Профессор Антонио Дзадра и его коллеги из Монреальского университета (Канада) проанализировали работы о сомнамбулизме, сделанные на протяжении последних пятнадцати лет, и пришли к выводу, что некоторые представления об этом интригующем расстройстве сна не более чем мифы. 

 Например, считается, что сомнамбулизмом страдают только дети 6–12 лет, а случаи, когда это расстройство проявляется у взрослых, — редчайшее исключение. То есть становление мозга, происходящее в период полового созревания, будто бы избавляет человека от хождения во сне. Но, оказывается, это не вполне верно: с возрастом вероятность проявления сомнамбулизма и впрямь падает, но в 25% случаев человек продолжает ходить во сне и после пубертатного периода. Исчезновение же сомнамбулизма у взрослых исследователи связывают с тем, что с возрастом у нас сокращается доля глубокого медленноволнового сна, во время которого как раз и тянет поблуждать по округе.

 Сомнамбулизм и у детей, и у взрослых обладает одинаковыми признаками: часть мозга при этом спит, часть — бодрствует. Бодрствующая часть отвечает за соответствующее поведение: человек открывает и закрывает двери, моет руки, поднимается или спускается по лестнице, его глаза открыты, он даже может узнавать людей. Однако самосознание при этом изменено, а реакции на окружающее необычны и нелогичны.

 Вообще, авторы работы полагают, что частичный сон, когда мозг засыпает не полностью, — это и есть суть сомнамбулизма. И это, кстати говоря, позволяет объяснить и частичную амнезию сомнамбул: человек действительно не помнит то, что он делал в это время, но кое-что у него в памяти всё равно остаётся. Причём некоторые могут запомнить даже то, что они думали или чувствовали в этом момент, хотя такое улучшение памяти у сомнамбул происходит опять-таки с возрастом. И это сильно расходится с общепринятым представлением, согласно которому сомнамбулы не помнят никогда и ничего из своих ночных похождений.

 Исследователи также абсолютно не согласны с тем, что всё, что делают сомнамбулы, совершается ими «на автомате». То есть во время своего, как кажется, совершенно бессознательного блуждания человек вполне понимает причины и следствия своих поступков и затем может объяснить, почему он сделал то, а не это. Обычная логика в его поступках, может, и не работает, но собственная причинно-следственная связь, пусть сколь угодно причудливая, в деяниях и мыслях сомнамбулы всё же есть.

 Например, человек во сне встаёт, берёт собаку, которая спит рядом, идёт в ванную и окунает пса в воду. Поступок кажется бессмысленным, но потом объяснение всё же находится: спящему казалось, что пёс горит! То есть, как видим, собственная логика тут присутствовала. При этом эпизоды сомнамбулизма в большинстве случаев очень коротки, так что человек не успевает нанести вред себе или окружающим (хотя бывают и исключения: один раз человек во сне уселся в автомобиль и поехал, а потому ещё и убил пару человек!).

 Ещё одно распространённое заблуждение состоит в том, что сомнамбулизм не связан с тем, как человек чувствует себя во время бодрствования. В действительности же примерно половина сомнамбул чувствуют днём сильнейшую сонливость. Более молодые люди могут успешно маскировать её, однако в специальных тестах их реакция всё равно оказывается заметно хуже, чем у тех, кто не страдает сомнамбулизмом.

 Что же до механизмов и причин сомнамбулизма, то авторы работы полагают, что причина тут не столько в трудностях перехода от бодрствования ко сну, сколько в особенностях структуры самого сна. Медленноволновой сон у сомнамбул фрагментирован короткими (в 3–10 с) эпизодами повышенной активности, как бы микропробуждениями. Из-за этого снижается и восстановительная функция сна, а потому людям, страдающим сомнамбулизмом, хочется спать в неурочное время. Ну и, разумеется, тут не обходится без генетической предрасположенности: в 80% случаев, когда человек ходит во сне, в его семье есть богатая история сомнамбулизма. Правда, обычно гены сомнамбулизма сами по себе включиться не могут, для этого им нужен стресс или, к примеру, хроническое недосыпание.

 Результаты исследования опубликованы в журнале Lancet Neurology.

 Подготовлено по материалам Монреальского университета.