04:57 Оставайся открытым, что бы ни случилось. |
Для ума в обычном состоянии то, что я называю любовью, невозможно. Любовь происходит, только когда ты находишься в очень интегрированном состоянии существа. Любовь — это функция интегрированного существа. Это не романтика, это не имеет ничего общего с этими глупостями. Любовь идёт прямо к человеку и заглядывает в его душу. Тогда любовь — это своего рода сонастроенность с внутренним существом другого человек а, но тогда всё совершенно по-другому. Каждая любовь может в это вырасти, должна в это вырасти, но в девяноста девяти случаев любви из ста она никогда не дорастает до этой точки. Беспорядок и проблемы так велики, что разрушают всё. Но я не говорю, что человек должен цепляться. Человек должен быть бдительным и осознанным. Если твоя любовь состоит из этих дурацких вещей, она исчезнет. Она не стоит того, чтобы о ней беспокоиться. Но если она настоящая, тогда она выживет во всех трудностях. Таким образом, просто наблюдай… Дело не в любви. Дело в осознанности. Это может быть только ситуацией, в которой твоя осознанность будет расти, и ты будешь становиться более бдительным в отношении самого себя. Может быть, эта любовь исчезнет, но следующая любовь будет лучше; ты будешь выбирать с лучшим сознанием. Или, может быть, эта любовь, с лучшим сознанием, изменит своё качество. Таким образом, что бы ни случилось, человек должен оставаться открытым. Ошо Люди думают, что они могут полюбить, только когда они найдут достойного человека. Чепуха! Вы никогда не найдёте такого. Люди думают, что они полюбят, только когда найдут совершенного мужчину или женщину. Ерунда! Вы никогда не найдёте их, потому что совершенная женщина и совершенный мужчина не существуют. А если они существуют, то их не волнует ваша любовь. Не требуйте совершенства, иначе вы не найдёте никакой любви, струящейся в вас. Напротив, вы станете совсем нелюбящим. Люди, которые требуют совершенства, — это очень не любящие люди, невротичные люди. Даже если они могут найти возлюбленную или любимого, они требуют совершенства, любовь разрушается из–за этого требования. Как только мужчина полюбил женщину или женщина мужчину, немедленно приходят требования. Женщина начинает требовать, чтобы мужчина стал совершенным, просто потому, что он любит её. Как если бы он совершил грех! Теперь он должен быть совершенным, теперь он должен внезапно сбросить все недостатки, просто из–за этой женщины. Теперь он не может быть человеком. Или он должен стать суперчеловеком, или он должен стать фальшивым, обманщиком. Естественно, стать суперчеловеком очень трудно, поэтому люди становятся обманщиками. Они начинают притворяться, актерствовать и разыгрывать игры. Запомните, никогда не требуйте совершенства. У вас нет права требовать что–либо от кого–либо. Если кто–то любит вас, будьте благодарны, но не требуйте ничего, потому что он не обязан любить вас. Если кто–то любит — это чудо, будьте трепетны перед этим чудом. Любовь — функция естественная, как дыхание. И когда вы любите человека, не начинайте требовать; иначе с самого начала вы закрываете двери. Ничего не ждите. Если что–то приходит, чувствуйте благодарность. Если ничего не приходит, значит этому не надо приходить, нет необходимости этому приходить. Вы не можете ожидать этого. Ошо — Жизнь. Любовь. Смех. Филофобия — это страх перед любовью. Люди порой боятся влюбляться, страшатся любить. Бывает – панически. Об этом мне прямо говорили несколько моих друзей и несколько людей, которых я консультировал в качестве психолога. Нельзя сказать, что филофобия – всеобщий бич современного человечества, но сфера ее распространения охватывает все больше человеческих душ. Одна моя молодая, довольно общительная и жизнерадостная клиентка признавалась: «Мне проще жалеть мужа, ухаживать за ним, но не любить». Вы думаете, речь идет о немощном старике, опустившемся алкоголике или просто слабом и не подготовленном к жизни человеке? Отнюдь. Муж моей клиентки – ее сверстник, преуспевающий бизнесмен, полностью преданный своей семье. Тяготит ответственность? Отчасти – да. Но ответственность ответственности – рознь. Люди, панически укрывающиеся от стрел Купидона, как если бы они были вымазаны ядом кураре, с легкостью создают семьи, рожают детей, уходят из семей, создают новые… Быть может, Николай Бердяев и сгустил краски, сказав, что «брак обессмысливает любовь», но пафос его высказывания в принципе понятен. Кстати, психологические исследования показывают, что современные супруги и родители не принимают себя… именно в качестве супругов и родителей. Принимают — в качестве близких друзей, любовников и «детопроизводителей» (в постели), добытчиков (если это — мужчина), домохозяек (если это — женщина), воспитателей. Кого угодно — но только не любящих друг друга супругов и родителей. И тогда, например, мама девочки становится «старшей сестрой», а папа мальчика – «еще одним мужчиной в доме». Это не значит, что они не любят своих детей. Любят, но по-своему видят смысл этой любви. «Я — любящий отец, потому что все свои силы и время я отдаю на зарабатывание средств, чтобы мой ребенок ни в чем не нуждался», — скажет иной мужчина. Это — любовь, но какая-то «усеченная». Позиция «любящего отца», по сути, подменяется позицией «добытчика». Все силы и время отданы заработку — откуда же их взять на доверительное общение с ребенком, на соучастие в решении тех интимных проблем, которые он переживает, на сочувствие и понимание? Для папы важнее не пойти на родительское собрание в школу, чтобы самому разобраться, что происходит с его ребенком, а провести лишнее время на работе с целью дополнительного заработка… Чем же так отпугивает людей таинственный зверь по имени «любовь»? Внутренним смятением и сердечными муками, возможной перспективой неразделенности и отвержения чувств? Да, существуют и такие мотивы, но они поверхностны и вторичны. Страх любви – это страх безусловного принятия человека, таким, какой он есть во всей его «многополярности». Мы готовы допустить эту «многополярность», но она не тяготит нас, покуда мы не столкнулись с ее конкретными проявлениями. Что значит – влюбиться? Увидеть в человеке некое притягательное целое, которое не видят в нем другие. Мы можем не знать, как его зовут, сколько ему лет, какими он наделен достоинствами и недостатками (их мы просто до поры до времени не различаем), но уже любим. Мы принимаем его как целое, без разбора – разбора по косточкам условностей. Принимаем абсолютно и безусловно – и никакие рациональные доводы близких людей нас не пронимают. Они ведь этого целого не видят. Это уже позднее приходит опыт «анализа», который может внести очень существенные корректив в первоначальный образ целого и даже принести разочарование. Но даже не этого страшатся люди. Отвергая мерки условности в оценке любимого человека, мы обязаны столь же безусловно принять себя. Но о себе-то мы уже кое-что знаем. И это «кое-что» очень часто навязчиво всплывает в виде мозаики условных стереотипов наподобие «друг – любовник – добытчик – домохозяйка…». А тут надо принципиально и честно ответить себе на вопросы: «кто я, зачем я?», сказать главную правду о себе. Вопросы, которые, возможно, никогда бы не возникли, если бы мы не полюбили. Страх любви – это прежде всего боязнь самого себя. А временами – трепет перед ограничениями и регламентами, которые мы подчас слепо и некритически переняли от других и которыми сами же приковывали себя как рабов к галере жизни. Стремление укрыться от любви в стоге условных оценок – бег от себя же. Бег от собственной свободы. Любовь – это всегда снятие катаракты с «ока души» (Достоевский). Рискованная и иногда болезненная операция. Но, право, стоящая того, чтобы, наконец, открыть для себя действительный мир. И в себе – тоже.» Владимир Кудрявцев |
|