Начало ХХ века привнесло в повседневную жизнь человечества множество полезных изобретений: распространение электричества и двигателей внутреннего сгорания достигло небывалых масштабов, что сделало путешествия гораздо удобней.
В военном деле также наметился прорыв – по полям сражений запылили танки, в небесах стрекотали моторами бомбардировщики, железные дороги утюжили бронепоезда… Однако на этом пытливая конструкторская мысль не остановилась, и одно за другим стало появляться оружие, поражающее врагов… «лучами смерти».
Крысобойка Мэтьюза
Таинственная личность с загадочным аппаратом
Наиболее известным персонажем в деле создания «лучей смерти» в то время являлся некий английский инженер-электротехник. «В последнее время за границей поднят чрезвычайно большой шум около нового изобретения английского исследователя Гринделла Мэтьюза, – сообщал в январском номере 1924 года советский журнал „Радио”. – По словам самого изобретателя, его „лучи смерти”, как он их сам назвал, дают возможность убивать на расстоянии живые организмы, производить взрывы пороха, останавливать на ходу автомобили, аэропланы и пр. В иностранной газетной печати, чрезвычайно падкой до всяких сенсаций, уже рисуется военное применение нового изобретения: на границах какого-нибудь государства устанавливается ряд прожекторов, излучающих эти лучи, и ни один аэроплан не может приблизиться к границам, ни один снаряд не перелетит через эту оградительную зону, ни одно живое существо не сможет приблизиться к ней…»
Соблазну получить такое оружие тут же поддались британские военные круги, которые ассигновали изобретателю 25 тысяч фунтов стерлингов. Вскоре Мэтьюз в присутствии военных продемонстрировал всю разрушительную силу «лучей смерти»: кучка пороха под их воздействием сдетонировала; плавучая мина взорвалась; крыса, привязанная к табурету, издохла, и, наконец, заглох мотоциклетный мотор.
Впрочем, радовались генералы недолго: обнаружилось, что лучи-то были не смертельные, а самые что ни на есть
обычные. Фокус заключался в фотоэлементе, который при улавливании излучения инициировал детонатор в мине и под кучкой пороха, подал смертельную дозу тока через проволоку, которой была привязана крыса, и прекратил подачу топлива в мотор. Мэтьюз, спасаясь от травли в прессе и вполне возможного уголовного преследования за мошенничество, был вынужден уехать во Францию, а затем и в США.
Тайна Филиппова
Кадр из фильма «Гиперболоид инженера Гарина»
Помимо Мэтьюза, подобными делами (причем в той же Великобритании) промышлял и другой изобретатель «лучей смерти» – итальянец Уливи. Перед Первой мировой войной он объявился на берегах Туманного Альбиона и предложил правительству генератор «лучей», способных подрывать все что угодно на расстоянии. Демонстрация, на первый взгляд, подтверждала слова изобретателя – плавучая мишень взорвалась, прямо как японский броненосец «Микаса» на рейде Сасебо после того, как рядом с ним были замечены таинственные личности с загадочным аппаратом.
Но после того как выяснилось, что мишень была подорвана не «лучами смерти», а банальной мини-торпедой, Уливи срочно перебрался во Францию, где несколько месяцев безуспешно пытался заинтересовать военное министерство. Потерпев неудачу, он отправился в Италию, где его ждал успех: на аппарат обратили внимание крупные промышленники, политики и даже адмирал Форнани. Уливи тут же развернул кипучую деятельность: создал акционерное общество по внедрению «Ф-лучей» в армию, выпустил акции и принялся подсчитывать барыши. Однако внезапный полицейский обыск в его конторе показал, что «лучи смерти» на самом деле представляли собой элементарное химическое соединение, бурно реагирующее с водой, следовательно, налицо было старое доброе мошенничество. После этого Уливи явил обществу последнее чудо: он бесследно растаял в воздухе.
В нашей стране первопроходцем в деле создания смертельных лучей следует признать доктора натуральной философии Михаила Михайловича Филиппова, издателя популярного в академических кругах журнала «Научное обозрение». «В ранней юности, – писал Филиппов в письме в редакцию газеты „Санкт-Петербургские ведомости”, полученном 11 июня (по старому стилю) 1903 года, – я прочел у Бокля, что изобретение пороха сделало войны менее кровопролитными. С тех пор меня преследовала мысль о возможности такого изобретения, которое сделало бы войны почти невозможными. Как это ни удивительно, но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем, судя по примененному методу, передача эта возможна и на расстояние тысяч километров, так что, сделав взрыв в Петербурге, можно будет передать его действие в Константинополь. Способ изумительно прост и дешев. Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в
мемуарах Академии наук…»
Однако ни осенью, ни вообще когда-либо Михаил Михайлович подробности не опубликовал – на следующий день
изобретателя нашли в своем кабинете, лежащего ничком в луже крови. Смерть ученого окутана тайной до сих пор – домашние в ту ночь ничего подозрительного не слышали, медицинские эксперты разошлись во мнениях о причинах смерти, а полицейский отчет об обыске до сих пор хранится в архивах неопубликованным.
Гиперболоид Иоффе
Абрам Федорович Иоффе (на втором плане) разрабатывал «лучи смерти» для правительства СССР
В Советском Союзе к изучению «лучей смерти» подошли наиболее серьезно, нежели в других странах. Так, 13 декабря 1932 года председатель Реввоенсовета СССР Михаил Тухачевский в присутствии профессоров Иоффе, Черкашова и Шулейкина рассмотрел проект излучателя пресловутых лучей (на 5 и 10 мегавольт), разработанный Иоффе на базе Института рентгенологии. Согласно расчетным данным, «лучи смерти» должны были убивать все живое на расстоянии до 400 метров.
По результатам заседания работы постановили продолжить в Физико-техническом институте Академии наук СССР.
Позже отчет о создании излучателя был подготовлен наркомом Ворошиловым для председателя Совнаркома Молотова, однако ни его подробности, ни вообще какие-либо детали о приборе Иоффе неизвестны до сих пор.
Впрочем, очевидно было то, что «применение „лучей смерти” на войне в широких масштабах приведет в обычных
случаях к такому расточительному расходу энергии, что вряд ли какой-либо успех на поле сражения оправдает его», – писал в 1936 году журнал «Техника – молодежи». «Но все это вовсе не значит, что лучистая энергия вообще не может быть использована в будущей войне, – тут же делает оговорку автор статьи. – В отдельных случаях и более узких масштабах она может сыграть огромную роль».
Гринделл Мэтьюз (стоит спиной к камере) управляет «лучами смерти»
В частности, указывалась высокая эффективность «лучей смерти» в качестве оружия ПВО. При традиционном обстреле самолета с помощью пушек и пулеметов поражающая энергия сконцентрирована в небольшом объеме пуль и снарядов, а вот лучом, имеющим гораздо большие скорость и объем, «поймать» и сбить летательный аппарат много легче.
«Таким образом, отвечая на вопрос о лучах смерти, мы можем сказать, что этот вид боевой техники должен учитываться как непременная часть сложной системы вооружения, выполняющая свои специфические функции, – подытоживал Джозеф Пок в своей статье „Лучи смерти”. – Современная военная техника сильна не только тем или иным способом поражения. Основное значение в этой технике имеет сложное и неожиданное сочетание разнообразнейших и удивительнейших свойств материи».
Вот уж точно: ни прибавить, ни убавить…
