07:24 «Главная задача школы – вырезать из поленьев одинаковых буратин» |
|
Знаменитые представители разных поколений рассказывают нам правду о своих школах Корреспондент спросила у бывших учеников разных поколений, добившихся успехов в своих областях, с какими чувствами они вспоминают советскую школу.  Евгний Бунимович, педагог, общественный деятель, уполномоченный по правам ребенка в Москве: — Я, наверно, только потому и стал учителем, что самые важные знания получил в школе. У меня было несколько прекрасных школ: сначала французская, потом легендарная вторая математическая. И я до сих пор считаю, что это были самые счастливые годы моей жизни. В математической школе был абсолютно фантастический директор Владимир Федорович Овчинников. Самое удивительное, что он и сегодня остается директором, несмотря на свой солидный возраст, а сама школа входит в десятку лучших школ Москвы. Я всегда с большой теплотой вспоминаю своих учителей, особенно Якова Васильевича Мовганова, нашего классного руководителя, преподававшего физику, и учителя литературы Феликса Александровича Раскольникова. Одно из самых важных для меня воспоминаний, оставшихся на всю жизнь, связано как раз с Феликсом Александровичем. В девятом классе у нас был первый урок литературы, на котором он прочитал нам кусок из романа «Накануне» Тургенева, объяснение в любви, и спросил, нравится ли нам это. Мы все уже были достаточно лицемерны и стали нараспев рассказывать, как нам понравился прочитанный учителем отрывок. Когда очередь дошла до меня, я сказал, что хоть никогда и не объяснялся в любви, но по-моему, это делается не так, поэтому отрывок мне не нравится. «Всем нам говорили: «Будешь плохо учиться – станешь дворником»» В ожидании 1 сентября «Газета.Ru» расспросила российских звезд о том, что они на самом деле говорят своим детям о школе. → Учитель именно этого и ждал, потому что кусок был откровенно плохо написан. Помню, как меня поразило то, что я осмелился сказать такое, а учитель меня понял и поддержал. Это был знак, что в этой школе все будет иначе, чем везде: честнее, достойнее, лучше. Именно так и выстраивались наши отношения с учителями и друг с другом на протяжении всех тех лет, что мы там учились. Впрочем, мы любили даже тех учителей, которые у нас не преподавали, например, нашего завуча Зою Александровну Блюмину, сделавшую для всех нас очень и очень много.  Марат Гельман, галерист: — Школа – самое тяжелое время в моей жизни. Труднее всего было то, что я не принимал никаких самостоятельных решений, за меня все решала система. Я каждый день ждал, когда же закончится это рабство. Хотя сейчас я с удовольствием вспоминаю некоторых учителей, которые оставались прекрасными людьми даже в этой ненавистной мне системе. Например, в нашей кишиневской школе был замечательный преподаватель молдавского языка, такой обаятельный фрик. Он мне говорил: «Гельман, как вам не стыдно, ваш отец пишет пьесы на молдавском языке, а вы получаете тройки». Как раз в это время в городском драматическом театре шла пьеса Александра Гельмана «Протокол одного заседания». Учитель не знал, что пьеса была переведена с русского на молдавский. Дмитрий Глуховский, писатель: — Любая школа, и особенно советского образца, – это насилие, форматирование, загребание под общую гребенку. А ее главная задача – вырезать из поленьев одинаковых буратин. Со школой можно сравнить нелюбимую работу, куда ты ходишь отбывать наказание. Вместе с тем, школа для меня – это лучшие друзья на всю жизнь. Мне повезло, наверное, больше остальных – я учился в знаменитой 12-й французской спецшколе на Арбате, которая и сейчас считается одной из лучших в городе. Учителя у нас были действительно очень хорошие, одноклассники всякие, но среди них были совершенно замечательные люди, с которыми я дружу по сей день. И стоит мне как-нибудь случайно оказаться в районе Арбата в нетрезвом состоянии, я обязательно иду смотреть на свою школу, вне зависимости от времени суток. Бывает, что забредаю туда в середине ночи. Душа почему-то настойчиво зовет туда. А когда некоторое время назад здание нашей школы хотели отдать под банк, как у нас часто бывает, это вызвало такое возмущение у всех моих одноклассников, что какими-то нечеловеческими усилиями мы ее отстояли. Расскажи мне об этом в восьмом классе, не поверил бы.  Виктор Садовничий, ректор МГУ им. М.В. Ломоносова: — Я пошел в первый класс в 1946 году. Это была маленькая школа в селе Краснопавловка Харьковской области. Для нас, школьников, главным желанием тогда было кем-то стать, выучиться и, что называется, попасть в люди. Это не преувеличение – страна в эти годы была в послевоенной разрухе, мы очень рано повзрослели и поняли, что все в этой жизни будет зависеть только от нас. Спустя пять-семь лет на месте старой школы появилась новая, побольше, увеличились классы, появились новые учителя. Я был непослушным учеником, поэтому учителя меня не очень-то жаловали. Так продолжалось, пока к нам в седьмом классе не пришел новый классный руководитель Иван Лукич Ленау, обрусевший немец, очень строгий и умный. Он быстро разобрался в ситуации и понял, что со мной лучше не воевать, а сделать лидером. И он стал всячески меня поддерживать, назначил бригадиром, когда мы работали на колхозных полях. Как полюбить учебу, несмотря на школу Накануне нового учебного года мы решили разобраться, как помочь ребенку полюбить учиться, даже если взрослые вокруг стараются этому помешать. → Помню, в восьмом классе мы пошли в поход всем классом, Иван Лукич сказал, что нам нужен фотоаппарат. Я пообещал его смастерить: взял стекло из трофейного немецкого бинокля, катушки, сделал металлический каркас, купил пленку. Получилось некое подобие известного в те годы ручного фотоаппарата ФЭД. Мы пошли в поход, я все это время не выпускал из рук свой агрегат, а потом выяснилось, что на фотографиях почти ничего не видно. Мне было очень стыдно, я подвел учителя, перевел пленку и получил отвратительный результат. Иван Лукич все прекрасно понимал, но морально поддержал: собрал класс и при всех стал нахваливать мои снимки. Для него было важно не качество фотографий, а то, что я сдержал слово и худо-бедно, но справился с задачей. Думаю, это и определило мою судьбу. Я стал первым – и в учебе, и в общественных делах. Иван Лукич был моим отцом в школе, благодаря ему я стал тем, кем стал. А в профессиональном плане самую большую роль в моей жизни сыграл учитель математики Николай Гаврилович Лилитко. Он приехал к нам сразу после пединститута неопытным мальчиком, а спустя годы стал одним из лучших учителей в стране. У нас был математический кружок, куда входили только он и я. Мы оставались в школе после уроков и решали задачи, которые были в программе мехмата МГУ. Я, может быть, скажу удивительную вещь, но уровень той сельской школы был несравнимо выше сегодняшних.  Там был большой элемент тьюторства, почти индивидуальный подход. В современной общеобразовательной школе это почти невозможно. Владимир Войнович, писатель: — Я учился во время войны, с перерывами, и очень мало – некоторые классы вообще пропустил. Сменил несколько школ: сельскую, обычную городскую и вечернюю, она находилась в Керчи. Последнюю заканчивал, уже будучи взрослым человеком, и навсегда запомнил замечательную учительницу литературы Татьяну Фомину. Школа во все времена и при любом строе остается школой: там трудно, часто неприятно, но она учит главному – жизни. И каким бы ни был этот опыт, к нему нужно относиться с благодарностью.  |
|
|
| Всего комментариев: 3 | |||
| |||
-1
