Свои «Заметки смотрящего палаты 607» я решил сделать лаконичными и посвятить только сути проблем. Никаких моральных выводов я делать не хочу, ибо они самоочевидны…

Тем, кто следил за перипетиями моих кошмарных «приключений» в ночь с 22 по 23 сентября, спешу сразу сказать – я не был в аду. Более того, состояние столичных муниципальных больниц ещё лет пять назад или провинциальных клиник было куда более «адское». Приличное диетическое питание (ну, может для меня – после утроения доз «пульмонологических» гормонов). Евроремонт. Много приборов. Чистые туалеты…  Нет больных в коридорах…

К сожалению, больной, к которому я звал на помощь той ночью, через два дня скончался у меня на глазах… Видимо, от болевого шока. При падении он переломал тазовые кости и шейку бедра, а потом его очень резко грузили охранники на койку, а потом довольно сурово ворочали при обмывании и смене памперсов… Пока догадались на рентген... Назначили операцию – уже утром 25 сентября. Но отмучился, бедняга, пока ждал подготовки операционной…

Напомню ситуацию. Больной с циррозом и уже полубезумный (отравление мозга продуктами распада печени – не пейте!!!) вырвался с койки. Ползал по полу и орал. Это после 23-00. Проснулся от крика я – и хорошо, потому что от инъекций гепарина (кроверазжижителя), я первый раз заснувший лёжа на боку – до этого только сидел у углу койки – стал захлёбываться кровью. Увидел – стал орать, а глотка у меня лужёная. Истошно орал и ещё один впавший в детство буйный циррозник. У меня острейший приступ бронхоспазма (госпитализировали 18 сентября по пневмонии, обострилось сердечная недостаточность [3 степень 2 Б], а потом пневмония дала аллергическую астму сверху). Левой рукой нашёл пук ваты и перекись (из-за уколов в живот гепарина кровь из уколотых мест текла по полдня, а ватку давали «как украли», всё принесли из дома), заткнул нос. Потом позвонил домой, чтобы дозвонились до приёмного покоя или дежурной – телефоны с сайта. Позвонили на 03,там дали кучу телефонов клиники. Ни один не снимали! 40 минут! Первый час! Тогда звонок в полицию: преступление в больнице – оставление в беспомощном состоянии… В 1 час с минутами больные из другой палаты пригнали – со второго раза сестёр (те – скандалили и не шли). Ещё через 3 минуты вошёл наряд… Потом сёстры не могли – на глазах ментов кабаньих статей – вернуть больного в койку. Медбратьев – не было! Наконец, вызвали охранников – и те, на раз-два… Ворча, что это – не их работа… Поскольку у меня ещё и сработала инъекция фуросемида, то плавал я не только в крови… Нянечка стала менять постельное бельё, но я не мог встать… Попросил главменткабана подать руку – в мою чистую… «Не моя обязанность…!». А нянечке меня одной поднять тяжело… Дежурные сёстры «кинули обидку»: мы на вас подали докладную… Посоветовал не начинать со мною бумажную войну…

Утром пришёл психиатр, интересовались: не страдаю ли бессонницей и суицидальными мыслями… Очень хотелось написать: больной в депрессии и в состоянии шока, с истощенной нервной сделал ложный панический… Заверил, что человек так сражающийся с безносой депрессией страдать себе позволить не может. В итоге в эпикризе написано, что суицидальный намерений не выражает…   А поскольку спасаемый мною в итоге помер, и именно я сообщил пришедшему врачу про его дыхание Чейна-Стокса напоследок, то историю с моим «нарушением режима» стали гасить… 

А наследующую ночь – 23 на 24 сентября из вязок вырвался второй безумный циррозник. Тоже в районе часа… Но силы выбежать в коридор у меня были – прибежали на крик сёстры – мухой!!! И вместе с ворчащим охранником – «не моё дело!» - как корягу закинули тело на койку. Для третьей вязки – на ногу отдал бинт со своей руки (мне мстительно поставили капельницу мимо вены, но игла вылетела и окровавленную руку пришлось перевязывать уже не кусочком ваты на половинке пластыря – знаменитый лозунг X пятилетки: «Экономика должна быть экономной!», 1976 г.).     

А утром 24 сентября пришли из полиции. В соседнюю палату: офигевший молодой больной, разъярённый тем, что ночью жена не ответила на звонок, стал избивать старика на соседней койке: «Куда ты дел мою жену?!». Потом злодей убежал из больницы. Ни один мужчина не заступился за избиваемого и не позвал на помощь даже после бегства вражины! И утром не сказали! И делавшие утренний обход с уколами сестры – не обратили внимание! Об избиении мужа узнала пришедшая утром жена и вызвала полицию… 

Но по итогам – стали иногда ночью проведывать палаты (мою – точно), прибегать – лишь только посемафорю руками… Стали делать на ночь успокоительные и обезболивающие уколы тяжелым (в нашей палате – точно). 

А я на оставшиеся 7 дней стал «смотрящим» палаты. И как единственный кто мог дойти до коридора и позвать, в том числе… А буйного циррозника, орущего что-то немелодичное,  успокаивал как будущий царь Давид бывшего царя Саула - пел ему... "Разлука...", "Трансваль..." - в общем - шарманочный репертуар. И хвалил на мове: "Дядя, дюже гарно спываешь... Трохи, но гарно!" - и успокоенный, этот "ребенок 2 лет" засыпал и спал почти всю ночь!     

Теперь об уходе за больными. Договор на 2 тыс. рублей в сутки с патронажной службой и одна из нянечек кормит с ложечки, меняет памперсы (30 руб. шт. в той же службе), обтирает. Больного после этого не матерят истошно и не швыряют как труп. Но – другая нянечка не подойдёт – хоть утони в фекалиях… Только прямой приказ врача или старшей сестры может заставить выполнить «чужую работу». 

О заброшенности. Нет тревожных кнопок. Привинтить каждому – психи начнут звонить ежеминутно. Дать «радионяню» самому ответственному – а где взять приборы и как выбрать формального «звеньевого»? Написать на табличке телефон ординаторской (у всех есть мобильники) и вывесить в палате – слишком революционный и креативный шаг! 
О прохождении информации. Дать указание сделать инъекцию или дать новую таблетку может только врач при личном осмотре. Вечером – дежурный врач. На 7 корпусов (свыше 300 больных – местный источник) – 1 дежурный врач (как раз у нас в Терапии) и 1 реаниматолог в другом корпусе, метрах в 300.  И две дежурные сестры, смена начинается в 6-00. Вверх мечтаний – допрашивал с пристрастием помирившихся со мною сестричек – две ставки для дежурных врачей… Плоды «оптимизации»! 

О боли. У многих сопутствующее заболевание – онкология. Но лицензия на морфины только у хосписов и онкоотделений. Перевод в другое отделение означает прекращение обезболивания! Крики – днём и ночью… 

Самое главное. Никакая «тяжёлая» медицина не может обходиться только нанятым персоналом. Точно также, как нельзя вести оборонительную войну силами контрактной армии. Но волонтёров – нет! Православных волонтёров хватает только обходить палаты и звать на службу в близлежащий храм (реальное число активных церковных волонтёров – как число наблюдателей от демократов на последних выборАх). 

Словом, это – просто такой же средней руки питомник для больных, как ветприёмник – для кошек и собак. Там, где платят за свою животину, находящуюся на передержке – там её не бьют, кормят и чистят загон… Где нет – не обессудьте… 

Ихлов Евгений

Книга Екклесиаста, 3:19: 
…Участь сынов человеческих и участь
животных - участь одна: как те умирают, так
умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у
человека преимущества перед скотом, потому что все - суета!

Приложение. КАК Я БЫЛ РОССИЙСКИМ РЕФОРМАТОРОМ

Поскольку больным может стать плохо, то больничные туалеты не запираются. Но конституционное право на защиту личной жизни никто не отменял! И Евросуд признал нарушением Конвенции вынужденность для российских зэков сидеть в открытом дольняке. Идея орать с унитаза дурным голосом «Занято!» была мне антагонистична…

И я начал реформу.
Учитывая нищету больницы всё взял на себя: сделали мне плакатик «Занято-Свободно», на подвеске – сперва – неудачно, на шнурке, потом на проволоке… Стал ходить с ним и вешать на ручку двери. Народ – оценил: «Удобно» (поняли, что ведь так можно получать убежище от антиникотинового экстремизма). Через дня три появился плакатик на женском туалете второго этажа – началось распространение мэма). У меня была папка с несколькими толстыми листами. Потом принесли медную проволоку. Но фламастера в больнице не было! И канцелярского клея! Врач согласилась на компе распечатать объявления: «Свободно» и «Занято». С напоминанием: «Переверни табличку». 3 дня я ждал распечаток (самому ходить было трудно), засылал гонцов! Узнав, что нет клея, организовал сбор скрепок – нашли 11 штук. С привязанным проволокою картонкам прикрепил объявления… И развесили на все четыре уборные! 

Но сперва пожилые ворчали, не глядя сбрасывали объявления, рвалась бумага… Облетели скрепки… Это был крах либерального конституционализма «типа сортир»! Но тут наступил «тектонический сдвиг»:  мужские туалеты находились на разделении между мужским и женским половинами коридора, а женские – в дальнем конце, поэтому женщинам было куда удобнее порскнуть в мужской туалет, защитившись «хартией»… Поэтому таблички дополнительно привязали бинтами, а сорванные отпечатанные объявления заменили рукописными, которые хоть и не были различимы в ночном коридоре, но всё было ясно днём и при электричестве (а ночью – виден свет в туалете).