Обычные охранные раскопки на месте дома XIX века, снесённого ещё в советское время, подарили археологам весьма редкую находку – клад нумизмата.

В кладе были шесть жестяных банок (размерами 13х18 см), а также серебряные кубок и ковш, внутри которых находились монеты и другие мелкие предметы. Некоторые монеты были уложены в мешочки, другие – завёрнуты в бумагу и лишь потом уложены в банки.

Коллекция охватывает большой временной отрезок – от XV до начала XX в., в ней есть и монеты-чешуйки Новгорода, Пскова, Твери, Москвы, и монеты Николая II. Не все находки относятся к редкостям: так, в кладе есть медные пятаки Екатерины II, которые особой ценности не представляют. Однако здесь же были, например, полуполтина Алексея Михайловича (её делали из европейского талера, разрезав его на четыре части), и монета недолгого правления Бориса Годунова, и редкие деньги непродолжительного правления Петра I, и рубль Алексея Михайловича 1654 г. (который чеканили всего только один год). Кроме того, в кладе нашлись польские монеты, чеканившиеся в России, полный набор монет от Петра I до Петра III, монеты Елизаветы, Анны Иоанновны, коронационные монеты Николая I и Александра III.

Из других, «немонетных» находок интересна серия орденов и медалей XVIII–XIX вв., среди которых – два ордена Станислава и орден Анны. Есть и другие награды: кубок и два бокала с вензелями Екатерины II. Особое любопытство вызывает наградной ковш с имперским гербом и дарственной надписью (её можно будет прочесть после реставрации). Там же находился костяной игольник китайского или японского производства.

Одна из банок оказалась заполнена предметами мелкой культовой пластики: иконами-складнями, образками, киотными крестами. Точное количество находок пока неизвестно – они пока не отреставрированы и не очищены. Однако сообщается, что только в одной банке лежало 305 монет.

«Человека, который собирал коллекцию, мы бы обязательно знали. Они все были известны, не скрывали свои имена, состояли в Археологическом обществе. Такой коллекцией мог владеть только Фёдор Плюшкин», – считает Татьяна Евгеньевна Ершова, руководитель «Псковского археологического центра», проводившего раскопки.

Фёдор Михайлович Плюшкин (1837–1911) был купцом и владельцем одной из самых больших частных коллекций в России. Есть легенда, что А.С. Пушкин увидел фамилию Плюшкиных на вывеске в Валдае, рассказал о ней Н.В. Гоголю, а тот наградил этой фамилией помещика-«коллекционера» из «Мёртвых душ». В общем-то, художественный вымысел был не так уж далёк от прототипа. Плюшкин собирал свою коллекцию более 40 лет, и в ней, помимо шедевров живописи кисти Верещагина, Венецианова, Айвазовского, Шишкина, уникальных документов (писем А.В. Суворова, Н.В. Гоголя) и личных вещей А.А. Аракчеева, были чучела гусей и уток, какие-то маловразумительные булыжники и вырезки из популярных журналов. Всего коллекция Плюшкина насчитывала около миллиона (!) предметов, среди них – 84 ящика монет (нумизматическое собрание Эрмитажа в то время было скромнее).

Плюшкин, однако ж, пускал публику в свой частный музей. Один из современников писал: «Сокровища размещены где только можно, без всякой системы: картины и портреты развешаны по стенам как попало, иконы теснятся возле больших пейзажей или маленьких силуэтов в старинных рамах, а возле стен, в витринах и на шкапах громоздятся фарфоровая посуда, самовары чуть ли не петровского времени, старинные часы, древнее оружие».

В последние годы жизни коллекционер вёл переговоры с музеями о продаже своего детища, но договориться не удалось. Уже после смерти Плюшкина всё собранное им за 100 тысяч рублей купил Николай II, после чего коллекция разошлась по разным институциям: часть поступила в Российский этнографически музей, часть – в Эрмитаж, часть в Русский музей, рукописи из неё сейчас находятся в Пушкинском доме. Точно установлено место хранения примерно 10% коллекции Плюшкина (около 100 тысяч предметов).

Между тем археологи отмечают, что клад был спрятан уже после смерти купца. Судя по газетам, в которые были завёрнуты монеты, сокрытие произошло не раньше осени 1917 года. Возможно, предметы спрятал наследник Плюшкина, живший в то время во Пскове. Как бы ни сложилась его судьба (а, скорее всего, она была трагической), за кладом хозяин не вернулся.