Готова ли Россия противостоять терроризму нового типа

Пока российские политики яростно критиковали Европу за неправильную миграционную политику, приводящую к росту терроризма, в самой России, возможно, появилась и набирает силу новая угроза. Похоже, что россияне, так же как и европейцы, недооценили все выгоды и риски от своей международной политики.

Трагедия, произошедшая в метро Санкт-Петербурга, показала — международный терроризм эволюционирует, так же как и методы работы спецслужб по его устранению. И самое главное, он становится все более интернациональным.

По версии ФСБ, теракт в метро Санкт-Петербурга организовали и совершили легально живущие в России и имеющие российское гражданство выходцы из стран СНГ. Между тем раньше в любом российском теракте было принято подозревать — и чаще всего это получало подтверждение – радикалов, выходцев из российского Северного Кавказа.

С момента теракта в петербургском метро 3 апреля ФСБ демонстрирует особую открытость в его расследовании. Общественности предъявили даже два видеоролика — один из Подмосковья, другой из Владимирской области, где проходили спецоперации по поимке подозреваемых в причастности к этому теракту. 20 апреля сам директор ФСБ Александр Бортников заявил, что заказчик теракта в метро Петербурга «практически установлен».

По версии следствия, взрыв устроил бывший работник местного суши-бара, 22-летний уроженец Киргизии Акбаржон Джалилов. Однако ни о каких связях Джалилова с исламистскими группировками у себя на родине ранее известно не было. Родственники и друзья из Киргизии отзывались о нем хорошо.

Уже после теракта следователи заявили, что у Джалилова были связи с запрещенными в России террористическими организациями, не прояснив характер этих связей. На прошлой неделе в Петербурге по делу о теракте были задержаны еще восемь подозреваемых. Показательно, что все задержанные не являются «нелегалами». Это выходцы из Средней Азии, имеющие российское гражданство. Они законно жили в России.

По версии следствия, теракт финансировался из Турции. Какими именно группировками — следствие не говорит. Россия, похоже, сталкивается с терроризмом нового типа и пока не очень может понять, как ему противостоять. Раньше теракты в основном совершали джихадисты с Северного Кавказа. Иногда у них были засланные извне кураторы, вроде печально известного саудовского эмиссара Хаттаба, воевавшего в Чечне и ликвидированного в марте 2002 года. Впрочем, за 20 лет российским спецслужбам более-менее удалось взять под контроль сети террористов и уничтожить знаковых главарей террористического подполья.

Теперь выясняется, что пока мы концентрировали все свои ресурсы, в том числе интеллектуальные, для уничтожения террористов и преступников в одном регионе, другие зоны возможного создания и роста террористических ячеек остались без должного присмотра. В «группу риска» теперь попали мигранты или уже легализованные граждане России, занимающиеся низкооплачиваемым трудом. Они не вовлечены в общественную жизнь. Они не удовлетворены своим положением изгоев (хотя жизнь в общине невольно может привести к такой изоляции).

И они становятся идеальной целью для вербовщиков международных террористических организаций.

Общество слабо себе представляет, чем живут эти люди. Знают только, как на них можно заработать, — нанять их на подсобные работы в кафе, на ремонт квартир или дач. Много ли в наших спецслужбах людей, которые хотя бы знают таджикский или узбекский язык? Иногда это важнее для безопасности страны, чем пытаться заставить мигрантов сдавать экзамен по русскому.

В самих бывших советских республиках Средней Азии происходят тектонические изменения. Они перестают быть полностью светскими и «советскими». После распада СССР, несмотря на страстное желание властей Таджикистана (после кровопролитной гражданской войны начала 90-х), Киргизии (пережившей серию государственных переворотов) и особенно Узбекистана не допустить рост исламского экстремизма внутри страны, экономическая ситуация в этих государствах в значительной степени похоронила эти усилия.

Проблемы в экономике и вооруженные этнические конфликты привели к тому, что значительная часть населения Таджикистана, Узбекистана и Киргизии отправилась на заработки в другие государства, прежде всего в Россию. Таджикистан в 2015 году вообще установил невиданный мировой рекорд: 51% его ВВП был сформирован переводами из-за рубежа. При этом часть молодежи (а страны Средней Азии обладают очень молодым населением, более половины их жителей моложе 18 лет) предсказуемо стала мишенью для вербовщиков запрещенных в России радикальных исламских группировок — сначала «Аль-Каиды», а затем ИГ, «Ан-Нусры» (все три организации запрещены в России) и многих других, названия которых ничего не скажут российскому читателю.

В России нерусскоязычные выходцы из Таджикистана, Узбекистана и Киргизии, как правило, живут компактно, не интегрируются в российское общество. Находясь, по сути, в экономическом и социальном гетто, выходцы из Средней Азии зачастую теснее связаны с родиной и иногда с теми же очагами радикального ислама на Ближнем Востоке или в Турции, чем собственно с российской жизнью.

Возникшая сразу после теракта в Питере идея лишать террористов и их пособников гражданства едва ли поможет делу. Во-первых, если говорить о смертниках, им уже потом по известной причине безразлично, какое у них гражданство. Во-вторых, жить на нелегальном положении в России выходцам из Средней Азии не привыкать. Наоборот, наличие у них гражданства позволяет государству наладить за ними хоть какой-то минимальный контроль.

Тут нужны не радикальные меры вроде запрета миграции в Россию из стран Средней Азии или визовых ограничений, а систематический подход по работе с мигрантами и новыми гражданами, полноценная интеграция их в российское общество. Также необходимо более пристально следить за регионом Центральной Азии и за происходящими в нем изменениями. Речь не только о гонке с США и Китаем за сферы влияния и полезные ископаемые, России в этом регионе понадобится «культурная разведка», профессиональная работа на местах.

Наша страна, всегда существовавшая как многонациональное и многоконфессиональное государство, столкнулась с новой для себя реальностью. Часть ее жителей в силу экономического положения и, как сейчас модно говорить, культурного кода оказалась в зоне повышенного риска относительно влияния международного террористического интернационала, не знающего границ.

К слову, это еще один довод в пользу того, что с терроризмом можно и нужно бороться только солидарными усилиями всех государств, независимо от их политических разногласий. Важно понимать, что для террористов Париж, Москва, Лондон, Петербург, Брюссель — общая территория ненавистной им цивилизации. Для них Россия — такой же «Запад», как Европа или Америка.

* * *

П.С.

Вот вроде умные люди и все правильно говорят, но всегда недоговаривают, на заканчивают мысль.

Если питательная среда бедность масс — то убери эту бедность, а еще и добавь образование! Не будет и почвы для террористов. Конечно останется 0,00001% ненормальных, однако не о них же речь.

Но о чем это я! Тогда ведь будет уже не капитализм вовсе!