В чём же причина текущей и грозящей катастроф? Аналоги грядущей «Великой Депрессии» налицо, как на подбор, словно бы взяты из 20-х годов ХХ века.

Дело в том, что восторжествовал ЛИМИТРОФНЫЙ тип хозяйствования. Повсеместно ликвидируется интенсивное развитие и заменяется на ЛИМИТРОФНЫЕ системы обогащения.

Что такое интенсивное развитие? Объясняю на пальцах:

- 10 садоводов вырастили 200 яблок. Каждый получил по 20 яблок.
-На следующий год вырастили 400 яблок. Каждый получил по 40.

Обогащение игроков рынка в интенсивной модели достигается за счёт роста производства, за счёт улучшения качества обработки ресурсов. Прибыль растёт ВМЕСТЕ с урожайностью, а не сама по себе.

Что такое лимитрофное обогащение? Это обогащение центра системы за счёт разорения и «закошмаривания» её периферий. Вернёмся к нашей модели:

- 10 садоводов вырастили 200 яблок. Каждый получил по 20 яблок.
-На следующий год вырастили 150 яблок. Но главный садовод, используя своё служебное положение забрал себе 40 яблок. Другие садоводы поделили между собой остатки. Они перешли к жизни ПО ОСТАТОЧНОМУ ПРИНЦИПУ.

Вот такая модель грабежа и разорения лимитрофов (запасников пищи для хищника) – обогащает нынешнюю паразитарную мировую финансовую элиту.

То есть рост доходов у одних напрямую и неразрывно связан с разорением и обнищанием других. Ведь общего роста производства НИГДЕ нет! Наоборот, размер общего пирога (который делится на всех) – везде сокращается!

Разорение лимитрофов – процесс перманентный(постоянный). Деньги имеют свойство заканчиваться, снова и снова. Это значит, что финансовые хищники выходят на охоту снова и снова.

Они постоянно голодны, и они постоянно ищут новые лимитрофы. Если сегодня они не видят лимитрофа лично в вас, читатель – значит, вам повезло. Пока. Но отнюдь не навсегда. Завтра они доедят вашего соседа, которым питаются сегодня, и возьмутся за вас.

Понятно, почему лимитрофное обогащение правящего криминала чревато неизбежной общей катастрофой: если система выжирается, но не пополняется, то она сжимается, количество реальных благ в ней идёт на убыль.

А это значит, что день ото дня биржевые акулы становятся всё голоднее и голоднее, а их действия – всё более и более свирепыми.

Процесс необратим: вчера, когда жратвы было много – они были сонными и ленивыми. Но жратва убывает (её же только поглощают, не воспроизводят) – и биржевые акулы становятся всё более решительными, всё более активными во зле.

Для тех, кого они уже обанкротили, позавтракав или пообедав им (а может и поужинав) – катастрофа уже наступила. Для других – ещё нет. Но она на очереди.

Именно так было перед Великой Депрессией в первой половине ХХ века – личные катастрофы, как ручейки, сбегались в реки общего горя и обездоленности, а оттуда – в море глобального экономического кризиса[1], ПАРАЛИЗОВАВШЕГО КАК ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ, ТАК И ПОТРЕБИТЕЛЬСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.; 18 мая 2017