Борьба вокруг поставок газа в Европу, экономические санкции, наращивание контингента НАТО, военное противостояние в восточной Европе, сбитый «Боинг»…  Может показаться, что речь идет о сегодняшнемположении дел на мировой арене. Но, вопреки ожиданиям, разговор пойдет о событиях тридцатилетней давности, когда мир переживал очередной виток холодной войны. Насколько события первой половины 80-х напоминают события нынешние? Оказывается, что напоминают очень сильно. Об этом статья обозревателя ресурса nstarikov.ru Дениса Гербера.

Недавнее заявление Барака Обамы о включении России в список мировых угроз, в целом, вписывается в общую риторику американских президентов, когда периоды «потепления» в отношениях наших стран сменялись кризисами. Антироссийскими заявлениями закончился этап «перезагрузки», такими же речами американского президента завершилась так называемая «разрядка» советско-американских отношений, курс на которую взяла администрация Никсона. В начале 80-х заступивший на президентский пост Рейган не просто обозначил Советский Союз «средоточием зла», но и последовательно развивал это утверждение, углубляясь даже в религиозные рассуждения. В марте 1983 американский президент выступил перед евангелистами  города Орландо и в своей речи, по сути, провозгласил  новый «крестовый поход». Он призвал не просто к противостоянию Советскому Союзу, как источнику социалистической угрозы, он говорил уже о последней библейской битве сил света с силами зла. «Священным писанием и самим Иисусом нам предписано противостоять этому всей нашей мощью». Судя по всему, Армагеддон подразумевался ядерный, учитывая, что Рейган уже подписал дерективу №32, в соответствии с которой, вооруженные силы США должны победить Советский Союз либо в длительном глобальном конфликте с применением обычного оружия, либо в ядерной войне. Подобные заявления американский президент не стеснялся высказывать во всех своих выступлениях, включая речи в английском парламенте и даже с трибуны ООН.

Конечно, на очередном витке гонки вооружений неплохо кормились американские «ястребы», которых администрация Рейгана сделала своей основной политической опорой. Так называемые «умеренные» хоть и играли роль второй скрипки, но свою партию играли хорошо. Поэтому не забывали и про экономическую войну, которую необходимо было предпринять параллельно военному наращиванию. Экономическая дубина, в отличие от ядерной, конечно не подпитывала Пентагон и оружейников, зато казалась не таким рискованным шагом, как военное противостояние.

Основным поводом для американской экономической атаки стал газ. Газ, который Советский Союз планировал поставлять в Европу. Да, да, – тот самый газопровод, который сегодня проходит через территорию Украины. Взаимовыгодные соглашения были заключены даже с западноевропейскими странами. Советский Союз поставляет газ из западносибирских месторождений, а Европа, со своей стороны, учувствует в строительстве газопровода. Естественно, что в США прекрасно понимали, к какой экономической зависимости это в будущем приведет европейские страны. Американцы начали активные попытки обрубать все торгово-экономические связи СССР и западных стран, в первую очередь – строительство газопровода. Поскольку давление на Советский Союз было малоперспективным, предлагалось давить на европейских союзников. Некоторые в администрации США призывали с европейскими странами не церемониться, другие считали, что грубый нажим на союзников может оказаться контрпродуктивным. Для начала было решено «вежливо попросить» партнеров по НАТО свернуть все экономические отношения с Советским Союзом. Дескать, каков будет ваш положительный ответ? Увы, вежливость особых результатов не принесла – руководители союзных держав согласились только продолжать обсуждение этих предложений. Американцы понимали: для усиления своей линии нужен повод.

И поводы начали находиться. Первым предлогом стали события в Польше конца 1981 года. Польское руководство осуществило силовое подавление оппозиции, среди которой были и радикалы, выступающие за антисоветский курс. Имелся, разумеется, и «американский след» – часть активистов была связанна с основанной в США организацией «Свободная Польша». Американские сенаторы, без всяких стеснений, признавали, что исправно финансируют эти протестные движения, так же, как финансируют и «контрас» в неугодных латиноамериканских странах. Поскольку обстановка в Польше скатывалась к ожесточенному противостоянию, руководство страны ввело военное положение.

США отреагировали незамедлительно и ввели санкции  в отношении не только  Польши, но и Советского Союза. А затем на путь экономического противостояния стали толкать западноевропейские страны. Для этого в Европу прибыла специальная американская делегация с представителями госдепартамента, Пентагона и министерства торговли. Американские эмиссары  начали убедительно объяснять – как выгодно солидаризироваться в борьбе с коммунизмом, и почему преступно не поддерживать карательные акции в отношении Москвы. Теперь речь уже шла не только о блокировании строительства газопровода, но о полном подрыве экономических связей СССР и Европы, в частности – об ужесточении кредитной политики в отношении Москвы (первый заместитель госсекретаря США Лоуренс Иглбергер заявил, что последнее является «важнейшим стратегическим вопросом» до конца ХХ века).

Европа продолжала колебаться, с одной стороны понимая всю невыгодность разрыва договоренностей с Москвой, с другой стороны испытывая беспрецедентное давление Вашингтона. Версальская встреча западной «семерки» в июле 1982, закончилась тем, что европейские страны так и не выстроились в общий строй экономического противостояния СССР.

В самой же Америке продолжались разногласия по поводу того, насколько сильно нужно «прижать» своих заокеанских союзников. Министр обороны Каспар Уайнбергер, директор ЦРУ Уильям Кейси и др. выступали за самые решительные меры. Госдепартамент и министерство финансов призывали не переборщить с  прессингом, ибо это чревато тем, что Европа порвет связи не Советским Союзом, а с самими Соединенными Штатами. На Уолл-Стрит в этом отношении тоже не было особого единодушия. Рокфеллеровский банк  «Чейз Манхэттен» решительно выступал за экономическое эмбарго Москве еще с осени 1981, «Морган гарантии» и «Ситибанк» не менее решительно предупреждали о вероятной конфронтации с союзниками.

И победили в этих спорах наиболее воинствующие. Администрация Рейгана решила-таки идти напролом. Курс был взят на то, чтобы принудить союзников слушаться. 18 июля 1982 на заседании Совета национальной безопасности было принято очень смелое решение: дочерним американским фирмам, действующим на территории других стран, следует подчиняться только законам США, игнорируя местное законодательство. Также западноевропейские предприятия, которые выпускают оборудование по американским лицензиям, отныне не имеют право торговать с СССР. Ну, а далее уже привычное «тот, кто не с нами, тот против нас». Европейским компания, торгующим с Советским Союзом вопреки вашингтонской указке, тоже пригрозили эмбарго. Экономическая война перешла в свою горячую стадию.

То, что санкции контрпродуктивны и невыгодны обеим сторонам конфликта, можно было убедиться уже тогда. И европейцы, и американцы начали нести потери. Если первые вынуждены были страдать, подчиняясь требованиям «старшего брата», то последние находили в этом процессе определенные преимущества, не особо скрывая свою радость от союзников. Заместитель министра торговли США по внешнеторговым связям Лайонел Олмер высказался в «Нью-Йорк Таймс»: «американские компании теряют на санкциях 1.2 млрд долларов, зато строительство русского газопровода задерживается на два года, если вообще не будет сорвано».

Однако Европа не спешила безоглядно следовать предложенному из Вашингтона курсу. Министры иностранных дел ведущих европейских стран сделали совместное заявление, что действия США «противоречат международному праву». Представители ФРГ, Франции, Италии и даже Великобритании  заявили более решительно, что строительство газопровода – их личные интересы, и отказываться от этих интересов они не собираются. За океаном такие заявления восприняли, как вызов и напомнили кто в доме хозяин. 27 августа 1982 «Вашингтон пост» опубликовала заявление Джорджа Буша (в то время – вице-президент США): «Мы слышим много протестов со стороны наших европейских союзников. Ну уж, извините. Соединенные Штаты являются лидером свободного мира, и при нынешней администрации мы вновь начинаем действовать в этом качестве».

Началось то, чего так боялись в США противника «чрезмерного нажима». Меряться санкциями принялись уже партнеры по блоку НАТО. На острие противостояния оказались две французские компании, связанные с СССР контрактами на поставку компрессоров для газопровода. Поддаваться давлению США означало не только понести финансовые потери, но и потерять свою деловую репутацию. Интригу усиливало еще и то, что одна из компаний – «Крезо-Луар» являлась французской госкомпанией, а другая  – «Дрессер-Франс» – филиалом американской. Однако оба предприятия проявили единодушие, и совсем не в пользу Вашингтона – три компрессора были-таки отправлены заказчику. Буквально в тот же день и американцы подтвердили свои угрозы – обе компании тот час попали в черный список и им перекрыли импорт из США. А дальше как снежный ком: санкции английской «Джон Браун», итальянской «Нуово Пиньоне» и т.д.

Начатая экономическая война привела не только к предсказуемым результатам – конфронтации союзников. Для многих стало очевидным, что европейские филиалы американских транснациональных компаний на самом деле могут выступать рычагами экономического и политического давления.

А что же с «ястребами», удобно устроившимися в окружении Рейгана? Их инициативы, конечно же, внедрялись параллельно экономическим баталиям. Постоянно велись попытки наращивания в Европе ядерных вооружений, как «средство от советской угрозы». Для того чтобы оправдать эти наращивания в глазах американцев и европейцев, была предпринята глобальная информационная компания по раздутию военной угрозы с востока. Конечно же, не постеснялись американцы пойти и на фальсификации. Так из Белого дома было заявлено, что нынешнее наращивание вооружений – есть восстановление баланса сил, который был подорван во времена «разрядки». В частности утверждалось, что Советский Союз воспользовался потеплением в холодной войне для того, чтобы увеличить свой ядерный потенциал, усыпив бдительность Вашингтона. Это могло бы стать веским основанием для накачки военных мускулов Америки, если бы не секретный доклад ЦРУ, который некстати стал достоянием общественности. А в нем фигурировали вещи, мягко говоря, расходящиеся с тем, что заявлял Белый дом. Оказывается, по данным разведки Советский Союз с 1977 по 1982 годы как раз снизил производство межконтинентальных ракет, подводных лодок и военных самолетов.

Америке срочно понадобился новый повод для нападок на Москву. Во-первых, нужно было чем-то подогреть уже остывающий образ врага в самих Соединенных Штатах. Внутри страны все громче звучали голоса о том, что перекормленная военная машина, создает угрозу американской экономике.
Во-вторых, необходимо было дискредитировать Советский Союз в глазах европейцев, поскольку все больше и больше трений возникало с союзниками по НАТА.

И повод, устраивающий Белый дом во всех отношениях, случился. В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года вылетевший с территории США южнокорейский Боинг-747 вошел в воздушное пространство Советского Союза. В сложных ночных условиях, советские летчики предприняли попытки принудить самолет к посадке, но, когда тот настойчиво продолжал лететь прежним курсом и не отвечал на сигналы, получили приказ сбить лайнер. В этой трагической истории оставалось много темных пятен. Почему самолет отклонился от курса на 500 километров? Зачем перед вторжением в советское пространство Боинг в течение 10 минут летел бок обок с американским разведывательным самолетом Боинг RC-135, да так близко, что метки на радарах от этих самолетов слились воедино? Почему ключевые этапы полета были с точностью до минуты синхронизированы с появлением в этом районе американского разведывательного спутника «Форрет»?

Никто не посчитал нужным, дождаться хоть каких-то результатов расследования. Как по команде, включилась информационная компания. Рональд Рейган немедленно охарактеризовал инцидент, как «преступление против человечества, которое никогда не должно быть забыто», «актом варварства и нечеловеческой жестокости». Западные СМИ, все как один, заявляли, что Советский Союз намеренно сбил пассажирский лайнер, случайно отклонившийся от курса. Развязанная информационная компания во многом опиралась на ложные факты. Говорилось, что советские летчики не давали предупредительных выстрелов, что истребители СССР вообще не имеют передатчиков, работающий на международных частотах и т.д.

Советский Союз после случившейся катастрофы не без оснований заявил, что произошедшее – провокация, организованная Соединенными Штатами. На заседании Совета Безопасности ООН советская делегация выступила с тезисом, что конечная цель развязанной операции – оправдание американцами наращивания ядерного вооружения и размещение своих ракет на территории Европы. Годом позже верность этого тезиса подтвердила и американская пресса. Газета «Нью-Йорк Таймс» написала: «Летом прошлого года администрация США оказалась перед лицом обескураживающей задачи – как успокоить опасения европейцев и американцев в связи с планированием размещения ядерных ракет среднего радиуса действия в Европе. Специалисты предсказывали демонстрации и насилие в ФРГ и других  местах, если бы г-н Рейган не пошел на уступки для преодоления тупика в советско-американских переговорах по этим ракетам». Газета резюмировала, что инцидент с южнокорейским Боингом «помог предотвратить широкие антиамериканские протесты».

Дальнейшие действия Белого Дома, конечно же, подтверждали заявления Советской делегации в ООН. Спустя два с половиной месяца после авиакатастрофы, американские ядерные ракеты «Томагавк» уже были размещены в Великобритании, а «Першинг-2» в ФРГ.

Таким образом, американцам удалось нарастить свой контингент крылатых ракет в Европе. А вот к экономической войне союзников склонить не удалось. Давить на Бонн, Париж и Рим еще и в этом отношении администрации Рейгана показалось излишним. Поэтому про санкции тактично забыли, как только решили вернуться на курс военного противостояния СССР. США отменили все экономические ограничения для западноевропейских компаний. При этом, чтоб не потерять лицо, в Вашингтоне заявили, что им все-таки удалось убедить союзников ввести некоторые широкие санкции в отношении Советского Союза. Французы официально заявили, что это явно не про них. В остальных европейских столицах, тоже недоумевали – какие такие «широкие санкции» они в итоге поддержали?

Так закончился очередной виток гонки вооружений. Советский Союз не пошел на уступки, вопреки ожиданиям американских стратегов, а на размещение крылатых ракет в Европе ответил контрмерами. Сами европейские партнеры по НАТО были близки к конфронтации со «старшим братом». Некоторые партии Великобритании и ФРГ выступали уже не только против размещения американских ракет, но и против Североатлантического альянса как такового.

Очевидно, что американцам требовалось пересмотреть свой курс. Многие «фабрики идей» трудившиеся на этой ниве, пришли к следующему заключению: если политика «разрядки» оказалась несостоятельной, а политика «сдерживания» – неосуществимой, значит с Советским Союзом вообще невозможны какие-либо отношения. К таким выводам, в очередной раз пришли такие «мозговые центры» как Гуверовский институт, Джорджтаунский  центр и проч. Некоторые авторы дошли даже до такого заявления, что смерть в атомной войне предпочтительнее, чем сотрудничество с «абсолютным злом» – социализмом. Примерно в этом духе была выдержана широко известная книга Ричарда Пайпса «Выжить – это недостаточно» (1984). Автор утверждал, что единственный путь к мирному существованию – это «внутренняя трансформация советской системы», а именно: смена идеологии, свобода частного предпринимательства, роспуск колхозов и… расчленение Советского Союза. Как это ни странно, но в следующем году, когда Горбачев стал генсекретарем ЦК КПСС, партийная верхушка СССР вдруг взяла курс именно на такой «путь к миру».