Продукт – это устоявшийся в экономической теории термин, который лежит в самой основе экономического процесса, являясь одновременно и объяснением смысла и конечным итогом производственных процессов. Вначале слово «продукт» обозначало лишь пищу (в словосочетании «продукты питания»). Но затем экономисты придали ему более широкий смысл: произведение труда, законченный результат некоторой деятельности. В том числе говорят о промышленном продукте (товар или услуга, которую можно предложить для рынка, и которая будет удовлетворять потребности потребителей). Есть ещё устойчивые словосочетания «программный продукт» и «продукт творчества». Для дегенеративных явлений и отношений появился термин «продукт распада»…

С промышленностью просто: промысел – это ПРОдвижение мысли. То есть человек мыслил-мыслил, и нечто придумал. Потом реализовал выдумку на практике – и возник ПРО-МЫСЕЛ.

А от про-мысла вышла и про-мышленность, практическое развитие человеческой мысли.

А вот что такое «про-дукт»? В самой структуре слова «продукт» частица «про*» является приросшей к корню приставкой. То есть очевидно, что она не всегда была частью корня. Это «pro*» - продвижение, «промоушн» и т.п.

Оно адресуется, прилагается к некоему «дукту», в сочетании с которым составляет «pro-дукт». А что такое «дукт»? Открываем русско-латинский словарь, и читаем: «ductus, us m - проток, ход; 2 ductus, us m – предводительство; 3 ductus, us m командование».

Латинский – мёртвый язык, но слово «дукт» не умерло вместе с ним. С тем же смыслом оно попадает в английский язык, в польский (т.е. славянский) язык (dukt - ♂, Р. \~u просека ž+ przesieka. Новый польско-русский словарь) и т.п.

То есть достаточно устойчиво, на протяжении тысячелетий «дукт» - это просека, канал, управление, командование. А если ПРОдвигать «дукт» - то получается «про-дукт».

Но мы же с вами экономисты, а не филологи. Изучая корни слов, мы лишь ищем исходный смысл термина.

В экономическом смысле «дукт» - это возможность появления продукта. То есть продукт ещё не создан, его ещё нет, и может быть, его даже и вовсе не будет – но возможность, вероятность его появления имеется. Это связано с наличием канала, по которому можно ПРОдвигаться и с реализации власти, предводительства, командования.

Продукт – это нечто, что власть приказала произвести из имеющихся природных ресурсов.

Если бы ресурсов не было, то не было бы и власти (городской сумасшедший, считающий себя королём – не король, потому что не имеет ресурсов. Если дать ему ресурсы – то он действительно станет королём, каковым себя и считает).

То есть сам термин «про+дукт» отражает работу, «движуху», связанную с «дуктом». А суть этой «движухи» в том, что территория перерабатывается в потребительские блага. Грубо говоря, земля, через много этапов, перерабатывается в хлеб, а руда – в металл (металл же в ложку, нож, топор и др.).

Такого рода подход позволяет нам разоблачить весьма активно распространяемые антинаучные бредни либеральных экономистов: мол, кто работает, тот зарабатывает, а кто нищий – тот лодырь и работать не хочет. Иногда добавляют – «и стремиться сесть на шею к обществу». Как будто тот, кто работает – на шею к обществу сесть не стремиться…

На самом деле «шея общества» - это такое волшебное место, куда все пытаются сесть. Это большой отдельный разговор про то, что такое «шея общества» и как на неё садятся, мы сейчас не об этом.

Мы о том, что богатство может быть как результатом труда, так и результатом вещей, никак с трудом не связанных. А труд может быть источником обогащения, но может быть также и источником пустоты, и даже источником обнищания (в современном рыночном обществе есть очень много видов труда, которые лучше и не начинать- богаче будешь).

На самом деле (будем учёными, а не шарлатанами и демагогами, как либералы) – никакой продукт не появляется без «дукта», потому что без «дукта» нечего будет «про-двигать».

Рыночные же власти надеются поиметь долю (рэкетирскую) с продукта, который возникает сам по себе, у людей в домах, без участия и вклада властей.

То есть каким-то волшебным образом продукт в их воображении зарождается из ничего посредством манипуляций рук и заклинаний (чистой воды магия!).

А они потом, поскольку власть имеют, приходят и говорят: дайте нам часть возникшего посредством манипуляции руками! А то мы вас накажем за уклонение от налогообложения!

На самом деле отдельно взятый человек ничего не производит, да и не может произвести. Крестьянин, например, не может сам по себе произвести хлеба, часть которого потом отберёт продразвёрстка (троцкизм) или продналог (рыночная теория).

Как, по-вашему, крестьянин сам из себя произведёт хлеб? Как огонь – путём трения палочки в деревяшке? Он что, извиняюсь за выражение, отрыгнёт этот хлеб или выкакает его?! Простите за грубость, но либералы уже достали своими маразмами о «свободном труде и сборе налогов»…

Для самого примитивного способа выращивания хлеба нужна земля. Её нужно дать, причём так, чтобы арендная плата паразиту-собственнику не была бы выше стоимости выращиваемого урожая (а сегодня в престижных городах арендная плата за квартиру часто выше средней зарплаты!!!). Но всякий разумный человек понимает, что одной земли сегодня мало.

Нужны трактора и ГСМ к ним, нужны удобрения, нужно обеспечение правопорядка, чтобы посевы не вытоптали, не сожгли и не украли… Много чего нужно, выражаемого одним словом «дукт» (предводительство, командование, канал).

Для того, чтобы человек собрал про-дукт, он должен получить от власти все необходимые для продукта компоненты. Только в этом случае можно будет говорить – лентяй он или трудолюбивый, потому что лентяй не соберёт продукт из дуктов, а трудолюбивый и старательный – соберёт.

А до этого момента говорить о лени или трудолюбии, рассуждать, кто у кого сидит на шее – вообще глупо, да и с нравственной точки зрения – подло. Кулак-мироед заграбастал всю землю, безземельные ходят к нему побираться, он им кидает объедки и корит: «вы все на моей шее сидите, работать сами не хотите, у меня в нахлебниках» и т.п.

Откуда он знает, хотят они или не хотят работать? Им же НЕГДЕ работать, потому что весь дукт он себе забрал. Из чего им продукт собирать в отсутствии дукта?

Развитие техники и технологий приводит к тому, что компонентов для СБОРКИ продукта требуется всё больше и больше. Столыпинский мужик нуждался только в земле (и ту ему не давали!), а современный мужик без трактора с землёй ничего сделать не сможет.

Чтобы начать производить хлеб без трактора, современный мужик должен деградировать до уровня средневекового мужика, и лишь тогда он начнёт выжимать из земли скудные урожаи посредством голых рук и каменных орудий.

***

Таким образом, общественное благосостояние не столько результат труда, сколько результат разумной организации труда. А она может быть только плановой – потому что естественно складывающиеся отношения – складываются в вечный застой.

Если система не подвергается внешним воздействиям – то она, по закону природы, «успокаивается». То есть всякое движение в ней прекращается, а сложившиеся соотношения и балансы, равновесия – становятся стабильными.

Простой пример: вы поставили коробку на шкаф. Если она за год со шкафа не упала, не соскользнула – то, скорее всего, она не упадёт и во второй, в третий год и т.п. Конечно, ничтожная вероятность микроскопического сползания коробки существует: иногда мы сталкиваемся с неожиданным падением давно неподвижных предметов, это следствие того, что они тихонечко сползали, невидимо нашему глазу…
Но чем дольше стоит коробка – даже на наклонной плоскости – тем меньше вероятность, что она куда-либо сдвинется. Что может сдвинуть коробку на шкафу? Либо вы сами полезете переставить её (плановое действие), либо какая-то катастрофа, вроде землетрясения или взрыва бытового газа – опрокинет коробку.

Второй вариант развития отражает Тойнби в его теории развития «вызов-ответ»[1]. Тойнби убедительно доказывал, что до появления планового хозяйствования все хозяйственные перемены были связаны только с катастрофами. Человечество миллион лет прозябало в собирательстве, потом пришёл ледник, большая часть людей вымерла, а оставшиеся поневоле изменили отношения, стали шить одежду и охотится на мамонтов…

А если бы ледник не пришёл? Ну, миллион лет дурака валяли, ещё бы миллион лет проваляли! Ничего не может меняться в системе, которая сложилась без внешнего контроля, сама по себе.

В такой системе всё, что могло произойти – давно уже произошло. А то, что не произошло – не может произойти внутри этой системы, без внешнего вмешательства. Если вы год не открывали шкаф, то всё, что в нём могло соскользнуть с вешалки, уже соскользнуло, а то, что не соскользнуло – без вашего вмешательства никогда уже не соскользнёт…

Даже если исключить деградацию человека при рыночных отношениях (а исключить её на практике невозможно), даже если предположить, что какими-то неведомыми способами мы удержали людей от деградации – их отношения после притирки и отладки сложатся в неподвижный застой[2].

Он, как показывает опыт истории, может продолжаться не только тысячи, но даже и миллионы лет!

***

Конечно, мягко говоря, странно для человека в XXI веке ждать глобальных катастроф для перемен и прогресса. Нетрудно увидеть, что такой двигатель, как катастрофа (ломающая прежние балансы и противовесы в обществе) – ненадёжен до крайности. Да и будет ли ответ на катастрофу, ломающую старое хозяйство, прогрессивен? В этом сомневался уже сам Тойнби. Тем более усомнимся мы.

Далеко не факт, что упавшие со шкафа в результате землетрясения коробки сложатся более разумно и красиво, чем лежали до землетрясения. Далеко не факт, что ответ человека на катастрофу, бросающую вызов его инстинкту выживания – будет адекватен и прогрессивен. И сложившиеся по новой отношения людей будут лучше, чем были прежде…

***

Единственное достойное человека решение – подумать и самому распланировать перемены, составить их график и продумать их обеспечение «дуктом».

ХХ век был в истории человечества особым: перемен в нём больше, чем за двадцать предшествующих веков, вместе взятых, и даже за все 5 тыс. лет известной нам цивилизации. Это связано с тем, что история ХХ века – прежде всего история СССР. СССР задавал повестку века как своим сторонникам, так и своим врагам (для которых он был тойнбианским вызовом – требовавшим ответа).

Перемены и прогресс ускорились в тысячу раз, потому что власти всех стран в ХХ веке занимались проблемами организации «дукта» для сборщиков продукта на продуктовых линиях очень и очень серьёзно, в плановом режиме.

Но XXI веке доказал, что прогресс – вовсе не константа человеческой истории, а всего лишь результат «навязчивой идеи» планирования у большой совокупности людей.

Прогресс – вовсе не марксова неумолимая в своей последовательности железная дорога, а всего лишь огонёк маяка вдали, который блуждающий в терниях путник волен принять за руководство – или отвергнуть.

XXI век из-за сумасшедших зоологических теорий властей рискует стать веком колоссального социально-технического регресса:

ВОЗВРАТИВ ЧЕЛОВЕКУ ЕГО ВНУТРЕННЮЮ ОБЕЗЬЯНУ, НО ОТНЯВ У НЕГО ЕГО ВНУТРЕННЕГО ЧЕЛОВЕКА.

Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.; 14 февраля 201