Бурные дискуссии о наследии и традициях, о византийском или ордынском наследии, о геополитических реалиях и фантазиях, об изучении латыни – или древнерусского языка в школах, о патриотизме и космополитизме, отдельном или не отдельном пути русской цивилизации и т.п. – это всё очень хорошо.

Для живых. Когда живой. А когда не живой – тогда, вроде как, все эти высокие материи не очень и волнуют… Дворяне со всем их благородством очень обижались на мужиков в 1917 году, когда мужики бросили германский фронт и побежали землю делить в свои деревни…

И нельзя сказать, что дворяне – скажем, булгаковские Турбины – были совсем не правы. Более того, мы-то, как люди образованные и понимающие жизнь понимаем, что Турбины были правы…

Но мужики их не понимали. Не хотели держать германский фронт и защищать общее достояние нации – Российскую империю. А хотели урвать себе кусочек помещичьей земли.

Причина проста: очень и очень плохо (больно) было мужикам без земли. Мужики, конечно, нехорошо поступили, и последствия крушения Российской Державы до сих пор их потомкам отрыгаются – то украинской мерзостью, то бессарабской пакостью…

Ну, а как их понять, голодных – сытым? Вообразите, что у вас нестерпимые боли. И вы принимаете обезболивающее. А какой-то умник говорит вам: «знаешь, ты лучше обезболивающее не принимай, а то у тебя привыкание может возникнуть, получится наркотическая зависимость, а она – беда! Ты лучше боль терпи, как она есть, авось, потихоньку пройдёт»…

Успех такого рода советов – зависит от остроты боли. Чем она острее и тяжелее – тем больше раздражают «добрые советчики», опасающиеся за ваше привыкание к анестезии.

И чтобы все наши дискуссии не уходили в дебри вымышленных миров и ложных сущностей – давайте начнём с той аксиомы, что народу нужно сперва просто выжить.

Дискуссии всякие о тонких материях – о миссии России, о значении русского вклада в историю, о бытии Божием, о философии традиционализма, модерна и постмодернизма – будут, но потом. Сперва надо покушать, чтобы «ласты не склеить». Помрёшь – говорить уж станет незачем. Сними боль – а уж потом начинай долгосрочную профилактику организма…

В марксизме много всяких заблуждений. Но есть в нём одна очень важная, с моей точки зрения, вещь: привязывание идеологии к экономике. ТО ЕСТЬ МЫСЛИ К ОРГАНИЗМУ.Большинство конфликтов между людьми – экономические. Если за конфликтом не стоит чьего-то острого экономического интереса – он довольно легко решается через примирение сторон. Сосед думает по-иному, не так, как мы? Нам обычно это не очень важно, если это не касается наших интересов и сфер нашей деятельности.

Роковое значение экономики в жизни людей заключается в том, что если идеи существуют в бесконечности, и всем им хватает места на бумаге – то куры, квартиры и автомобили существуют в ограниченном материальном пространстве, стиснутом к тому же краткими рамками человеческой жизни.

Идея, мысль, высказанная другим – не только ничего не отнимает у вас, но даже и духовно вас обогащает. Вы узнаёте нечто новое, соглашаясь, или тренируете свой дух, возражая.

Курица, съеденная другим – по определению не досталась вам. То же самое – заселённый другим дом, занятый другим земельный участок и т.п.

Крестьяне ненавидели помещиков не за то, что те говорили по-французски! Они ненавидели их вполне конкретно – за то, что те извлекали прибыль с участков земли, с которых крестьяне сами хотели извлекать прибыль. Конфликт строился по безнадёжной схеме «если ему – то не мне; если мне – то не ему», а потому не имел разрешения в заповедях.

Одно дело, когда сыщик в детективе преследует преступника: ясно, кто хороший, а кто плохой! Другое дело – конкуренция: тут нет хороших и плохих, тут грызня за место под солнцем…

Возрождённый российский патриотизм имеет отчетливо выраженное белогвардейское начало. Он его пытается скрывать – но оно всё равно вылезает: в апелляциях к Ильину, к Столыпину, в самом имени «Единая Россия» – колчаковско-деникинском и т.п.

Ничего плохого в белогвардейском патриотизме нет. Очень многое он трактует очень верно. Но он хромает одним изъяном, из-за которого он ТОГДА и потерпел поражение: "гуманитарностью", оторванностью от экономики и её расчетов.

Вот если мы снабдим белогвардейский патриотизм нормальной экономической базой, экономической теорией, вызывающей доверие – тогда он перестанет быть патриотизмом дворян, при всём своём благородстве страдающим «возвышенной» беспочвенностью.

И тогда станет он нормальным, общерусским патриотизмом. Как Марина Ивановна Цветаева писала – «Белая гвардия, путь твой высок», не спорю, но экономику учить надо. Иначе нам смерть.

+++

Сытый голодного не понимает. Человек, дремлющий пол-дня в гамаке на даче – охотно поддержит разговоры о византийском наследии и русской самобытности. А человек, отпахавший 14-часовую смену на заводе и оглохший там от грохота – ничего такого не поймет. Человек в золотых погонах понимает ценность Босфора и Дарданелл – а человек в рваном зипуне будет упорно думать о грядках, сенокосе и где взять заплатку на дырку…

Не провоцируйте людей на низость – опуская их «ниже плинтуса». Возникающая в нищете и униженности «бездуховность» – продукт пренебрежения к материальным нуждам простого человека.

Глубоко зарыты те дворяне, что полагали Честь делом панским, а простой народ определяли как «подлый». После же удивлялись, почему «подлый народ» сбежал с германского фронта. Так вы же сами его от Чести отучали…

Думая об экономическом конфликте в обществе, и стремясь описать его адекватнее, чем отец многих химер, К. Маркс, я нарисовал такую вот картинку:

Конфликт между человеком и ресурсной базой его обеспечения – вечный. Больше взял один – меньше осталось другому. Тут ведь не в том дело, как Маркс думал, что работодатели, угнетатели, объедают рабочих, угнетённых. Параллельно этому грабежу (экспроприации) – существует множество линий экономического раскола, конфликта между людьми.

Работодатель гнетёт работника? Да. Но ведь и один работник гнетёт другого работника, а работодатель – другого работодателя. Что, между буржуями, ВНУТРИ ИХ КЛАССА – только мир да согласие? Откуда же тогда, господа марксисты, берутся «империалистические войны»? И не страшно им перед лицом пролетариата солидарность свою угнетательскую нарушать?!

Рабочий, имеющий зарплату, выступает (вольно или невольно) угнетателем и подавителем безработного, зарплаты не имеющего. Свекловод хочет, чтобы свёкла была дорогой, а металл дешёвым. Тогда он жил бы хорошо – ЗА СЧЕТ ТОГО, что металлург будет жить плохо. А металлург хочет наоборот: металлы продать как можно дороже, а свёклу взять как можно дешевле…

Конфликт между отраслями не менее остр, чем между буржуями и пролетариями, но классового характера не имеет. Сделать свёклу для металлургов подороже хотят все свекловоды, от помещика до батрака. Все, кто со свёклы доход имеет. И наоборот: гендиректор ли металлургического комбината или чернорабочий на нём – хотели бы одинаково, чтобы за меньшее количество металла давали бы побольше свёклы.

Конфликт между нациями не менее остр, чем пролетарско-буржуазный. Налетевший на русское село печенег – вовсе не феодал, а, возможно, распоследний пастух у себя на пастбище. Грабёж села печенегами (или немцами, или американцами, или еврейскими ростовщиками) – не носит классового характера. Здесь конфликт наций. А конфликт между землячествами? А конфликт внутри отраслей, конфликт внутри одной организации – кто ближе к начальству подберётся? Кто поедет в Трускавец? А кто нет?

Маркс из всей совокупности ресурсопользовательских конфликтов взял почему-то только один, и неплохо его описал. Но Маркс не мог и не хотел объяснить ненависти немецких рабочих к русским рабочим в 1941 году.

Я не хочу сказать, что описанная Марксом линия разлома нереальна (как это делают неумные апологеты буржуазии). Она вполне реальна и вполне адекватно описана. Но только не она составляет «всё содержание человеческой истории»!

А огромное множество подобных ей линий конфликта: между человеком и человеком, коллективом и коллективом, родом и родом, нацией и нацией, классом и классом (вот, добрались до марксовых меридианов)…

А ещё: отраслью и отраслью, континентом и континентом, двумя личностями внутри одного шизофреника (очень актуально для наших дней, когда большинство людей «расщеплено», потеряли самоидентификацию) и т.п.

Конфликт классов по Марксу – капля в море этих конфликтов, вместе составляющих драму человеческой истории. Но что можно выделить как главное (и что не понимали легендарные поручики Голицыны, корнеты Оболенские)?

Всякое объединение людей создаётся, в первую очередь, для их совместного выживания и имеет первую цель обеспечить их совместное выживание. Конечно, потом у союзников в великой жизненной борьбе возникают другие, более возвышенные цели, которыми и увлекались белогвардейцы! Но первую цель – совместное выживание всех, кто в общности – нельзя удалить так, чтобы общность не стала фальшивой, лживой, фиктивной, бессмысленной и беспощадной. Ну, как «единство» пожираемых укро-идиотов и жрущего их Европейского Союза!

Если великая нация с громадьём мечтаний о Босфоре и походе в Индию, с византийским наследием и варяжской доблестью – допустит внутри себя геноцид слагаемой части – она рассыплется. Не потому, что мечты о Босфоре фуфло, поход в Индию – утопия или византийское наследие дрянь. Вовсе нет! Но нельзя вторичными целями, вторичными идеалами, как бы прекрасны и благородны они ни были – подменить первооснову земного единства: всеобщее выживание всех тех, кого объединили в «союз нерушимый»…

Может ли быть иначе, чем как в картинке, нарисованной мной о драме человека и необходимых ему ресурсов? Может. И я (подражая Антуану де Сент-Экзюпери) нарисовал вторую картинку:

То есть можно добавить ресурсов выживания одному человеку, не отнимая их у другого. Как? За счет вовлечения прежде не использовавшихся ресурсов!

Казалось бы, ну чего проще? Течёт река, даром течёт, а ты поставил на ней ГЭС – и вот то, что раньше бесплатно утекало миллионы лет мимо – теперь даёт киловатты и обогащает людей…

На практике сложнее, конечно.

Нужно понимать, дорогие мои читатели, что НЕИСПОЛЬЗУЕМЫЕ РЕСУРСЫ – не просто так валяются неиспользованными. Если бы они лежали готовыми к употреблению, их давно бы употребили, не так ли?

А раз они тысячу лет лежат без дела – значит, существуют какие-то препятствия к их использованию. И, видимо, весьма существенные препятствия – раз тысячу лет голодные и бедные люди не сумели к ним подступиться…

Конечно, можно не только вширь распространятся (как мечтал Гитлер – видя в славянах индейцев, а в России – жизненное пространство для немцев). Можно распространятся и вглубь предметов. Извлекать из недр или почвы, воды или воздуха то, чего раньше не умели.

А почему раньше не умели? А потому что сложно, так ведь? Если не было бы сложно – раньше бы научились извлекать… Чем глубже ввинчиваются наука и технология в предмет – тем сложнее они становятся. Человеческий мозг и сфера образования отчетливо перегружены, человеческие способности к восприятию технологий отчетливо расшатаны.

От нарастающего давления прогресса на умы – случаются массовые истерии, вроде «перестройки» 1985-91 годов, когда свихнулись, и вполне благоустроенный дом свой сожгли дотла…

А теперь, когда маленько проветрилось, в голове-то, сидим на пепелище и самих себя понять не можем: зачем?!

А вот затем, дорогие мои, что быстрый прогресс, погружая человек в стресс новизны, даёт порой острую аллергическую реакцию в психике, «взрывает головы» от внутричерепного давления непереваренной суммы новых знаний…

То есть вширь идти – это гитлеризм, путь геноцидов. А вглубь идти – тоже не все выдерживают, иные «перестройки» устраивают, сиречь, самогеноцид…

+++

Кратко же подводя итоги: нет у человечества иного пути (кроме, конечно безумия и самоуничтожения) – чем дорога ужесточения нормированности, плановости, гарантированности потребления, планирования будущих действий с постоянной коррекцией на предмет социальной справедливости. Социальной справедливости – этой живой души ВСЕОБЩЕГО ВЫЖИВАНИЯ!

Это – наследие СССР, которое заставляет говорить об СССР как о пока не превзойдённой вершине человеческой цивилизации, несмотря на множество его недостатков и нелепостей в его устройстве.

Потому что СССР первый, и пока единственный доказал, что жить в экономическом смысле, никого не экономически не убивая – и при этом повышать жизненный уровень, развиваться, двигать прогресс – можно и доступно для человечества.

Другие же системы (и это доказывает вся пост-советская история) видят только один путь улучшения материального положения людей: через умерщвление (военное и/или экономическое) других людей…

И в этом смысле они АНТИЦИВИЛИЗАЦИОННЫ.