10:46 ФЕНОМЕН ОКАМЕНЕВШЕЙ ЗОИ |
Девушка из Куйбышева (ныне Самара) разозлилась на жениха и пустилась в пляс с иконой. После чего... застыла, как глыба льда, на месте и простояла так 128 дней. Рассказы об этом Божьем возмездии передаются из уст в уста уже сорок лет. ЛЕГЕНДА Четырнадцатого января 1956 года в день старого Нового года молоденькая работница завода Зоя решила устроить вечеринку. Молодежь разделилась на пары и принялась танцевать. А сама Зоя сидела в печальном одиночестве, дожидаясь жениха Николая. Тут взгляд ее упал на божницу, и она, с досады схватив икону святителя Николая Чудотворца, крикнула друзьям: «Раз мой Николай не пришел — возьму этого Николая» На увещевания подруг не делать греха она ответила: «Если есть Бог, пусть он меня накажет». И стала отплясывать с иконой в руках. Вдруг в комнате раздался невообразимый шум, вихрь, засверкали молнии... Все в ужасе бросились вон. А когда опомнились — увидели застывшую посредине комнаты Зою — холодную, как мрамор, окаменевшую. Прибывшие медики пытались сделать ей укол от столбняка, но иглы не смогли проткнуть кожу — гнулись и ломались. Сама Зоя, однако, была жива: билось сердце, прощупывался пульс. Вернувшаяся мать Зои от увиденного потеряла сознание и едва не лишилась рассудка. Узнав о происшедшем, толпы людей стали собираться возле злополучного дома, так что власти выставили у дверей милицейский кордон. Часто в рассказах о Зое фигурирует иеромонах Серафим из Глинской пустыни, который, приехав под Рождество, отслужил возле девушки молебен и освятил комнату. После чего смог взять из ее рук икону и предсказал день, когда ей даруется прощение. Народная молва утверждает, что, простояв 128 дней, Зоя очнулась, мышцы ее размягчились, ее уложили в кровать. После чего она покаялась, призвала всех к покаянию и мирно отошла ко Господу. ПАНИКА В ОБКОМЕ Из стенограммы 13-й Куйбышевской областной конференции от 20 января 1956 года. На вопросы делегатов отвечает первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС товарищ Ефремов: «Записок по этому поводу пришло штук двадцать. Да, произошло такое чудо, позорное для нас, коммунистов, явление. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. Начал собираться народ потому, что неумело поступили руководители милицейских органов. Видно, и еще кто-то приложил к этому руку. Тут же поставили милицейский пост. А где милиция, туда и глаза. Мало оказалось милиции... выставили конную милицию. А народ — раз так, все туда... Некоторые додумались даже до того, что предложили послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Бюро обкома порекомендовало бюро горкома виновников строго наказать, а товарищу Страхову (редактор областной партийной газеты «Волжская коммуна». — Ред.) дать разъясняющий материал в газету в виде фельетона». Скандалу в обкоме было от чего разразиться. Все случившееся настолько поразило жителей Куйбышева и области, что в церкви потянулись толпы народу. Для отправления обряда крещения у священников не хватало нательных крестиков... СОСЕДИ: НИКОЛАИ СТАЛ РЕЦИДИВИСТОМ Как выяснилось, в доме на Чкаловской, 84 в 1956 году жили вовсе не Зоя с матерью, а жених ее Николай и мать его Клавдия Петровна Болонки-на. После тех событий, как рассказывают знакомые Клавдии Петровны, она стала замкнутой. Через несколько лет переехала в Жигулевск, где и скончалась 20 лет назад. Юный Николай сильно запил и пошел по скользкой дорожке. Несколько раз сидел в тюрьме, однажды бежал, и на него в том самом доме милиция устраивала засаду. В конце концов Николая как неисправимого алкоголика и рецидивиста выслали в сельскую местность, где он вскоре и умер. КГБ: ЭТО БЫЛ СЛУХ С помощью пресс-центра областного управления ФСБ удалось найти очевидца тех событий из КГБ. Рассказывает Михаил Егорович Баканов: «В то время я был старшим уполномоченным КГБ. Начальство послало меня разобраться в тот самый дом на Чкаловской. Там я увидел хитрецов, которые за червонец обещали провести желающих в дом и показать окаменевшую деву. Да им никто и не препятствовал войти. Я сам проводил в дом несколько групп любопытствующих, которые подтверждали, что ничего не видели. Но люди не расходились. И продолжалось это безобразие неделю. Уже не помню, разговаривал я с самой Зоей или нет. Столько лет прошло». Другой очевидец, работник самарской «Инспекции труда» Валерий Борисович Котляров, считает все это выдумкой «церковников»: «Я тогда был мальчишкой. Нас, пацанов, в дом не пускали. А взрослых милиция заводила по 10 человек. Выйдя, они говорили: «Там никого нет». Но народ не расходился... Видел, как проезжал по улице грузовик с трубами и при развороте грузом покалечил несколько человек. А богомольцы судачили: «Это Божья кара...» ЦЕРКОВЬ: СВЯЩЕННИКА К ЗОЕ НЕ ПУСТИЛИ Воспоминаниями делится староста Вознесенского собора Андрей Андреевич Савин: «Был я в то время секретарем епархиального управления. Звонит нашему епископу Иерохиму уполномоченный по делам религии Алексеев и говорит: «Надо в храме с амвона объявить народу, что на Чкаловской ничего не произошло». В ответ епископ попросил пропустить в дом настоятеля Покровского собора, чтобы он убедился во всем сам. Уполномоченный сказал: «Я перезвоню через два часа». А позвонил только через два дня и сообщил, что в наших услугах не нуждается. Так что из священнослужителей туда никого не пустили. Разговоры о том, что Зою посетил иеромонах Серафим, — неправда... А толпе показывали маленькую пустую комнату и говорили: «Вот видите, там никого нет». Люди просили показать большую комнату. «Да у них там вещи свалены, нечего смотреть», — уверяли представители власти. В эти дни в городских трамваях трудились бригады комсомольцев, которые убеждали людей в том, что они были в доме и никакой застывшей девушки не видели». БОГОМОЛКИ: МИЛИЦИОНЕР ПОСЕДЕЛ ОТ СТРАХА Многим верующим в Самаре известна пенсионерка А. И. Федотова. «В те дни возле дома Зои я была дважды, — рассказывает Анна Ивановна, — приезжала издалека. Но дом был окружен милицией. И тогда я решила расспросить обо всем какого-нибудь милиционера из охраны. Вскоре один из них — совсем молоденький — вышел из калитки. Я пошла за ним, остановила его: «Скажите, правда, что Зоя стоит?» Он ответил: «Ты спрашиваешь в точности, как моя жена. Но я ничего не скажу, а лучше смотри сама...» Он снял с головы фуражку и показал совершенно седые волосы: «Видишь?! Это вернее слов... Ведь мы давали подписку, нам запрещено рассказывать об этом... Но если бы ты только знала, как страшно мне было смотреть на эту застывшую девушку!» ВРАЧИ: «ИГЛЫ ЛОМАЛИСЬ» Отыскался и человек, поведавший о самарском чуде нечто новое. Им оказался уважаемый в Самаре настоятель Софийской церкви священник Виталий Калашников: «Анна Павловна Калашникова — тетка моей матери — в 1956 году работала в Куйбышеве врачом «Скорой помощи». В тот день утром она приехала к нам домой и сообщила: «Вы тут спите, а город уже давно на ногах!» И рассказала об окаменевшей девушке. А еще она призналась (хотя и давала подписку), что сейчас была в том доме по вызову. Видела застывшую Зою. Видела икону святителя Николая у нее в руках. Пыталась сделать несчастной укол, но иглы гнулись, ломались, и потому сделать укол не удалось. Все были потрясены ее рассказом... Анна Павловна Калашникова проработала на «Скорой» врачом потом еще много лет. Умерла в 1996 году. Я успел пособоровать ее незадолго до смерти. Сейчас еще живы многие из тех, кому она в тот самый первый зимний день рассказала о случившемся». РОДСТВЕННИКИ: «ЗОЯ ЖИВА?» В 1989 году в газете «Волжский комсомолец» вышла статья журналиста Антона Жоголева под названием «Чудо о Зое». Вскоре к Антону пришел пожилой мужчина, утверждавший, что в конце 50-х годов работал в цехе зеркал, расположенном напротив дома на Чкаловской. И его товарищи по работе первыми прибежали на крики молодежи о помощи еще до милицейского наряда. По их рассказам — бледное, как свеча, лицо застывшей отроковицы казалось жутким... А потом Жоголеву позвонила... родственница окаменевшей Зои и сообщила, что... Зоя до сих пор жива. Много лет пролежала в психушке. Потом ее забрали родственники в Кинель, где она и живет под их присмотром. Очень боится вспоминать те жуткие дни. Да и родня до нее никого не допускает — чтобы не волновать. «Я тут же отправился в Кинель, — рассказывает Жоголев. — Но родственники встретили меня враждебно. Они подтвердили, что их подопечная в 1956 году попала в психушку, но всякую причастность к самарскому чуду отрицали и выставили меня за дверь. Так я до сих пор и не знаю: та ли это Зоя и насколько правдива сама история...» — недоуменно заключил Антон Евгеньевич. Что ж, многоточие в истории о самарском чуде поставим и мы. Ведь любое чудо зиждется скорее на вере, нежели на доказательствах. |
|
Всего комментариев: 9 | |||||||
|