Бывший сослуживец полковника Захарченко раскрыл тайны дела о миллиардах

Автор – Дмитрий Целяков

Выходец из КГБ считает арестованного «слугой двух спецслужб»

Мосгорсуд оставил под арестом до марта будущего года полковника МВДДмитрия Захарченко. Впрочем, большинство россиян интересует судьба не столько его самого, сколько 7,7 миллиарда, что нашли в квартире у его сестры. Объявился ли хозяин денег? Точно ли они принадлежат «Нота-банку»? Что с ними будет? И кто придумал превращать квартиры в сейфы?

Рассказать об этом нам решил бывший коллега Захарченко, выходец из 9-го управления КГБ Дмитрий Целяков.

Полковника МВД Дмитрия Захарченко на днях подселили в камеру к экс-главе ФСИН генерал-полковникуАлександру Реймеру, чьё дело уже вовсю слушается в Замоскворецком суде Москвы. «Достойный человек, хорошая компания», – говорит о новом сокамернике Захарченко. Но лучше быть в плохой компании на воле, чем в хорошей за решёткой...

Наш собеседник Дмитрий Целяков после распада СССР расследовал самые громкие дела о незаконной банковской деятельности (за что сам и попал за решётку). Интересное совпадение: потерпевшим в деле Целякова проходил тот же человек, что первым дал показания на Захарченко, – банкир Пётр Чувилин.

Справка: «Дмитрий Целяков был задержан в 2008 году, будучи в тот момент замначальника отдела Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. По версии следствия, он и его подчинённый вымогали деньги у вице-президента одного из банков Петра Чувилина и председателя правления этого банка Германа Горбунцова. Во время суда некоторые свидетели уверяли, что против полицейских устроили провокацию – из-за расследования, которое они проводили, и которое касалось отмывания нескольких миллиардов долларов».

Пресненский суд Москвы, тем не менее, приговорил Целякова к 6 годам колонии. Отбыл он из них 4,5 года, освободился в декабре 2012-го, с тех пор пытается восстановить через суды своё честное имя. Банкир Пётр Чувилинв апреле 2016 года был осуждён за мошенничество. Свои показания против Дмитрия Захарченко он дал в колонии, где отбывает наказание».

– Дмитрий, вы в МВД занимались именно финансовыми преступлениями?

– После реформирования КГБ я перешёл в систему МВД. Работал сначала заместителем начальника отдела Департамента экономической безопасности МВД (мой отдел курировал сферу иностранных инвестиций и валютных операций). В основном занимались изучением деятельности в России зарубежных компаний, а также российских, связанных с международными контрактами и имеющих юрисдикцию в офшорах. И расследовали дела по банкам, которые «сжигали» (закрывали) организованные преступные сообщества.

Мой отдел первый в стране (вместе с СК при МВД) стал возбуждать дела по ст. 172 УК РФ – «Незаконная банковская деятельность». Первое такое дело появилось в октябре 2005 года, и там проходила безумная сумма в 238 миллиардов рублей.

Мы работали в обычном режиме: расследовали, задерживали, готовили дела в суд. При этом я понял в ходе своей работы принцип этой новой пока для нашей страны системы.

Если говорить упрощённо, то в схеме обналичивания и транзита денег были всегда задействованы три стороны, которые негласно сотрудничали и выполняли каждая свою роль. Это собственно банки, ОПГ (зачастую в них состоят представители бизнеса и власти) и спецслужбы.

Мир больших денег изменился, когда на горизонте появилась фигура первого заместителя председателя Центробанка Андрея Козлова. Он, видимо, пытался сломать существующую систему. При этом не был чьим-то подконтрольным человеком, то есть не играл ни на одной из сторон.

– Что конкретно он делал?

– Он отзывал лицензии ещё до того, как банк выработал тот объём, для которого его приобретала, скажем, какая-то крупная корпорация. Банк создавался, чтобы пропускать денежную массу в течение 2-3 месяцев, а Козлов лишал его лицензии уже через 2-3 недели. В итоге, вместо того, чтобы провести 70-120 миллиардов, «теневики» успевали оприходовать 10-20 миллиардов рублей.

Естественно, многие на рынке обнала были недовольны новациями Козлова: терялась маржа, расстраивались процессы технического обслуживания денежных потоков, «летели» договорённости, включая прикрытие со стороны силовиков…

При этом Козлов применил новый механизм – блокировку денег в иностранном банке руками Банка России (он первый «продавил» заморозку денег в Австрии по банку «Дисконт»).

В общем, кто-то решил, что новые «фокусы» Козлова могут стоить в будущем приличных потерь, привести к нежелательным расследованиям со стороны зарубежных органов. За это его и убили 13 сентября 2006 года.

Само убийство произошло в 21.30, а уже через час мне позвонил мой непосредственный начальник. На следующий день в кабинете на Житной он сказал, что это… я виновен. То есть неофициально я был первым, кого заподозрили.

– А при чём тут вы? Разве вам хотя бы теоретически могла быть выгодна смерть Козлова? Неужто он мешал и вашей работе?

– Логика простая: раз я в этой кухне варюсь, знаю все ходы-выходы и кто чем дышит, то могу быть одним из звеньев чёрного обнала, например, прикрытием по линии правоохранительных органов. Вот этим начальник обосновал – слава богу, потом с меня были сняты все подозрения.

Но я был уверен, что моему руководству эту мысль вложили в уста люди из Управления «М» ФСБ России (называет имена. – Прим. авт.). Они курировали наш ДЭБ. Они приходили, смотрели, как соблюдается работа с гостайной, собирали слухи, кого-то вербовали…

У меня с самого начала были с ними ровные отношения, я ведь сам бывший сотрудник КГБ, работал в группе «Альфа», охранял в числе других Президента СССР, а потом – председателя Конституционного суда РФ.

Но по мере того, как я углублялся во все эти дела, им дали команду не контактировать со мной: видимо, руководство Управления «М» боялось, что я склоню некоторых оперативников на свою сторону и буду получать информацию уже в отношении них. Поэтому, как я считаю, и прислали мне «чёрную метку» («привязку» к убийству Козлова) – чтобы остановить мою чрезмерную активность.

К тому моменту у меня были все доказательства, что банки «сжигают» системно после того, как через них пропускают нужную денежную массу. Результаты ОРД давали всё новые и новые факты о «крышах», структуре, связях в Европе, США и т.д.

По указанию нового руководителя ДЭБ МВД России Евгения Школова (он возглавил департамент в ноябре 2006 года. – Прим. авт.) мы даже составили обо всём этом письмо под грифом «секретно» и направили руководству страны.

– Правда, что убийство Козлова привело к очередному переделу в криминальном мире?

– Да, именно из-за войны на рынке «чёрных» потоков денежных средств стали расстреливать и воров в законе.

– А можно поподробнее о том, какую именно роль в этом деле играют воры в законе?

– Вот, допустим, организуется новый поток транзита через сопредельную страну. И это согласовывается не только на уровне лиц, отмывающих деньги, и их «крыш» в правоохранительных органах и структурах власти, но и криминалитета.

Туда едут воры в законе или их представители. Их задача – на месте решать все проблемы, следить, чтобы деньги не застряли в промежуточной стране, чтобы их по дороге не отобрали какие-то заезжие «гастролёры» и т.д. Всё это относительно второстепенная роль, в основном же они придерживаются воли товарищей с Лубянки.

Система так устроена, что в её основе – «слово с Лубянки», и никто, даже воры, не будет перешагивать через эту черту. А доходность от отмывания денег огромная (300-1000% годовых), то есть всем хватает.

Всё, что я сейчас говорю, – это моё личное убеждение, основанное на материалах, которые были в Департаменте по борьбе с организованной преступностью и терроризмом МВД России.

Так вот, патриарха криминального мира Вячеслава Иванькова по кличке Япончик убили именно из-за передела рынка отмывания денег. Он и Аслан Усоян (Дед Хасан) пригрели уроженца из Одессы, имеющего несколько фамилий и паспортов, но больше известного под кличкой Женя Жирный.

Этот Жирный пользовался покровительством спецслужб и передавал их волю миру криминала. Япончик и Дед Хасан приняли его тепло, в отличие от остальных кланов, потому что сами всегда были не прочь сотрудничать с силовиками.

Конфликт зародился весной 2008 года, когда этот активист русской мафии в США провёл в Москве сходку основных «обнальщиков». Там он изложил позицию «кураторов» и новые политические реалии. Сказано было примерно следующее: «Отныне все, кто хочет работать по линии обналички, должны платить мне и моей «крыше», которая в настоящий момент является самой крутой в РФ».

Я так понимаю, недовольные воры в законе собрались через пару месяцев на легендарную сходку на прогулочном кораблике, чтобы обсудить новую реальность происходящего… Ну, а дальше были убийства, в том числе Япончика, Хасана, которые «новые реалии» одобряли: их убрали недовольные новой политикой «коллеги».

А Женю Жирного я успел до своего ареста передать ФБР (сообщил информацию о нём), его задержали в Монако, посадили в тюрьму. Сейчас он на свободе, учредил в Крыму банк, занимается обналом…

Заявление в ФСБ Петра Чувилина – именно он дал показания на Захарченко.

– В вашем уголовном деле заявителем проходит банкир Пётр Чувилин. И именно он вроде как дал первым показания на Захарченко (заявил, что вместе с Германом Горбунцовым платил тому 150 тыс. долларов США в месяц за прикрытие по линии МВД).

– Чувилин был нашим информатором. С конца августа по начало декабря 2007 года передавал нам номера телефонов, используемых Женей Жирным и другими лицами во время подпольных операций, которые, скорее всего, проводились в банке, где работал Чувилин.

Меня-то на том этапе устроило такое «стукачество». Но спецслужбы (те самые, что покровительствовали Жене Жирному) его вычислили. Ну и дальше выбор у него был небогат, он уже готов был свидетельствовать против кого бы то ни было… Так что он стал потерпевшим в деле против меня.

А с Захарченко получилось всё интереснее. Скорее всего, с помощью показаний Чувилина на Захарченко хотели нанести удар по всему МВД. Был бы большой скандал, полетели бы головы. Одного не просчитали: Захарченко был человеком не столько МВД, сколько ФСБ. Его, по моей информации, давно завербовали те люди, которые курировали тему обнала. Лубянка нечаянно ударила сама по себе.

– Вы лично с Захарченко были знакомы?

– Знаком не был, но мы, получается, работали одновременно какое-то время в ДЭБ. Просто в разных отделах.

Я помню, что во время прослушки предполагаемых участников системы чёрного обнала они называли в разговорах некоего Диму из нашего круга правоохранителей, который мог решить любую проблему с уголовным делом по обналу. Дмитрий в следственно-оперативной группе был один – я. А что за второй Дмитрий объявился? Это и предстояло выяснить техническими мероприятиями, которые поручили провести тогда 5-му или 6-му ОРБ (в деле есть поручение следователя СК при МВД России Шантина Г.А. и есть рапорты). Но чем закончилось – честно скажу, не знаю.

– Что конкретно делал, по-вашему, Захарченко за эти годы работы в ведомстве?

– Думаю, разваливал уголовные дела в отношении обнальщиков. Я могу даже назвать – какие (номера дел есть в распоряжении редакции. – Прим. авт.). Только два дела касались отмывания аж 4 триллионов. Там был замешан широкий спектр сотрудников всех служб и ведомств. Не думаю, что кто-то теперь будет заинтересован в установлении истины: слишком негативно может отразиться на системе.

– И почему тогда именно сейчас решено было задержать Захарченко?

– Говорю же, произошла техническая ошибка в расчётах инициаторов разработки. Видимо, удар предназначался по руководству МВД России, а вышла довольно неприятная ситуация, когда Дмитрий оказался повязан с Лубянкой. Теперь, видимо, будут отыгрываться на «Нота-банке», сотрудники которого дали показания против Захарченко.

– Так чьи всё-таки деньги на квартире сестры Захарченко?

– Из банка, который уже был на грани отзыва лицензии и с «дырой», так как в случае операций с обналом денежные средства не принято где-то складировать, их быстро доставляют клиенту.

По практике борьбы с организованными преступными сообществами, отмывающими деньги, они никогда не хранят обнал у себя или где-то, быстро стараются развезти его клиентам, чтобы случайно не попасть с деньгами под правоохранителей или заезжих «гастролёров». Деньги могут быть из другого региона, и получали они их по «зелёному коридору» в аэропорту. Но больше вероятность, что из банка в Москве. Какого? Это и предстоит выяснить следствию, но не «Нота» – в этом я уверен.

– А почему в качестве хранилища была выбрана квартира? И много ли таких «квартир-сейфов» по Москве?

– Думаю, много. В квартиру ведь просто так не войдёшь: нужно решение суда, уголовное дело. Я сам хранилища в квартире не видел, но мы находили такие под вывеской неприметных офисов.

Деньги иной раз валялись грудами, уходила уйма времени для их пересчёта, оформления упаковки в коробки и сдачу в хранилище финчасти МВД России, которое мы за это время работы забили под завязку. Причём мне никогда не хотелось связываться с наличностью, потому что ДСБ МВД России вечно писали какие-то пакости: мол, не довезли часть или ещё что-то. Потом приходилось ловить, кто украл деньги.

Мы в основном арестовывали деньги на корсчетах. Вырабатывали схематику замораживания и с другими иностранными службами. В некоторых странах законодательство позволяло «морозить» аж на 42 года. За это время мы, естественно, успевали бы собрать все необходимые документы, чтобы наложить арест и списать их обратно в РФ.

– Защита Захарченко уверена, что скоро объявится хозяин денег.

– Это стандартная процедура: берётся пауза, люди делают документы, чтобы объяснить происхождение денег, оценивают обстановку и договариваются с кем-то наверху, кому эти бумаги принесут и под каким ракурсом их будут смотреть, сколько денег отстегнут… Схема для них не новая, и они прекрасно знают, как её применить.

Деньги изъяты в новых упаковках, легко просмотреть, откуда они получены и привезены на квартиру. Это занимает не более двух недель. Причём странно, что силовики не стали задерживать родственников Захарченко и не изъяли их телефоны.

– Какова судьба Захарченко, по-вашему?

– Судьба Захарченко уже очевидна, следствие не заинтересовано в полноценном расследовании, потому что могут всплыть громкие имена и тайные схемы. А хочет прилепить обнаруженные деньги к «Нота-банку», чтобы Дмитрий признался в хищении их средств и получил свой срок – лет 5-8, в зависимости от ситуации.

Дмитрий, видимо, с этим не согласен, поэтому там идёт торг. Одни хотят закрыть дело побыстрее, без всяких продолжений и нюансов, другие понимают, что что-то нужно объяснять руководству страны, так как сюжет с МВД России провалился, и вспыли сюжеты, которые могут привести на Лубянку, в Следственный комитет иПрокуратуру. Короче, тупик. Все в ожидании чисто политического решения с верха.

Тайна миллиардов Захарченко! Дмитрий Викторович МВД! Семья в плюсе!