06:09 Л.Рон Хаббард. В штопоре |
|
Вы, вероятно, слышали, что планеризм – это не тот вид спорта, который можно не принимать всерьёз. Если кому-то хватает глупости хотя бы взглянуть на безмоторный самолёт, за этим немедленно следует отмена страховки. Спросите Дика дю Понта или Джека О’Миара. Я довольно много летал на бесшумных крыльях, используя автомобиль в качестве буксира: высоту набираешь с помощью верёвки, один конец которой привязан к задней части автомобиля, а другой – к планеру, и потом открепляешь её, поднявшись на шестьдесят, сто пятьдесят, сто восемьдесят метров. Там очень тихо и очень жутко: ты сидишь среди облаков без единого звука, слышен только шёпот ветра в распорках и, быть может, «хлоп, хлоп, хлоп» ремешка шлема, бьющего по переднему краю крыла. Мне был присвоен первый класс – лицензия 385 на управление безмоторными самолётами, выданная Министерством торговли, если вам нужно документальное подтверждение, – и я привык к планерам, которые выглядят как моторный самолёт с закрытой кабиной, но не имеют мотора. Однажды мне пришлось немного поволноваться, когда восходящий поток, который ревел, как десять тысяч тигров, ударил по одному крылу, задрал нос, когда я почти потерял скорость, и перевернул меня на высоте ста метров. Падая, я мог сосчитать каждую травинку, глядя прямо перед собой. Весь мир описал большой круг, будто я смотрел сверху вниз на волчок, который нёсся на меня, покрывая несколько десятков метров одним прыжком. Я не мог заставить планер слушаться руля, пока не оказался где-то в девяти метрах от земли. И тогда я выровнял его благодаря какому-то везению, за которое по-прежнему в долгу, и помчался горизонтально со скоростью около ста пятидесяти километров в час, тогда как при обычном полёте скорость планера составляет около тридцати километров в час. Помимо парочки небольших царапин это было единственное, что случилось со мной за пару сотен полётов, а некоторые из них были довольно долгими – до двух часов, – без мотора и весла, ты просто летишь вперёд вместе с ветерком. Вот почему я решил, что я тот парень, которому всегда благоволит госпожа Удача, и подумал, что мне сойдёт с рук почти что угодно. Будучи молодым и глупым, я позаимствовал ещё немного времени у лукавого джентльмена и отправился в штат Мичиган, в город Порт-Гурон, если быть точным. Там за восемнадцать месяцев до моего прибытия парни организовали клуб планеристов. У них был планер, но они допустили одну ошибку. Почти любой пилот моторных самолётов скажет вам, что кто угодно может летать на одном из этих коробчатых воздушных змеев и остаться невредимым, и эти ребята считали так же. Но после двух попыток подняться в воздух у них сдали нервы, так что они убрали этот летающий гроб в амбар и решили, что они слишком ценны для своих жён и детей. Там эта развалюха и лежала, вся покрытая пылью и соломой, с наполовину проржавевшей рояльной проволокой и потрескавшимся лаком на древнем перкале. Любой, у кого есть хоть немного ума, сразу же понял бы, что перед ним летающее деревянное кимоно. Но я полагал, что удача мне никогда не изменит, хвала Аллаху. Я сказал этим парням, что научу их летать на этой штуке за такую-то сумму с полёта, и они все сказали, что согласны, но сначала я должен был посмотреть, летает ли эта штука вообще, поскольку она ещё никогда не отрывалась от земли. Ничтоже сумняшеся мы быстренько вытащили потрёпанную развалину из тёплой, уютной соломы и собрали её. Этот аппарат был не из тех, к которым я привык. Он не был одним из тех блестящих демонов, которым все нипочём и которые, не дрогнув, бороздят синеву неба. Это был так называемый простейший планер. Я никогда не летал на таких. Это было то, что осталось от повального увлечения, которое пришло в эту страну из Германии в 1927 году. Как я позже обнаружил, ни один из этих самолётов не мог летать, и всё же люди покупали их и говорили: «Вот что нужно знать о планеризме: этому вообще не нужно обучаться». Ну что ж, быть может, кому-то из них нравится служить удобрением для ромашек. По округе прошёл слух, что один малый собирается поднять эту штуковину в воздух и носиться в ней туда-сюда без мотора. Поскольку это было совершенно невозможно, все воскресные любители прокатиться с ветерком собрались на покрытом комьями земли поле, чтобы посмотреть на это. Там было около пятисот человек, и поскольку я никогда не отличался скромностью, я выбрал себе паренька с «Фордом» модели А и объяснил ему, как буксировать планеры. Он помчался вперёд, но планер остался на земле. Ветер дул со скоростью километров пятьдесят в час, и при следующей попытке парень попытался разогнаться до семидесяти километров в час, несмотря на визжащие амортизаторы. Хорошо, на этот раз я оторвался от земли. Полёт по прямой, хотя органы управления реагировали неохотно, и всё было хорошо. В следующий раз я поднялся где-то на шестьдесят метров и приземлился прямо против ветра. Отлично. Теперь я проверю, на что способен этот паршивый кусок хлама. Я попробую сделать полный разворот по ветру на высоте ста двадцати метров. Теперь я должен объяснить, что у этого простейшего планера не было кабины. Я сидел на тонкой доске и видел землю у себя между коленями. Мои ступни были привязаны ремешками к рулям управления, а ремень безопасности прижимал меня к раме. Я был открыт всем ветрам, совершенно ничем не защищённый, и проволока расходилась во все стороны от меня. Мне сошли с рук несколько следующих поворотов, и всё было хорошо. Скорость планера складывалась из скорости ветра и скорости автомобиля, то есть где-то сто двадцать километров в час – ровно в три раза быстрее, чем нужно. Затем пришло время последнего полёта этой доски для небесного сёрфинга. Я подождал, пока верёвка не натянулась полностью, и открепил её. Планер задрал нос, ничем не сдерживаемый, и взбрыкнул, как мустанг. Я резко опустил нос вниз, а он снова поднялся. Сто двадцать метров над землёй, я услышал звук, будто дробинки ударялись в колокол. Планер мгновенно дал крен на сорок пять градусов. Органы управления свободно болтались и не действовали. Внизу, в ста двадцати метрах, была земля... почти четыре пятых высоты мемориала Джорджа Вашингтона. А я утратил всякий контроль над этим обезумевшим конём. Крылья сложились: несущая расчалка, уже проржавевшая, не выдержала последнего рывка. Без крыльев, и уже почти ангел. Под моим весом нос внезапно опустился. Самолёт превратился в авиабомбу, а я должен был стать её осколками. Я вот-вот должен был взорваться и разлететься на несколько акров мичиганского пастбища. Поскольку я был привязан и не мог даже подтянуть ступни, после удара весь самолёт превратился бы в молот и вогнал бы меня в землю. Бр-р! Набирая скорость, мы с самолётом начали издавать свист. Земля всё ещё была далеко-далеко внизу. Я начал проявлять нетерпение. Я падаю с ускорением 9,8 метра в секунду, согласно Ньютону, и при этом я никуда не двигаюсь со скоростью сто километров или больше. Мир наклонялся и раскачивался, словно перчатка-ловушка кетчера, пытаясь поймать меня – мяч. Побелевшие лица поднялись вверх и обратились ко мне, я мог заглянуть прямо в глотки. Но я не упал бы на них. Нет, сказал я себе, просто замечательно. Я упаду на единственное неподвижное место внизу – прямо на колею, твёрже места не найти. К этому времени я уже едва мог дышать – так быстро я летел. Меня это довольно сильно беспокоило, как будто это имело значение. Каким же долгим был путь вниз! Я осторожно потрогал ручки управления. Рули высоты всё ещё работали, и я позабавился, двигая ими туда-сюда. Если я лечу достаточно быстро, быть может, я смогу вывести старушку из штопора за долю секунды до столкновения с землёй. Быть может, мне в конце концов удастся не сломать себе шею. Сидя ровно... точнее, горизонтально, поскольку моё лицо было обращено вертикально вниз, я попробовал сделать это снова. Я действительно мог бы выровнять самолёт, если бы захотел, в последнее мгновение. Прекрасно! А земля всё приближалась, приближалась, приближалась, и я мог бы классифицировать каждый полевой цветок подо мной – так отчётливо я их видел. Полевые цветы! Это когда я должен был вотвот врезаться в землю со скоростью в три раза больше, чем у самого современного скорого поезда. Внезапно я понял, что это бесполезно. Слишком много людей смотрели вверх. Двое детей лет десяти хотели рассмотреть всё снизу получше. Прежде чем я успел крикнуть... было так тихо, что я слышал напряжённые вздохи... эти двое пострелят были прямо там, где я ударился бы в землю, если бы выровнял самолёт в последнее мгновение. Огромная масса самолёта раздавила бы их в лепёшку. Ни за что. Мне придётся позволить самолёту врезаться в землю, причём врезаться ужасно жёстко, и на этом придёт конец планеристу 385. Я услышал, как кто-то удивлённо вскрикнул: «Класс!» Это был я. Это всё, что я мог сказать о смерти. Последние три метра закончились, раздался звук, словно кто-то хлопнул бумажный пакет, и осколки планера разлетелись по всей округе. Отключился? Нет, я осознавал всё с болью и удивлением. Оба мои тазобедренных сустава были вывихнуты, и я не мог шевельнуться. Мои руки... ну и ну, должно быть, их нет или они раздавлены. Ими я тоже не мог пошевелить. Я даже не мог поднять голову, и всё становилось темнее и темнее. «Истечь кровью до смерти», – уныло подумал я. Ужасный конец – истечь кровью до смерти. Наконец, вокруг собрались люди, и я слышал, как они кричат всякие глупости среди обломков, но я не мог крикнуть им в ответ. Затем я услышал «чик-чик-чик». Чьи-то руки схватили меня и положили на землю, и я почувствовал, как мои тазобедренные суставы встали на место. А затем кто-то другой просунул мне что-то между зубов и задушил меня огнём. Я сел и, как говорят, сказал: «Ну вот, приземлился». Думаю, это просто везение, что я остался цел. Пара сломанных рёбер, разбитая коленная чашечка, но в остальном я был в полном порядке и уже на следующий день отправился демонстрировать искусство вождения самолёта в провинции и, не переставая, летал следующие шесть недель, так что это не могло быть настолько серьёзно. Но загадка того, почему я не погиб, никогда не будет разгадана. Разве что всё дело было в рояльной проволоке. Понимаете, многие метры этой проволоки тянулись во все стороны от меня, и когда я врезался в землю, проволока оторвалась на другом конце и, сматываясь, стала накручиваться, накручиваться и накручиваться на меня, как ноты, летящие сквозь трубу, пока я уже не мог ни двигаться, ни дышать, ни видеть. Я ощутил на себе результат этой порки и не хочу, чтобы меня ещё когда-нибудь хлестали. Нет уж, больше не надо. Быть может, я выжил потому, что воскликнул: «Класс!» Не знаю. Л.Рон Хаббард Выражается искренняя благодарность L. Ron Hubbard Library (Библиотеке Л. Рона Хаббарда) за любезное разрешение воспроизвести отрывки из защищённых законом об авторских правах работ Л. Рона Хаббарда |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
По этой теме смотрите:
ВСЕ НОВОСТИ:
| Астрология, пророчества [1066] | Астрономия и космос [1457] | Безумный мир [2063] |
| Войны и конфликты [2310] | Гипотезы и версии [3874] | Дом,сад,кулинария [3945] |
| Животные и растения [2669] | Здоровье,психология [4748] | История и археология [4652] |
| Мир вокруг нас [2167] | Мировые новости [7583] | Наука и технологии [890] |
| Непознанное [4196] | НЛО,уфология [1263] | Общество [7795] |
| Прогнозы ученых,исследования [798] | Происшествия,чп,аварии [1302] | Российские новости [5860] |
| Стихия,экология,климат [2739] | Феномены и аномалии [945] | Фильмы и видео [6336] |
| Частное мнение [4911] | Это интересно! [3311] | Юмор,афоризмы,притчи [2394] |
АРХИВ САЙТА:
| Астрология и пророчества [825] | Гипотезы и прогнозы [4629] | Дом,сад,кулинария [223] |
| Животные и растения [2796] | Здоровье и красота [5708] | Интересности и юмор [3758] |
| История и археология [4696] | Космос, астрономия [2263] | Мир вокруг нас [1982] |
| Наука и технологии [2422] | Непознанное [3983] | НЛО,уфология [1747] |
| Общество, в мире, новости [11574] | Психология и отношения [84] | Стихия, климат, экология [421] |
| Фильмы и видео [367] | Частное мнения [111] | Эзотерика и феномены [2031] |
