18:14 Как американского добровольца кормили борщом и выловленной под Песками рыбой |
Какой хороший обед без ста граммов домашней горилочки! Фото: Никита МАКАРЕНКОВ, Павел ХАНАРИН («КП» - Донецк») Корреспонденты «Комсомолки» побывали в единственном уцелевшем на всю округу доме и прошлись по разрушенному кладбищу возле Иверского монастыря. Поехать в аэропорт мы решили с Расселом Бентли (позывной Техас). О добровольце из Америки, который приехал защищать Донбасс, «КП» уже писала в декабре прошлого года. Рассел предложил нам съездить к семье Петровых - Римме и Илье. - Эти пенсионеры живут недалеко от нового терминала. За всю войну они ни разу никуда не уезжали, - подчеркивает американец. - Я был удивлен, когда узнал, что Илья ходит на рыбалку на ставки под Пески. Это опасная зона - совсем рядом к позициям ВСУ! Таксисты боялись ехать В такие зоны лучше отправляться в первой половине дня. Тогда меньше вероятности, что попадешь под обстрел. Встречаемся с Техасом на площади Ленина в 11 часов. Ищем машину, чтобы проехать к аэропорту. - Нет, туда не поеду, опасно, - слышим от нескольких таксистов. Через 15-20 минут поиска один соглашается. Говорит, что самому интересно посмотреть - как там выживают люди. Проезжаем возле храма по улице Артема, водитель крестится в дорогу. Мы - вслед за ним. Техас рассказывает, что давно знаком с семьей, к которой мы направляемся. Он приметил Римму и Илью, когда воевал в аэропорту. - Это очень добрая парочка. Я пытаюсь им помогать. Знаю, что и они помогают людям, - говорит американец. Визитная карточка Подъезжаем к блокпосту, который стоит на въезде возле Октябрьского. Останавливают ополченцы. Сначала требуют документы. Потом смотрят на нашего товарища и спрашивают: - А у вас случайно позывной не Техас? - Да, брат, Техас, - отвечает Рассел. - Тогда проезжайте, - улыбается постовой и предостерегает: - Только смотрите аккуратно, бывают «прилеты». Техас вернулся в места, где год назад он начинал воевать с киевской хунтой. Фото: Никита МАКАРЕНКОВ, Павел ХАНАРИН («КП» - Донецк») Подъезжая к аэропорту, всё больше чувствуем тяжелую атмосферу. Совсем малое расстояние разделяет цивилизацию — густо населенный Донецк, уже живущий мирной жизнью, - и этот заброшенный мир. Через каждые приблизительно сто метров встречаются люди, которые жгут костры возле своих дворов. Их можно сосчитать на пальцах одной руки. Ближе к бывшей воздушной гавани они исчезают вовсе. - Как тут можно жить? - задает риторический вопрос Техас. Из воронки сделали клумбу За стеклом обстановка меняется на глазах. Сначала дома напоминают шахматную доску: один стоит, другого нет. Потом вовсе снесенные - вероятнее всего, «Градом», десятки зданий подряд. - Приехали, - говорит Техас возле одного уцелевшего дома. Остальные строения вокруг него повреждены и разрушены. Возле ворот нас встречает Илья Петров. Пенсионер улыбается нам. Знакомимся, а потом он показывает воронку, с которой еще год назад фотографировался Техас. - Тогда в нее мы посадили цветы. Это был символ жизни вопреки войне. Но сейчас морозы, и от них остались только ветки, - говорит Илья и приглашает нас в дом. С разбитого кладбища открывается вид на разрушенный храм и останки здания аэропорта. Фото: Никита МАКАРЕНКОВ, Павел ХАНАРИН («КП» - Донецк») Борщ варила с трех часов ночи Римма Петрова начала готовить, когда за окном было еще темно. А к нашему приезду хозяйка накрыла стол: борщ, картошка с котлетами, салат из свеклы, домашняя сметана. Чтобы в таких условиях приготовить все это, нужно хорошо постараться. Ведь с водой, газом и электричеством в этом районе полная катастрофа. Уже второй год семья Петровых обходится без этих благ. - Рубим дрова (поваленных деревьев тут полно), потом на печке еду готовим, а заодно и обогреваем дом. Воду в колодце набираем. Заряжаем солнечные батареи. С ними можно немного посмотреть телевизор и узнать новости. Свечи стараемся сильно не тратить - зажигаем только по сильной необходимости, - говорит Римма Николаевна. - Как вы так живете, одни на целую улицу? - Мы начали общаться с соседями, с которыми раньше не знались. Нас осталось так мало, и горе нас объединило, - говорят Петровы. - Мы стараемся не унывать. Веселимся, слушаем радио, рассказываем друг другу истории, анекдоты и восстанавливаем поврежденное имущество. Удивительно, что такой борщ можно сварить в условиях, где их просто нет. Фото: Никита МАКАРЕНКОВ, Павел ХАНАРИН («КП» - Донецк») Бабушка завещала не бросать жилье - Дочки звали нас переехать на Текстильщик, но мы отказались покидать свой дом. А им ехать к нам не разрешаем - опасно. Но иногда ездим проведать их, - делится Илья Петрович с «КП». Семье Петровых дом достался от бабушки, за которой они ухаживали до конца ее жизни. - Перед смертью она сказала: живите в нем, вы этого заслуживаете, и не бросайте его, - рассказывает Илья. - Вот мы и оставались тут даже во время сильных боев и обстрелов. Два раза я чуть не погиб. Снаряды разрывались на тех местах, с которых я уходил минуту назад. Пенсионеры до сих пор не могут понять: совпадение это или удача? Вокруг этого дома торчат снаряды и мины. Воронок просто не счесть, а уцелевшего дома в радиусе ста метров не найти. Еще сегодня утром эта рыбка плавала возле украинских вояк. Фото: Никита МАКАРЕНКОВ, Павел ХАНАРИН («КП» - Донецк») - Так получилось, что поначалу мы сидели в подвале. Но потом, спустя некоторое время, надоело. Теперь даже не прячемся. Окна позабивали и заложили мешками, а сами живем полноценной жизнью. В городе получаем пенсию. В магазин ходим - минут 40 в один конец, а на велосипеде успеваешь и за 20, - говорит Римма Петрова. Рыбачит рядом с украинскими позициями Илья Петров хвастается сегодняшним уловом. Каждый день рано утром он отправляется на рыбалку. И, как говорит его супруга, без улова не возвращается. - Где рыбу ловите? - Между аэропортом и Песками речка есть, вот туда и езжу. Каждый день на велосипеде. - Не страшно? - Не боится только дурак. А вообще, я уже привык. Как-то раз сидел на поклевке. Резко свист начался, я на землю даже не падал, потому что научился рассчитывать приблизительное расстояние приземления снаряда. На войне многие люди, которые раньше не разбирались в пистолетах и автоматах, стали различать выстрелы от «Града» и гаубицы. Мимо трупов ходили в магазин Илья с Риммой часто вспоминают тот день, когда началась война. Они говорят, что было очень страшно. Особенно когда пролетали вертолеты. - Они летели так низко, что, казалось, за хвост можно было схватить. Потом начали бомбить, а мы сидели в убежище, - вспоминает Римма. Женщина рассказывает, что со временем отключили свет и воду. Приходилось готовить на улице, на костре. - А когда ходили в магазины, чего только не видели. Часто по дороге встречались трупы людей. Из-за постоянных обстрелов их не сразу забирали, - вспоминает пенсионерка. - Видели, как бедные ополченцы мерзли на холоде. Мы как-то раз буханку хлеба им принесли, когда у них ничего не было поесть. Так они спустя время нам десять купили. На могилки родственников не попасть Заходим на кладбище, которое находится на территории разрушенного Свято-Иверского женского монастыря. Все памятники здесь побиты, а некоторые полностью уничтожены. Люди, чьи родственники здесь похоронены, уже полтора года не могут попасть на могилки - кладбище постоянно обстреливается. Илья Петрович отметил, что и сам он за это время впервые осмелился сюда прийти. - Это место хорошо просматривается с аэропорта. Поэтому лучше помахать в ту сторону, чтобы нас не приняли за диверсантов, - советует мужчина. Почти сразу возле ворот замечаем могилку знаменитого вратаря футбольного клуба «Шахтер» Валентина Елинскаса. В стороне от мемориала легенды лежит отколотый мяч. Илья Петров берет мраморный шар и ставит его на прежнее место. - Вот так будет лучше, - отряхивая руки от пыли, говорит мужчина. - Пусть все будет на своих местах, как в жизни, так и в том мире. Выходим с территории кладбища и двигаемся обратно. - Ой, - резко говорит Илья. Смотрим, а он ногой потянул медную проволоку. Сразу же мелькнуло в голове – растяжка! - Не бойтесь, не подорвемся. Это проволока от ПТУРа (противотанковой управляемой ракеты. – Авт.), - успокоил Петров. - Здесь таких много. Илья решил поправить памятник известному вратарю «Шахтёра» Валентину Елинскасу. Фото: Никита МАКАРЕНКОВ, Павел ХАНАРИН («КП» - Донецк») Американец мог погибнуть в первый же день На обратном пути Техас предлагает пойти на его бывшие позиции. Они находятся на окраине поселка Веселое, в двухстах метрах от кладбища. Мы сходим с проезжей части в посадку и начинаем пробираться через заросли. Идем след в след и внимательно смотрим под ноги. Выходим из посадки на одну из улиц. - В подвале крайнего дома несколько месяцев я базировался со своими однополчанами, - говорит Рассел. На фасаде двухэтажного строения видна дыра от снаряда. Он залетел прямо в подвал, где в тот момент после боя отдыхал Рассел. - Это было в первый день, как я приехал воевать. Я спал в комнате, слышу: «вжи-вжи» - вылетают мины. Хотел надеть бронежилет и каску, потом подумал, что не буду этого делать, и лег спать, я же везунчик, - вспоминает Рассел. Он рассказывает, что через десять секунд после этого мины начали падать во дворе и одна из них попала в фасад. - Дыма в помещении было столько, что перед собой не видел ничего, - говорит Техас. После этого мы вернулись во двор Петровых. На посошок Техас и Илья «бахнули» по пятьдесят. А Римма пожелала нам счастливого пути и попросила привезти фотографии. Никита МАКАРЕНКОВ, Павел ХАНАРИН |
|