О мировоззрении древних ариев, жителей Страны Городов и современных археологов мы поговорили с руководителем аркаимской экспедиции, профессором Геннадием Борисовичем Здановичем. Не обошлось, конечно, без арийцев, свастики, мандал, евразийства, геополитики, но оказалось, что и на такие темы можно говорить с позиции науки и не впадая в истерику.

— Вы упоминали, что ваши исследования в Стране Городов – это разработка «огромной евразийской темы», имеющей политическое значение. В чём значение, в чём пафос этой темы?
— От Карпат и до северо-западного Китая простирается огромное пространство – бескрайняя евразийская степь. Древняя культура этой степи – это географически самая крупная культура в мире. Все культурные миры в этих степях всегда были тесно взаимосвязаны, несмотря на всё этническое разнообразие. Ещё в раннем бронзовом веке, в третьем тысячелетии до нашей эры, всю эту огромную территорию связывала так называемая «Ямная археологическая» культура древнейших индоевропейцев, занимавшихся скотоводством и строящих курганы. Древние «ямники» — прародители более поздних культур, — тех же древних греков.
Говорят, Российская империя – это искусственное образование, которое держало народы в узде силой и эксплуатировало их. Это бред – всегда, во все эпохи земли от Китая до Дуная были вместе – это диктовалось географическими механизмами. Татаро-монголы, гунны, все создавали свои империи в этих же пределах. Здесь бесполезно ставить границы и выбирать президентов. Никакие китайские стены здесь не помогут, все равно география и общая духовная культура сделают нас едиными.
И работая на Урале, мы на самом деле работаем на всём этом евразийском пространстве. Урал — геополитически ключевой район соединения Европы и Азии, встречи цивилизаций, водораздела рек, текущих на Запад и на Восток.

— Почему такой ажиотаж вокруг того, что здесь жили арии?
— На северо-востоке индоевропейского мира существовали племена, называвшие себя ариями, «благородными». Позже они пришли в Иран («Иран» и значит – «арийский») и Индию, и принесли туда древнейшие религиозные тексты – Ригведу и Авесту. Они были записаны гораздо позже, а первоначально в точности передавались из уст в уста, это была бесписьменная культура. То слово, которое «в начале было», откровение, с которого начинается любая религия, оно всегда устное. Эти тексты Ригведы и Авесты, попавшие в европейский мир через Ост-Индийскую компанию, в 19 веке потрясли Европу, все были шокированы глубиной их философского содержания. Но ужасно, что в результате слово «арии» использовали в своих целях националисты, и до сих пор оно ассоциируется с фашистами, и в науке его до сих пор произносить опасно. И в науке, и в быту мы должны вернуть достоинство слову арии – ведь это были достойные люди, которые оставили после себя колоссальное духовное наследие. Но идеология очень мешает – Европа до сих пор боится слова «арии», боится свастики. Это же абсурд – это как боялись музыки Вагнера, потому, что Гитлер любил Вагнера.

— А что такое свастика?
— Древнейший символ мироздания, движения Солнца. Он присутствовал очень во многих культурах – на коврах у среднеазиатов, вышитый у славян на полотенцах, даже в мезоамерике. Человек всегда жил символами. В Стране Городов свастика встречается повсюду – она выложена камнями в могильных ямах, и на сопках, нарисована на керамических горшках и в бронзовых орнаментах, повсюду. Есть общества с акцентом на духовной культуре, и Страна Городов была таким обществом.

— Так что же, выходит, «истинные арийцы» жили не в Германии, а на нашей территории?
— Мы, работающие в Аркаиме археологи, глубоко убеждены, что жители Страны Городов – это и есть арии, до разделения на две группы, одна из которых пришла в Северную Индию, а другая несколько позже – в Иран. Но убеждение это одно, а система научных доказательств – это другое. Пока это окончательно не доказано, об этом надо говорить как о гипотезе.

— Вот что мне непонятно: традиционная культура очень медленно меняется, времени между единой культурой Страны Городов и приходом ариев в Индию и Иран прошло не так уж и много, а Веды и Авеста – всё-таки очень разные тексты, хотя и родственны друг другу. Почему культуры так быстро разошлись, как могли священные тексты так измениться?
— Ригведа и Авеста – тексты многослойные. Что-то в них привносилось, что-то уходило. Но древнейшие слои текстов, которые они сохранили – абсолютно одинаковы. Языковеды очень хорошо знают, что Ригведа и Авеста как будто написаны одним автором. Там описывается одна территория, одни боги. Но потом они разделились и в результате в Индии добрыми стала группа богов, называвшихся «деви», а злыми – «асуры», а в Иране, — наоборот – «дэвы» — злые, а «ашуры» — добрые.

— А насколько едины были арии в Стране Городов, — это было одно племя?
— В Стране Городов разные племена находились в постоянном контакте. Вспомним греков – почему они дали миру такую необузданную мифологию, фантазию и в конце концов науку? Они были разорваны на полисы, города-государства, но философы ходили друг другу в гости, поэты собирались на состязания, устраивались олимпийские игры и другие праздники. Это было особое информационное пространство. То же самое в Стране Городов – здесь на территории где-то в 400 квадратных километров было около 20 укреплённых городов. Они были самостоятельными, но между ними были дороги, были контакты.
Но города были независимыми крепостями. Чтобы попасть в город нужно было преодолеть лабиринт, и вообще, оборона здесь сумасшедшая, сверх оборона по тем временам.

— От чего они так оборонялись? Чтобы хорошо обороняться, нужно иметь опыт не одной войны…
— Ну а чего мы боимся Соединенных Штатов? Человек в этом смысле создание дурное… Это мы называем себя разумными, а на самом деле мы думающие существа, но в конечном итоге иррациональные. Все эти наши избирательные компании, реклама, культ зарабатывания денег, и вообще, посмотрите со стороны на нашу жизнь – это жизнь дураков. Этот мир несётся в пропасть.
А в мире ариев Страны городов нас, археологов, поражает именно духовная сторона, которая во многом подчиняет себе материальную, отодвигает на второй план. В том же строительстве крепостей, эта гениальная планировка вложенных друг в друга кругов и квадратов, как модель вселенной. В Индии это стало называться мандалой. Даже удивительно продуманный быт – теплые полы, ямы-холодильники, металлургия, водопровод – всё это теснейшим образом связано с духовным измерением, и это очень легко читается, не надо ничего додумывать.

— Много чего похоже на мандалу – вот например, панцирь черепахи, но это же не значит, что черепаха – высоко духовное существо…
— Конечно, все, что мы создаем, делается на какой-то природной основе – мы составная часть мира и от природы уйти не можем, что бы не изобретали. Тем не менее наш разум создает из этого материала огромное культурное пространство, материальную и духовную культуру. Главное, что Аркаим создан и осмыслен человеческим разумом…

— А откуда нам известно, как они это мыслили? Как мы узнаем, что это для них было не просто инженерное сооружение, а имело духовный смысл?
— Вы знаете, наверное, чтобы это понять, надо покопать. Понять мышление это самое сложное. Но и главное в работе археолога – история человеческого мышления, попытка понять мировоззрение другой культуры. Когда вы работаете, вы постоянно сталкиваетесь с этим мировоззрением, и видите, что многие вещи не случайны. Конечно, круг стен важен для обороны, но, например, он особым образом освящен — в основании следы жертвоприношений, или захоронения детей.
Вы знаете, о том, что мы чувствуем и понимаем, когда копаем, трудно рассказывать, тут нужен хороший литератор. Археология – очень трудоёмкая наука. В каждый полевой сезон мы находим несколько тысяч предметов, — только в руках их все подержать вам года не хватит, а каждый из них нужно обработать, описать, классифицировать, сделать спектральный анализ, связать с хронологией, возможно, сделать радиоуглеродный анализ, поместить в музей. С таким маленьким коллективом, как у нас, это очень тяжело. Работать иногда руки опускаются, потому что начинает казаться, что мы не успеваем в достаточной степени обрабатывать материал. А сколько памятников уничтожается! Мы сейчас работаем только на тех памятниках, которые уничтожаются. Если, например, стоит хороший курган, мы его не трогаем.

— Не боитесь вы напридумывать чего-то своего, реконструируя мировоззрение древних?
— До тех пор, пока я не столкнулся с Аркаимом, мне казалось, что вся эта индоевропейская мифология – наших рук дело, заумность нашего времени, наших философов, таких как Топоров и Лосев. Мне казалось, всё это изыски современного ума, а древний человек простой и примитивный. Он выживал, боролся с природой, был ориентирован чисто практически. А сейчас я понимаю, что древний человек с самого начала жил богатой символической и духовной жизнью, первобытные мыслители были не менее разумны, чем современные.

— А сами тексты Ригведы и Авесты как-то помогают вам в работе, как Шлиману когда-то помогла Илиада?
— Да, мы, хоть и археологи, работаем и с текстами, которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к проведению раскопок. Я вам могу множество примеров привести, ну давайте про Агни, бога огня. Вот мы копаем колодцы, на Аркаиме в каждом жилище – колодец. А с нами вместе работает Институт минералогии, мы им отдаём материалы на анализ. И вот оказывается, что в каждом колодце – следы металлургического производства, печей, медная пыль. Мы недоумеваем – не специально же туда это сбрасывали. Почему металлургическая печь была рядом с колодцем? И вот однажды я вижу, что сохранилась дырка из колодца в печь, они были построены как единый комплекс. А в Ригведе и других мифологических источниках бог огня Агни рождается из тёмной, таинственной воды. Это противоречие было совершенно непонятно филологам и историкам мифов, изучавшим эти тексты, — ведь это абсурд! Я ошалело смотрел на этот колодец, и мы решили во что бы то ни стало докопать до дна, обычно до дна не доходим – глубоко. На дне колодца лежали черепа животных, обожжённые кости – они были положены туда явно специально. Мы тут же построили на этом месте такую же печку, привезли руду и впервые в мире получили медь из руды в древней печи. Получить медь из руды – очень сложный процесс, и его удалось осуществить благодаря сильной тяге, поддуву, возникающему из-за разницы температур в колодце и в печи. Смотрите, какая логика, — расплавить руду простой огонь не может, а может только бог огня, который рождается из тёмной воды, из колодца. 
Или вот в Ригведе есть слово «пур» — крепость, описывающее мифические небесные города. Считалось, что арии не имели крепостей, думали, что это плод воображения. Да и сейчас ещё многие так думают, очень много времени должно пройти, чтобы открытие осмыслили и признали, даже чтобы просто опубликовать материалы. А большая часть наших материалов по Аркаиму до сих пор не опубликована. 20 лет исследований, которые прошли со времени обнаружения Аркаима, это совсем немного.

— 20 лет исследований – немного?!
— Археология ведь существует совсем недолго – лет 200, а евразийское пространство стали по-настоящему осваивать только в послевоенное время. Эти десятилетия исследования для археологии – ничто. Люди здесь живут уже 100 тысяч лет, а мы их изучаем 20 лет, да и как изучаем – примитивными средствами, без денег, со студентами-энтузиастами. Ещё в начале 20 века, например, Гималаев и Тибета даже по настоящему на наших географических картах не было, это были совершенно неведомые территории. Даже география Сибири создавалась поколением моих дедов. А что же говорить об археологии? О величайших цивилизациях, таких как шумеры, мы узнали совсем недавно.

— Что нам могут дать эти знания?
Археология – это история и она должна стать достоянием широкого круга людей, присутствовать в сознании каждого человека, живущего здесь. Единственное отличие человека от барана, от коровы – это история. Бараны тоже по-своему, красивые, хорошие, умные существа, но без истории они – лишь стадо баранов. Историческая безграмотность – это страшная болезнь нашего общества считает руководитель аркаимской экспедиции, профессор Геннадий Борисович Зданович.
Опубликовано в Русском Репортере. Андрей Константинов.