01:06 Кодекс чести великого таганрожца |
|
Чтобы понять писателя, надо побывать на его родине. Это верно не только по отношению к стране в целом, но и в более узком смысле, в применении к тому малому уголку земли, где он родился. Чехов родился в Таганроге и прожил здесь почти до двадцати лет, чуть меньше половины отмеренного ему жизненного срока. Судьба не просто определила Чехову впервые открыть в Таганроге глаза и по-младенчески удивиться миру, но еще и впитать впечатления отрочества и юности, учиться, взрослеть, крепнуть духовно, как бы готовя себя к главному делу жизни. Писатель – это не просто дар, это еще характер. Сдержанный во всем, что касалось его лично, Чехов скупо роняет признания, по которым можно судить, какой внутренней, работы и борьбы с собой стоила ему выработка самосознания и творческой воли. Ведь он не считал себя от природы собранным и деятельным человеком и любил пошутить, что «лень родилась в 1859 году, то есть на год раньше меня». Писатель Чехов потому и верил в людей, в возможность их духовной и душевной перестройки, что еще в таганрогские годы, юношей, бегавшим по урокам «за шлагбаум», провел этот опыт на себе. Как и старших братьев, его легко могло начать сносить житейское течение. Антон не стал рабом своих прихотей и искушений, постиг мудрость преодоления собственных слабостей и оттого, вопреки возрасту, сделался вскоре как бы старшим в семье. «...Кто трудится, кто терпит, тот и старше»,— скажет он в повести «В овраге». В провинциальной таганрогской среде Чехов смолоду растил в себе понятие чести русского демократа-интеллигента: в любых обстоятельствах говорить правду, не предавать, не заискивать перед сильными, не сетовать на невзгоды судьбы. Брать ношу на себя, выполнять долг, сколько сил хватит, и верить в свое призвание. Наверное, не будь это понято еще "тогда, в юности, не было бы впоследствии ошеломившей современников поездки Чехова на остров-тюрьму Сахалин, не было бы подвижнической работы врачом Мелиховского участка, не было бы, наконец, во всей его силе и писательского подвига Чехова... Своеобразный кодекс чести сформулирован Чеховым в знаменитом письме брату Николаю (март 1886 г.), где он говорит о том, что такое «воспитанный человек». «Воспитанные люди,— пишет Чехов,— по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям: Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы... Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, что не увидишь простым глазом... Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги. Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет его в глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии... Они не уничижают себя с тою целью, чтобы вызвать в другом сочувствие... Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомства со знаменитостями... Если они имеют в себе талант, то уважают его... Они воспитывают в себе эстетику...» Чехов свои правила поведения человека в обществе обращает к самой личности, призывает развить нравственные требования к себе, победить собственные слабости и не слишком судить других. Чехов учит самовоспитанию личности. «Все мы знаем, что такое бесчестный поступок, но что такое честь, мы не знаем»,— напишет Чехов в письме к Плещееву. С юных лет, руководимый нравственным инстинктом и исканиями светлого ума, Чехов незаметно выстраивает и создает свой «кодекс чести», сполна выражающийся и в его писательском методе. Моральная философия Чехова — стоическая, противоположная нетерпению. Но это не пассивизм, не бездействие, а чувство долга, основанное на взаимных обязательствах. Чехов не любил, когда ему лгали. Но он и сам бы не мог cолгать. Чехов не терпел, чтобы его унижали. Он не мог бы унизить и другого. Чехов не любил, когда при нем жаловались на людей, на судьбу. Он и себя приучил никогда и ни на что не жаловаться. Строго оглядываясь на себя, Чехов по отношению к другим людям хотел бы быть просто справедливым. Легко сказать «просто», но на это потребны были огромные душевные силы. Он желал угадать в каждом человеке все лучшее, но и на дурное глаза не закрыть. И уж во всяком случае — таково было его жизненное правило — никого не обидеть, не ранить попусту, не задеть лично. Отнестись с доверием к возможной переделке человека, принять во внимание смягчающие вину обстоятельства и т. п. |
|
|
| Всего комментариев: 2 | ||
| ||
0
