Китайцам, как, впрочем, и нам, понятно – развертывание американской ПРО в непосредственной близости от границ носит совсем иные цели, нежели официально декларируемые. Противоракеты нацелены не против Ирана, как объясняется в нашем случае, и не против Северной Кореи. Они развернуты для того, чтобы девальвировать ракетно-ядерный потенциал основных геополитических соперников США, минимизировать или вообще свести к нулю вероятность ответно-встречного удара.

Китай прекрасно понимает, что число ракет в развернутых вокруг его территории системах ПРО превышает количество китайских тактических и стратегических ядерных носителей. То есть американцы уже сейчас с высокой вероятностью способны перехватить все китайские ракеты и продолжают наращивать мощности ПРО. К 2020 году США будут способны контролировать и наш ударный потенциал, достигнув количества нацеленных на территорию России противоракет порядка 700 единиц.

Потому реакция Пекина на то, что американцы последовательно обнуляют их ракетно-ядерный потенциал, оказалась столь жесткой. Как только была обнародована информация о том, что Министерство обороны Южной Кореи предоставило участок для базирования системы THAAD, незамедлительно последовали экономические санкции в отношении Сеула. Надо знать, насколько южнокорейская экономика завязана на Китай и в производстве, и в сбыте продукции, чтобы понимать, как это болезненно. Замечу, что у китайцев с корейцами нет каких-то серьезных застарелых счетов, как с той же Японией, тем не менее введение санкций было встречено населением Поднебесной с энтузиазмом. Полагаю, Китай продолжит политику санкций против основных союзников США в регионе и Японию подобные неприятности не минуют.

Понятны протесты Китая против развертывания наземной THAAD, но куда более эффективной может оказаться система «Иджис» (Aegis) корабельного базирования. Это основной элемент глобальной ПРО США. К 2041 году американцы планируют оснастить «Иджисами» 84 боевых корабля. Уже имеющиеся в настоящий момент представлены во всех ключевых точках – на Балтике, в Баренцевом море, в Черном. В Средиземноморье они находятся постоянно. Однако главные силы ПРО морского базирования постепенно смещаются в Азиатско-Тихоокеанский регион.

При развертывании систем ПРО на территориях союзников американские военные не подпускают к своей технике никого, потому невозможно достоверно знать, какими именно ракетами снаряжены пусковые установки. Отдельные эксперты высказывают опасения, что ракеты могут быть и ударные, но на мой взгляд, все-таки главная задача – именно обесценивание стратегического потенциала стран-соперников.

Ответить симметрично на размещение систем ПРО в Южной Корее Китай не может, и главным его контраргументом служит усиление своих ударных сил в Малаккском проливе, через который получает 70 процентов поставок углеводородов. Поэтому в том районе строятся насыпные острова, причальные стенки и аэродромы. Там же тренируется в боевых походах единственный пока авианосец ВМС НОАК. Так что китайцы последовательно и настойчиво реализуют свою программу контроля стратегических коммуникаций по всему миру. Помимо Малаккского пролива развернута база в Джибути, обеспечивающая присутствие в зоне Баб-эль-Мандебского пролива, соединяющего Красное море с Индийским океаном, известны планы строительства каналов в Никарагуа и Таиланде.