15:41 Не дали друг другу умереть с голоду |
|
Ко мне на работу пришёл старый друг. Ещё школьный. Попрощаться. – Уезжаю в Россию. Жена уже там, устраивается. Дочь и маму ещё в прошлом году отправил. Вот так, в сорок три года решил изменить свою жизнь. Странно, что он зашёл. Мы не виделись пару лет. И вообще у нас с ним странные отношения. Учились в одной школе. Он влюбился. Ему крупно не повезло: влюбился в меня. Или мне не повезло: в меня были влюблены многие мальчики, а меня это прекрасное, чистое чувство в том юном возрасте миновало, и была я взбалмошной, капризной и избалованной девицей. Он провожал меня домой, носил сумку, встречал с тренировки. Я же только краем глаза отмечала его присутствие, отправляясь куда-нибудь в компании кавалеров. Или иногда милостиво звала его с собой. Он был терпелив и заботлив. Я – надменна и разборчива. Он всегда был очень близок со своей мамой. Делился с ней переживаниями. В выпускном классе она даже приходила в школу узнать о девочке, из-за которой сын запустил учёбу, беседовала с классной руководительницей. Та потом разговаривала со мной и в ответ на удивление: «Сдался он мне! Чем я мешаю ему нормально школу окончить?» – убеждала, что с парнем надо быть мягче, что следует щадить его чувства. Наверное, тогда со мной в первый раз разговаривали на тему любви. Тактичная и мудрая пожилая учительница была убедительна и оказалась права: я перестала футболить несчастного влюблённого, даже пару раз сходила с ним на свидание, и парнишка воспрянул духом. За три дня до его выпускных экзаменов мы сорвались и уехали в соседнюю область «погулять» (подумаешь, всего 200 километров), и даже это не помешало ему окончить школу с приличными оценками. Потом я уехала учиться. Помню, как навещала родителей на октябрьские праздники. Мне передали, что его забирают в армию. Я, незваная, пришла на проводы. Он был счастлив. А его мама расстроилась. Потом она поймала меня на перекуре и попросила: – Только не ври ему. – Ещё чего не хватало! – буркнула я. Но мы, выпившие и продрогшие на ноябрьском ветру, на виду у всех целовались возле военкомата «по-взрослому». Он спросил: – Ты ведь не будешь меня ждать? – Конечно, нет, – смеялась я. И мы продолжали целоваться. Он приезжал ко мне в отпуск и после дембеля – прямо в общежитие. Мы пили чай на общей кухне в лучах восходящего солнца (поезд приходил около пяти утра), а потом, после лекций, гуляли по городу, и я рассказывала ему о своей любви. Не к нему – я тогда была счастливо и взаимно влюблена в однокурсника. Несколько лет мы не виделись. У меня родился сын. У него – дочь. Случайно встретились на улице, он пошёл провожать меня домой. Я тогда жёстко завершила очередные отношения, он переживал тяжёлый развод. Говорили, говорили, говорили… Было лето, стояла густая жара – когда воздух становится плотным на ощупь и над землёй дрожит палящее марево. Мы сидели на балконе моей недавно купленной квартиры, прямо на полу, потому что из мебели от прежних хозяев остались только диван-книжка и одна табуретка. Пили ледяное белое сухое вино. Говорили за жизнь. Он в очередной раз, когда уже светало, спустился в круглосуточный магазин во дворе за вином, и мне стало страшно, что не вернётся. На следующий день, ближе к закату, мы проснулись вместе. Чуда не было. Мы не стали встречаться. Иногда я звонила ему и просто говорила: «Приезжай». Иногда он сам приезжал и забирал меня. Как-то мы заночевали у него, и утром я, вывалившись в чём мать родила на кухню водички хлебнуть, столкнулась с его мамой. Она не моргнув глазом спросила: – Кофе так пить будешь или накинешь чего? Потом мы с ней пили кофе с домашним печеньем. И она спросила: – Замуж за него пойдёшь? – Нет. – Ну и правильно. Ты же его не любишь. В очередной раз поймав нас «на горячем» или заметив, что сына пару дней нет дома, она говорила: – О, опять не дали друг другу умереть с голоду. Ну и хорошо. Через полгода наши встречи спокойно, без разборок и взаимных обвинений сошли на нет. Я не вспоминала о нём годами, но время от времени судьба нас сталкивала. Вспышек не было – мы просто общались. То оказывались на одной базе отдыха, где знакомили свои новые семьи и прекрасно проводили время все вместе. То – в ресторане, где танцевали, отрываясь по полной, а потом спокойно садились в разные такси и ехали по домам. А теперь мы пили водку на летней площадке. Опять стояла густая, как у нас говорят, жара. Опять болтали ни о чём. Что-то вспоминали, делились планами, как будто всё время общались в одном кругу и в последний раз виделись буквально на днях, а не пару лет назад. На прощанье он сказал: – Ты знаешь, я ведь уже давно тебя не люблю, но очень боюсь, что больше мы никогда не увидимся. Я знаю, что тебя нет в соцсетях. У меня даже никогда не было твоего номера мобильника. Пообещай мне, что мы всё равно как-нибудь найдёмся. Ты ведь мне никогда не врала. Я ничего не ответила. Не знаю почему. Может, потому что никогда не врала, а может, потому что наша жизнь стала очень сложной – столько людей мощной центробежной силой разбросало в разные стороны, как комья земли после взрыва, столько разбитых дружб и разорванных в клочья семей, что любые обещания на тему «найдёмся» кажутся мелкими и невыполнимыми. Просто закончились наши очень странные отношения, если это можно назвать отношениями. Ещё один человек вырвался и, как пузырёк воздуха в стакане минералки, устремился к поверхности. Ещё одна страница перевёрнута. И нет ни одной фотографии. Пусть. Пузырёк из минералки летит вверх не просто так – он растворится в воздухе, он будет среди своих. А 43 года – это ведь не так уж и много, ещё можно наладить новую жизнь. Пусть у него всё будет хорошо. Без подписи, Украина |
|
|
| Всего комментариев: 5 | |||||
| |||||
1
