Участвующие в полемике по поводу оправданности недавней властной инициативы по борьбе с «тунеядцами», почему-то обходят вниманием основной аспект проблемы. И апологеты, и критики законопроекта, увлёкшись дебатами, почти не говорят о главном — о правомочности самого применения к официально неработающему совершеннолетнему и трудоспособному гражданину нашей страны широко известного с советских времён определения «тунеядец». Подобная забывчивость образованным людям непростительна. Ведь если закон против тунеядства действительно примут, то многие десятки (если не сотни) тысяч людей окажутся не просто безосновательно ограничены в своих конституционных правах, но и будут припечатаны уничижительным термином, который, при здравом размышлении, не может быть применён к ним в современных условиях даже теоретически.

Итак, что собой представляло понятие «тунеядство» в Советском Союзе, от правовой системы которого нынешние законотворцы в данном случае силятся вести преемство?

Согласно Указу, принятому Президиумом Верховного Совета СССР от 4 мая 1961 г., тунеядством признавалось уклонение лица от общественно-полезного труда, а также ведение этим лицом паразитического образа жизни. В тексте Указа давалась ссылка на Статью 12 Конституции СССР от 1936 г., закрепившую следующую важнейшую норму:«Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: кто не работает — тот не ест».

Таким образом, согласно советскому праву, тунеядцем считался тот, кто уклоняется от выполнения предписанного Конституцией всякому гражданину «дела чести» — не желает трудиться на благо общества, ищет при этом альтернативные, «левые» источники заработка. Такая деятельность в рамках социалистического общества действительно рассматривалась как антиобщественная и по закону пресекалась. Для того имелись свои веские основания.

Понимаю, процитированные выше положения советского законодательства могут вызвать у представителей молодого поколения искреннее возмущение, протест. Выросшим в атмосфере постоянного декларирования буржуазных прав и свобод, им трудно взять в толк, с какой, собственно говоря, стати, в Советском Союзе труд людям вменили вобязанность. Ведь сегодня, согласно Статье 37 Конституции РФ, труд признаётся свободным и, более того, принудительный труд запрещён.

Для того чтобы разъяснить этот действительно важный, в сущности, даже не столько юридический, сколько мировоззренческий момент, необходимо сделать небольшое отступление и рассказать, хотя бы в двух словах, о сути социалистического жизнеустройства как такового. Не разобравшись в этом ключевом для понимания проблемы вопросе, продолжать дальнейший разговор бессмысленно.

Социалистический строй (и, соответственно, стоящее на его страже социалистическое государство) основывается на общественной форме собственности на средства производства. На практике это означает, что все средства производства и иные причисляемые к их числу объекты, находящиеся на территории страны, официально, по закону, провозглашаются коллективной собственностью всех её граждан. Отсюда выглядит вполне логичным, что все граждане должны получать свою долю материальных благ от эксплуатации средств производства, находящихся в их коллективном совладении. Для того чтобы получать долю, что называется, «на руки» (в виде зарплаты, а также иных, причитающихся по закону благ), необходимо участвовать в общественном производстве, то есть, вносить личный посильный вклад в общее дело. Социализм принципиально отвергает эксплуатацию человека человеком — никто не должен жить с трудов ближнего.

Одновременно с этим социалистическая правовая система содержала и иную, не менее важную норму: право человека на труд реализуется при помощи государственных органов. Они, внедрив систему распределения для выпускников вузов, техникумов и профтехучилищ, предоставляют всякому реальную возможность трудиться. Согласно Статье 40 советской Конституции, получение рабочего места гражданином СССР гарантировалось государством. Это оно, государство, брало на себя обязанность следить за тем, чтобы никто не прозябал безработным — ведь в таком случае человек оказывался бы в положении отчуждённого от законной доли дохода, то есть от того, что принадлежит ему по праву. Гарантия была железной — вынужденной безработицы в СССР не существовало.

Держа в уме подобные принципы, советские правоохранительные органы и суды преследовали лиц, уклоняющихся от трудовой деятельности и, тем самым, вольно или невольно, перекладывающих бремя собственного содержания на плечи близких, вынуждая тех отчуждать в свою пользу части от причитающейся им кровной доли. Именно это — систематическое уклонение от трудовой деятельности, невзирая на все созданные для неё государством условия, а равно бродяжничество, попрошайничество и прочие способы получения нетрудовых доходов — и признавались в советском законодательстве тунеядством. В полном соответствии с базовыми ценностями социалистической морали.

Экономические реформы начала 90-х годов XX в. предопределили, а ельцинская Конституция 1993 г. юридически закрепила совершенно иной характер общественно-экономических отношений, основывающихся на принципиально иной системе моральных ценностей… Наш современный строй базируется на развитом и уже глубоко укоренившемся институте частной собственности и безусловном признании прав частного собственника. Члены общества уже не связаны между собой узами солидаризма. Они в значительной степени являются по отношению друг к другу конкурентами, борясь, помимо прочего, и за рабочие места, которые государство, в отличие от прежних времён, более никому не гарантирует и гарантировать не обязано. При господстве капиталистических отношений (является ли наше общество капиталистическим не только по форме, но и по сути — вопрос отдельный, здесь мы его обсуждать не станем) труд в принципе не может рассматриваться как нечто обязательное для всех.

В современной России право на труд нужно не получать от государства как некое заведомо неотчуждаемое благо, а вырывать с боем, в конкурентной борьбе. На том стоит капиталистическое общество и капиталистическая мораль. Заложенный в Конституцию РФ принцип «свободного труда» означает, что любой человек на абсолютно законных основаниях волен не заниматься трудом вообще, разумеется, при условии, что он не совершает при этом никаких противоправных деяний. И современное российское государство, опять-таки в силу своего несоциалистического характера, не берёт на себя обязанность трудоустраивать гражданина. Оно лишь предоставляет ему такую возможность. А уж сможет он ею воспользоваться или нет — проблема лишь самого гражданина и никого другого.

Излишне говорить, что в сегодняшней системе координат понятия «тунеядство» и «тунеядец» лишены какого бы то ни было практического смысла и смахивают более на ярлыки, которые власти пытаются налепить на неудобные для неё по каким-либо причинам категории граждан. Ещё раз напомню: согласно основному закону страны на человека не возложена обязанность работать, и уже тем более её исполнение не преподносится как «дело чести». Разумеется, законопослушный гражданин должен уплачивать налоги в полном объёме, в том числе и с доходов от той хозяйственной деятельности, которую он ведёт, не трудоустраиваясь никуда в официальном порядке. Но сокрытие реальных доходов и тунеядство — это не просто разные понятия. Это понятия из разных общественно-политических и правовых систем.

В завершении хочу ещё раз подчеркнуть. Я не выступаю против вывода целых сфер хозяйственной деятельности «из тени». В ряде случаев это действительно необходимая, даже назревшая мера. Я возражаю против корректности присваиваемого мелким предпринимателям, надомникам-фрилансерам и им подобным категориям лиц безграмотного юридического определения. Тунеядцев при капитализме не бывает. Бывают предприимчивые граждане, научившиеся извлекать доход всеми возможными, формально не запрещёнными законодательством способами. Стремление срочно изыскать дополнительные источники пополнения госбюджета в условиях набирающего силу экономического кризиса понятно и, в общем-то, рационально. Вот только вещи при этом следует называть своими именами.