — для большинства россиян большая удача. А в некоторых населенных пунктах и вовсе невозможное счастье.

Тенденция к скукоживанию масштабов государственной медпомощи обозначилась еще в 2014 году. Тогда, по данным Росстата, россияне посетили поликлиники на 8 миллионов раз меньше, чем в 2013 году. И не потому, что стали здоровее, а потому, что выдержать квест записи к доктору, особенно в отдаленных регионах, способны только особо стойкие пенсионеры, а не работающие граждане. А в 2015 году на 24% (это огромная цифра для годовой корреляции) вырос объем платных медицинских услуг. Однако в ближайшие годы у народа с прилично подорванным жизненным уровнем на здоровье денег будет все меньше и меньше. И с большой долей вероятности статистика смертности окажется явно не в пользу Минздрава.

Еще в прошлом году эксперты Комитета гражданских инициатив (КГИ) в аналитическом материале «Почему растет смертность в РФ» обозначили основные причины.

Главная — системные ошибки руководства отрасли.

Парадоксально, но модернизация здравоохранения привела к тому, что в больницах люди стали умирать чаще. А это означает, что сошлись два фактора — люди начали попадать в больницу в крайне запущенном состоянии, и у врачей этих больниц нет нормальных, стандартизированных по всей стране условий для оказания помощи.

По данным Счетной палаты РФ, 17,5 тысячи населенных пунктов страны не имеют никаких, даже простейших фельдшерских точек. Эксперты считают эти цифры очень заниженными, потому что в России насчитывается 83 тысячи населенных пунктов, где проживают меньше сотни человек, и им ни по каким стандартам не положены свои фельдшеры.

В результате страна получила «смертельный» социальный алгоритм: умирает поселок — пропадает общественный транспорт. А ехать до врача за 20–40 километров только потому, что кольнуло в сердце или ноет под ребром, — роскошь непозволительная. Кстати, эта модель подтверждена и статистически. Например, в 2015 году резко стала расти смертность в Костромской области — на 9,8%, в Карелии — на 8,7%. Именно там за последние годы стремительно сокращали маленькие больнички и ФАПы (фельдшерско-акушерские пункты) и не вкладывались в дорожную инфраструктуру.

От оптимизации здравоохранения страдает и центр. Только в 2014 году, когда началась волна сокращений, в стране стало меньше на 90 тысяч медработников и 33 тысячи больничных коек. И слышать от чиновников, что эти сокращения на благо отрасли, даже как-то неприлично, потому что даже в столице специалистов в поликлиниках не хватает.

Затянувшийся и перешедший уже в хроническую фазу кризис неизбежно приведет к тому, что народ начнет экономить на здоровье, потому что платить за него нечем, а бесплатная помощь все больше становится неэффективной социальной подачкой.

Умереть в России от болезни становится все доступнее. И это главный побочный эффект реформы здравоохранения. Во всяком случае, сами чиновники в этом не сомневаются, убирая из списка критериев качества и доступности помощи само понятие смертности.