15:26 Преодоление духовного материализма .Чувство юмора |
|
Было бы интересно рассмотреть этот предмет с противоположной точки зрения: в чем чувства юмора нет? Отсутствие чувства юмора как будто проистекает из отношения к жизни, как к «суровому факту». Вы весьма сурово, смертельно честны, смертельно серьезны; пользуясь аналогией, скажем, что вы подобны живому трупу. Этот труп живет среди боли, с постоянным выражением боли на лице. Он пережил особого рода суровые факты, то, что он называет «реальностью», он смертельно «серьезен» — ив своей серьезности он зашел так далеко, что сделался ходячим мертвецом. Неподвижность этого живого мертвеца выражает противоположность чувству юмора. Его серьезность подобна тому, как если бы кто-то стоял за вами с острым мечом; если вы не медитируете как следует, если не сидите» спокойно и прямо, этот «кто-то» готов нанести вам удар. И если вы не будете относиться к жизни должным образом, честно и непосредственно, кто-то даст вам пинка. Таково самосознание, которое следит за собой, наблюдает за собой без необходимости. Все, что мы делаем, находится под наблюдением и подлежит цензуре. Фактически, за вами наблюдает не какой-то «Старший брат», а ваше Большое Я! Другой аспект меня самого наблюдает за мной, готов нанести удар, готов поймать меня на любой моей неудаче. В подобном подходе нет никакой радости, нет совершенно никакого чувства юмора. Серьезность подобного рода связана также с проблемой духовного материализма. «Поскольку я представляю собой часть особой линии практикующих медитацию, поскольку я связан с какой-то церковью и ее организацией, связан с ними, силой своих религиозных убеждений, я должен быть хорошим юношей (или хорошей девушкой), честной, доброй личностью, примерным прихожанином. Мне необходимо согласовать свое поведение со стандартами церкви, с ее правилами и установлениями. Если я не выполняю своих обязательств, я буду осужден, сведен к сморщенному тельцу». Такова угроза торжественности и смерти — смерти в смысле конца для дальнейшего творческого процесса. Это отношение обладает качеством какой-то ограниченности и неподвижности; в нем совсем нет места для движения. Тогда можно спросить; «А как же великие религиозные традиции и учения? Они говорят нам о дисциплине, правилах и установлениях. Как нам примирить их с понятиями чувства юмора?» Хорошо, рассмотрим этот вопрос внимательно. Действительно ли все эти установления, дисциплина, практическая мораль основаны на чисто рассудочной позиции противопоставления «хорошего» «дурному»? Действительно ли великие духовные учения призывают нас бороться со злом потому, что мы находимся на стороне света, на стороне мира? Говорят ли они нам, чтобы мы сражались против другой, «нежелательной» стороны, против всего плохого и темного? Это большой вопрос. Если в священных учениях существует мудрость, тогда не должно быть никакой войны. Пока человек вовлечен в войну, пока он пытается нападать или защищаться, его действия не являются священными; это мирская двойственная ситуация, ситуация поля битвы. Не следует ожидать, что великие учения могли быть такими глуповатыми, что они требовали быть хорошими, бороться со злом. Это был бы подход голливудских фильмов из жизни «Дикого Запада»: там даже до того, как вы увидите конец, вам уже точно известно, что «хорошие парни» обязательно уцелеют, а «чужих» — обязательно сотрут в порошок. Очевидно, что такой подход оказывается слегка глуповатым; но, пользуясь понятиями «духовной» борьбы, «духовных» достижений, мы создаем ситуацию именно такого типа. Я не говорю, что чувство юмора должно проявляться в дикой развязности. Я говорю только о том, чтобы видеть в жизни нечто большее, чем только борьбу, войну, двойственность. Если мы считаем путь духовности полем битвы, тогда мы слабы и неуверенны; тогда наш прогресс на духовном пути будет зависеть от величины завоеванного нами пространства, от обуздания наших собственных и чужих недостатков, от числа устраненных нами отрицательных качеств. С тем, как много «тьмы» нам удалось устранить, будет связана и сила света, который мы способны произвести. Это очень слабое основание; едва ли можно назвать его освобождением, свободой, мукти, нирваной. Ибо тут вы достигли освобождения при помощи победы над кем-то другим,— а это чисто относительное освобождение. Но я не хочу превращать чувство юмора в нечто торжественное; боюсь, что люди поймут меня именно так. Но для того, чтобы действительно понять неподвижность, представленную в образе трупа, нужно избегать опасности превращения чувства юмора в серьезную вещь. Чувство юмора означает умение видеть оба полюса ситуации как они есть; мы как бы видим их с высоты птичьего полета. Существует хорошее, существует и плохое, а вы видите обе эти стороны в общем обзоре, как бы с высоты. Тогда вы начинаете чувствовать, что эти маленькие люди на Земле, которые убивают друг друга, или занимаются любовью, или просто остаются маленькими людьми, весьма значительны,— в том смысле, что если они начнут превращать свою борьбу или свои занятия любовью в большие дела, мы увидим иронический аспект их суеты. Если мы усердно стараемся построить что-то грандиозное, действительно значительное, могучее,— «я на самом деле ищу чего-то, по-настоящему стараюсь бороться со своими недостатками» или «я по-настоящему стараюсь быть хорошим» —тогда все теряет свою серьезность, становится «бумажным тигром»; и это чрезвычайно иронично. Кажется, что чувство юмора приходит от всепоглощающей радости, той радости, которая располагает местом для расширения в совершенно открытую ситуацию, потому что она не вовлечена в битву между «этим» и «тем». Радость переходит во всеохватывающую ситуацию видения и ощущения всей ситуации целиком, открытого горизонта. Эта открытая ситуация не имеет никакого намека на ограничения, на навязанную торжественность. И если вы действительно стараетесь относиться к жизни как к «серьезному делу», если стараетесь навязать ей торжественность, как будто все в ней представляет большое дело, то это просто смешно. К чему такое большое дело? К примеру, какой-то человек пытается практиковать медитацию; и его поза правильна на сто или двести процентов. Будет ли это большим делом? Просто смешно! С другой стороны, может случиться, что человек старается выработать чувство юмора, старается всегда представлять вещи в смешном свете, находит юмор в каждом углу, в каждой трещине. Это само по себе оказывается очень серьезной игрой, потому одинаково смешно. Если вы доводите физическое напряжение до такой точки, где стискиваете зубы, кусаете язык и т.д., тогда неожиданно что-то в вас: защекочет, потому что вы нагромоздили слишком много; доходить до таких крайностей будет уж совсем нелепо. Эта чрезмерная напряженность сама по себе автоматически производит смешное впечатление. Есть тибетская история об одном монахе, который отказался от сансарической жизни, решил уйти в пещеру и жить в ней, чтобы все время заниматься медитацией. До этого он постоянно думал о боли и страдании; и его звали Нгонагпа из Лангру, т.е. «чернолицый из Лангру», потому что он никогда не улыбался, представляя себе жизнь в виде боли. Многие годы он оставался в убежище, очень торжественный и смертельно серьезный. Но вот однажды, взглянув на святилище, он увидел, что кто-то принес ему в дар большой кусок бирюзы. Когда он смотрел на этот дар, то заметил, что к нему подкралась мышь и попыталась утащить бирюзу к себе в норку, но не смогла этого сделать. Тогда она юркнула в нору и позвала другую мышь; теперь уже две мыши старались тянуть кусок бирюзы и не смогли его сдвинуть: они запищали, позвали еще восемь мышей,— и когда те пришли, в конце концов удалось втащить в нору весь кусок бирюзы. Тогда Нгонагпа из Лангру впервые улыбнулся и стал смеяться; это было его первым шагом к раскрытию, внезапной вспышке просветления. Таким образом, чувство юмора — не просто попытки шутить или сыпать каламбурами, не преднамеренные усилия быть смешным. Оно заключает в себе умение видеть глубинную иронию противопоставления крайностей так, чтобы мы не попались на том, что принимаем их всерьез, чтобы мы могли избежать серьезного участия в их игре, игре страха и надежды. Вот почему опыт духовного пути так незначителен, вот почему практика медитации — самое незначительное из всех переживаний. Оно незначительно, ибо вы придаете ему ценность. А когда вы поглощены этой незначительной ситуацией открытости без вовлечения в оценочные суждения, тогда вы начинаете видеть всевозможные уловки, происходящие вокруг вас. Кто-то старается быть серьезным и духовным, торжественным, стремится быть хорошим человеком. Такой человек может принять всерьез чье-нибудь оскорбление, может даже захотеть подраться. Если же вы работаете в соответствии с глубинной незначительностью того, что есть, тогда перед вами открывается юмористическая сторона подобного рода торжественности у людей, которые превращают простые вещи в большие дела. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
По этой теме смотрите:
ВСЕ НОВОСТИ:
| Астрология, пророчества [1066] | Астрономия и космос [1457] | Безумный мир [2063] |
| Войны и конфликты [2310] | Гипотезы и версии [3874] | Дом,сад,кулинария [3945] |
| Животные и растения [2669] | Здоровье,психология [4748] | История и археология [4652] |
| Мир вокруг нас [2167] | Мировые новости [7583] | Наука и технологии [890] |
| Непознанное [4196] | НЛО,уфология [1263] | Общество [7795] |
| Прогнозы ученых,исследования [798] | Происшествия,чп,аварии [1302] | Российские новости [5860] |
| Стихия,экология,климат [2739] | Феномены и аномалии [945] | Фильмы и видео [6336] |
| Частное мнение [4911] | Это интересно! [3311] | Юмор,афоризмы,притчи [2394] |
АРХИВ САЙТА:
| Астрология и пророчества [825] | Гипотезы и прогнозы [4629] | Дом,сад,кулинария [223] |
| Животные и растения [2796] | Здоровье и красота [5708] | Интересности и юмор [3758] |
| История и археология [4696] | Космос, астрономия [2263] | Мир вокруг нас [1982] |
| Наука и технологии [2422] | Непознанное [3983] | НЛО,уфология [1747] |
| Общество, в мире, новости [11574] | Психология и отношения [84] | Стихия, климат, экология [421] |
| Фильмы и видео [367] | Частное мнения [111] | Эзотерика и феномены [2031] |
