Василию Степановичу прошлой ночью приснился ужасный сон, будто после просмотра вечернего выпуска телевизионных новостей его части тела и органы вышли из повиновения и стали считать себя свободными.

Одна нога шла туда, другая – обратно. В результате вместо того, чтобы идти вперед, Василий Степанович садился в шпагатa. Одна рука тянула в рот ложку с супом, другая эту ложку вырывала, и Василий Степанович оставался голодным.

Один глаз смотрел на Кавказ, другой – на Арзамас. В результате чего Василий Степанович не мог видеть светлое будущее…

В довершение всего, надежда и опора Василия Степановича, его доблесть и сила, его житница, его семенной фонд, его главный орган, наконец, объявил полный суверенитет и национальную независимость…

Василий Степанович даже подскочил и говорит:

– Ну от вас, товарищ, я этого не ожидал!

А тот насупился и говорит:

– Никакой я вам больше не товарищ! И впредь попрошу обращаться ко мне не иначе, как милостивый государь!

Василий Степанович извинился и говорит:

– Что это, милостивый государь, такое надумали?

А милостивый государь отвечает:

– Надоело, – говорит, – не хочу больше быть придатком центра. Хочу стать полноправным членом ООН. Хочу иметь собственную валюту. Хочу иметь прямое и тайное голосование, а также самостоятельный флот для отправления пусть малых, но естественных нужд.

– Собственную валюту, милостивый государь, – говорит Василий Степанович, – можете иметь в любом смысле слова. А насчет флота – перебьетесь! Для отправления ваших естественных нужд могу выделить, максимум, одно судно.

При этих словах милостивый государь возмутился, распалился и стал угрожать гражданским неповиновением и восстанием до полного отделения.

Не желая доводить конфликт до рукоприкладства, Василий Степанович стал ждать, пока все само собой уляжется. Но не тут-то было…

Когда следующей ночью Василий Степанович проснулся в тревожном возбуждении, он увидел, что его милостивый государь не спит, сбрасывает одеяло, ведет себя нагло, а, главное, ориентирован на Западную Европу.

– Что это, милостивый государь, встали ни свет, ни заря? – спрашивает Василий Степанович. – Куда вас в такую рань тянет?

А милостивый государь отвечает:

– Тянет меня на мою историческую родину.
– Какая еще такая историческая родина? Где?!
– Где-где, – отвечает милостивый государь. – Не нарывайся на рифму!

Тут Василий Степанович стал говорить о кровных узах, о единой системе, о братстве…

Но милостивый государь был настроен воинственно:

– Какие мы с тобой братья, Василий Степанович? Мы даже не похожи совсем. Ты жгучий брюнет, а я вообще лысый.

Это Василия Степановича возмутило:

– Заткнитесь, говорит, милостивый государь, не то я на тебя руки наложу!

Дальше события стали приобретать и вовсе непредсказуемый характер.

Когда на следующую ночь Василий Степанович, как личность суверенная и самостоятельная, стал проявлять чувства любви и ласки к супруге своей Катерине, милостивый государь повел себя уже откровенно по предательски. Он свернулся калачиком и заявил, что не собирается, видите ли, вмешиваться во внутренние дела.

Возникла критическая ситуация, когда верхи не могут, а низы не хотят, и Василий Степанович решил дать волю рукам. Но было уже поздно – правая рука проголосовала за чрезвычайное положение, а левая – за присоединение к ягодичной автономной области.

Нос поспешил, было, оказать Василию Степановичу поддержку, но, не имея должного опыта, сунулся не в свое дело.

В ответ забастовали надпочечники и полностью прекратили выдачу адреналина.

В довершение всего мочевой пузырь напился до такой степени, что потерял всякий контроль над собой, запахло путчем…

Тогда по предложению Василия Степановича все заинтересованные субъекты собрались в небольшом городе Мухосранске для принятия координирующих решений.

В качестве наблюдателей от Европейского экономического сообщества приехали две задницы.
Через сутки был достигнут консенсус: вместо бывшего Василия Степановича организовать Союз Независимых Членов Органов.

Но в этот момент свое последнее слово сказал обиженный, голодный желудок и после трех предупредительных выстрелов в воздух наложил на все это полное вето...

Один американец… и другие иностранные специалисты долго ломали головы в поисках причин столь быстрого распада Василия Степановича.

Но ближе всех к истине, по-видимому, была его супруга Катерина, которая в интервью корреспонденту CNN заявила:

– Мой муж не смог переварить свободу и усрался.

Проснувшийся Василий Степанович боялся только одного: чтобы сон этот не оказался в руку.