Люди могут бегать с закрытыми глазами. Мы можем выбирать непредсказуемые пути, даже не видя их. И хотя мы можем балансировать на грани или падать при каждом шаге или беге трусцой, мы этого не делаем.

«У нас есть эта неотъемлемая стабильность, которая удерживает все происходящее», — говорит Джонатан Херст, доцент кафедры машиностроения в Университете штата Орегон. Херст проектирует машины, которые ходят на двух ногах и делают это без датчиков зрения. Люди, говорит он, считают, что механика прямохождения проста, потому что они в этом хороши.

Но примитивное движение на двух ногах остается одной из сложнейших вещей в робототехнике. Это поле кипит прямо сейчас. В июне 25 команд со всего мира будут бороться за 3,5 миллиона долларов призовых в DARPA Robotics Challenge. Их цель заключается в построении или программировании прототипа спасательного робота, который мог бы помочь при катастрофе. Большинство участников делают андроидов.

Почему же, хотя двуногие самая редкая и сомнительная конструкция в природе, многие пытаются повторить ее?

Производители роботов отвечают, что машины, устроенные как люди, лучше всего подходят для навигации в мире, построенном для двух ног. Человекоподобный робот в теории будет достаточно универсален, чтобы взбираться по лестницам и ступенькам, перешагивать через препятствия на своем пути, даже водить машину. Однако ученые и инженеры утверждают, что в этом есть нечто большее.

«Зачем проектировать человека? — спрашивает Милфорд Волпофф, профессор палеоантропологии в Университете штата Мичиган. — Мы не самые быстрые бегуны. Мы не особо стабильны. Естественный отбор работает с тем, что уже есть, а наши предки не были людьми».

Наши предки жили на деревьях, подобно современным шимпанзе. Они лазали по ветвям и висли на них. Первый гоминид, который пошел прямо по земле — черта, которая отделила нас от обезьян, — жил порядка четырех миллионов лет назад.

Тела людей менялись веками, чтобы приспособиться к этому новому способу передвижения. Ноги удлинились. Колени и лодыжки укрепились. Кости тоже. Таз выгнулся. Позвоночник искривился.

Но такая эволюция оставила и шрамы.

«У скольких ваших знакомых проблемы со спиной?», — спрашивает Волпофф. Он предполагает, что люди могут быть не лучшей моделью для передвижения. Если спасательному роботу нужно носить вещи, почему бы не дать ему четыре ноги и две руки? Даже три ноги стабильнее, чем две. А как насчет хвоста, как у динозавров-теропод?

«Если вы начнете с нуля, — говорит Волпофф, — вы сделаете куда лучшего себя». И по факту именно это делает Херст, проектируя роботизированные ноги и походки, вдохновленные движением птиц, сгибающих колени назад, как фламинго.

Но он обнаружил, что есть и немеханические преимущества в построении человекоподобных роботов. Когда профессор инженерии Мичиганского университета Джесси Гриззл попросил Херста сделать робота более человекоподобным, повернув колено вокруг, результат не заставил себя ждать: робот стал более интересным для незнакомых людей.

Людей больше заботит что-то, что выглядит по-человечески, говорит Херст. Студенты восхищаются. Журналисты начинают строчить репортажи. «Затем вы претендуете на гранты, и спонсоры уже что-то о вас знают, — говорит он. — И ведь именно потому исследовательская программа будет продолжаться. Никогда больше я не буду строить машину сугубо с инженерной позиции. Пусть практически и прагматически она будет работать другим способом. Но люди не будут особо ее любить».

Исследования это продемонстрировали. Роботы, которые делят с людьми одно пространство, попадают в уникальную категорию, которая лежит между человеком или животным и вещью.

Обычно в возрасте семи лет дети начинают понимать, что живо, а что нет, говорит Рэйчел Северсон, психолог из Университета Британской Колумбии. Они знают, как классифицировать деревья, даже если они не двигаются.

«Но мы обнаружили, что по прошествии этого возраста, когда все вроде бы должно выясниться, они начинают приписывать внутренние состояния роботам, вроде эмоций, — говорит Северсон. — Они думают, что те могут думать, быть друзьями и заслуживают того, что можно назвать нравственным подходом».

В своих исследованиях она определила, что даже взрослым свойственно такое поведение. Кажется, на определенном уровне они верят, что роботы обладают волей. В некоторых случаях этим руководствуются и создатели роботов.

«Не могу сказать, что это верно для всех, но из той робототехники, что я знаю, есть реальное любопытство в создании человеческих форм и решении технических проблем, с этим связанных, — говорит Северсон. — Есть реальное любопытство вокруг создания жизни».