00:12 Для тех, кому за сорок |
|
Наверное, кроме самого Виталия да его единственного, ещё школьного, друга Витька, никто не считал, что быть неженатым до сорока лет – нормально. Нет, ну прямо в лицо никто не говорил: мол, чего это, ты, Виталя? Вот уж и «волос был чернее смоли – стал седым», а ты всё холостяк. Ненормально это. Не по-нашему! Тут как с пьянством: если человек не пьёт – либо больной, либо подлюка. Виталий был совершенно нормальный. Во всех отношениях. Ну, нервный, конечно, но кто нынче не нервный? Тем более с таким багажом. А багаж у него – надорваться. Виталий по советским меркам был очень хорошего пролетарско-интеллигентного происхождения. Отец знатный рабочий, а мама – учительница, то есть первый зарабатывал деньги, а вторая обеспечивала духовную составляющую здоровой ячейки общества. По окончании средней школы Виталий поступил в университет на геологический, потому что это было романтично и нравилось девушкам. Но по тогдашним законам со второго курса его отправили в армию, хошь не хошь – иди, отдавай долг Родине. И так случилось, что он захватил последний год Афгана. По всем статьям не должен был, но такой вот он был «везучий» по жизни. Нет, можно сказать, обошлось – ни царапины. Вроде всё цело: и руки, и ноги, и голова, но «крыша» точно не на месте. По ночам всё бежал куда-то, шарил под подушкой, искал автомат, вилкой есть отказывался. Спасался традиционно: водкой и травкой, которая вошла в привычку в Кандагаре. Родители думали: не доучится парень. Дважды академ брал. Но мать падала в ноги и выла, забыв о своей педагогической гордости. Поэтому через семь лет синий диплом всё же был получен. Можно сказать, маме угодил. Диплом уложили в большую коробку со свидетельствами о рождении и инструкциями к стиральной машине и холодильнику. А Виталий устроился к отцу на завод. Потому что геологу в Черноземье делать нечего. Вставал в пять утра, ехал полтора часа, чтобы оказаться в аду горячего цеха, когда от шума и жара перестаёшь соображать почти сразу. Ровно через девять часов трясся обратно среди таких же закопчённых людей. Приходил домой, ужинал и пытался смотреть телевизор. Но не получалось – через пятнадцать минут вырубался. А ещё бывали ночные смены. Виталий даже не чувствовал, что тупеет. Ему казалось, что это и есть его настоящая жизнь, которую нужно просто проживать, и так будет всегда. Но он ошибся. Всё кончилось, когда в обеденный перерыв погиб отец. Все ходили в столовку обедать, а он ел из баночки, куда мать ежедневно наливала ему домашнего супчика. Вот так присел он с этой баночкой, а на него свалилась металлическая плита. Только баночка осталась. Даже не треснула. Через месяц Виталий уволился. И улёгся на диван. Просто лежал и смотрел в потолок. А когда мать подходила и говорила, что надо уже наконец чем-то заняться, он отвечал, что занят. – Чем? – спрашивала мать. – Я думаю. Неизвестно, сколько бы он ещё так лежал, но настал день, и младший брат, который, не в пример Виталию, жил как по нотам – институт, работа, женитьба, – привёл в родительскую квартиру молодую жену на позднем сроке беременности. Стало понятно, что становится тесно. Так что Виталию пришлось подняться с дивана. Именно в этот момент генератор удивительных идей Витёк подарил другу гениальный план. У Витька было несколько бывших жен и несчётное количество просто бывших, с которыми он как-то умудрялся сохранять прекрасные отношения. Так вот, одна из них собралась эмигрировать в Израиль. – А почему бы тебе, Виталя, не сесть ей на хвост? – А кто я такой? – Старик, ты мой друг – и это лучшая рекомендация! Долго ли, коротко ли, а через определённый срок, в течение которого был оформлен фиктивный брак и собрано несметное количество документов, Виталий оказался на Земле Обетованной. Достаточно долго он был даже воодушевлён. Учил язык, искал работу. Однако у Виталия не получалось так ловко, как у его фиктивной супруги, которая моментально обрела не только место в одном из офисов, но и настоящее, а не фиктивное семейное счастье с человеком, репатриировавшимся ещё в 80-х. Быть может, фиаско новообращённый иудей потерпел потому, что испытывал неприязнь к окружающему благополучию, а особенно к жаркому солнцу, которое круглый год напоминало ему и горячий цех, и Афган одновременно. По статистике, назад в Россию из Израиля возвращается порядка пяти процентов репатриантов. Среди них был и Виталий. Как пишут в бюрократических отчётах, он не смог «абсорбироваться». Вернулся в родной город, чтобы начать жизнь с чистого листа. Правда, он слабо себе представлял, как начинать жизнь после сорока. Может, у кого-то она только начинается, но у него такого ощущения не возникало. Ему даже жить было элементарно негде, потому что в родительской квартире наблюдался настоящий демографический взрыв. К тому моменту младшего брата радовали уже многочисленные вечно орущие дети. Пришлось опять кантоваться в холостяцкой однушке неунывающего Витька, пребывающего в очередном разводе. Понятно, что два взрослых мужика в однушке – это смешно. Но только в анекдоте. В реальной жизни – это жесть. Надо было что-то делать. Женитьба по-прежнему была самым частым из предлагаемых доброжелателями рецептов. Но как? И дело не только в том, что взрослый мужик без квартиры и работы никому не нужен. По опросам, его должны вроде как рвать на части бесчисленные разбитные развёденки. Но Виталий вообще не понимал – как это в принципе можно сделать? Не то, чтобы он был очень разборчивый… Хотя нет. Был. Ровесницы ему не нравились категорически. Это же не кино «Секс в большом городе», где дамы прекрасно выглядят и в полтинник! Ему совершенно логично нравились девчонки. Но только визуально. Как удачно подметил герой одного фильма, трахаться с ними было не о чем. – Слышь, Виталь, ты когда-нибудь был на встрече выпускников? – спросил в один из вечеров Витёк «сожителя». – Никогда, – мрачно ответил Виталий. – А хочешь сходить? – Ни разу! – Да ладно, чё ты. Сходим, потусим. Помнишь, как на выпускном Танюху на медляке зажимали? Виталий помнил. Танюха была что надо, мечта любого пубертата, королева медляков, в отличие от остальных одноклассниц, которые от мальчиков отличались разве что одеждой. За Танькино сердце и право прижать к себе все её прелести боролись человек десять, в том числе и Виталий с Витьком. Но она отдала предпочтение другому. Да, интересно было поглазеть на Танюху. Встреча выпускников – это такая подлая штука: все знают, сколько кому лет. Виталий совсем позабыл, что Танюхе, как и ему, уже за сорок. Он, конечно, всё понимал, но чтобы мечта всего класса превратилась в женщину, которой можно ставить на грудь целый сервиз, – это слишком жёстко. Виталий смотрел вокруг, наблюдая «весёлое пати» для тех, кому за сорок, и ужасался. Но одна мысль его ужасала больше всего: неужели он такой же старый? Да нет. Нет. Не может быть. Он уже подумывал незаметно слинять, как заметил, что Витёк клеит какую-то клёвую девчонку. Откуда она здесь взялась? Кто-то притащил младшую сестру? Виталий изобразил крутую походку: – Витёк, познакомь с девушкой! Она вздёрнула брови: – Виталь, не узнал? И только услышав голос, который, как известно, у женщины не меняется, Виталий понял, что это Светка. Та самая, к которой в седьмом классе прилепилась кличка Фитиль, потому что она вытянулась быстрее всех. Правда, к десятому классу в строю на физ-ре она стояла уже пятая, но кличка прилепилась – не отлепить. Однажды Виталий видел, как она плакала в школьной рекреации, но утешать не пошёл – он чё, дурак? Теперь это тощее, длинное бледное существо стало… В общем, Виталий понимал, что шансов маловато. Она наверняка замужем, с таким-то фасадом. Виталий заскучал и сказал Витьку, что собирается домой. Он уже выходил из школы, как его кто-то догнал и дёрнул за рукав. – Ты почему сбегаешь? – это была Светка. – Завтра вставать рано, – хмуро пробурчал Виталий. – Давай провожу? – Светка мёртвой хваткой уцепилась за его локоть и пошла рядом. Они провожали друг друга всю ночь и узнали друг о друге всё. Виталий рассказал про Израиль, горячий цех и про Афган, о котором никогда даже по пьяни не распространялся, а Светка – про два своих неудачных замужества, детей и про то, как тайно любила его с первого класса. – А я ничего не замечал… Почему же ты ничего не сказала? – А смысл? Наконец, под утро они расстались у Светкиного дома. Виталий побрёл к себе, думая о том, что раньше не понимал, как можно быть с бабой на одной волне, и что согласен жениться хоть сейчас. Но захочет ли она? Свидетелями на свадьбе были Витёк и Танюха. Светка свадьбу не хотела, но у Виталия раньше ни одной свадьбы не было, а он очень хотел и невесту выкупить, и пупса на капоте, и толстую регистраторшу в бархате. Светка, смеясь, согласилась на ретро-стиль. Она вообще во всём с ним соглашалась, и это было так круто, что даже не верилось. Поэтому они били бокалы в загсе, фотографировались у Вечного огня и даже ездили в лес пить шампанское, хотя было довольно холодно. Не обошлось и без традиционного мордобоя: жених навалял свидетелю после фразы, сказанной наедине: – Уважаю, чувак! Не ожидал, что сможешь так тепло пристроиться. Он, конечно, друг, но ни черта не понял. Ирина ЗАВАЦКАЯ, г. Липецк |
|
|
| Всего комментариев: 1 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
По этой теме смотрите: 
ВСЕ НОВОСТИ:
АРХИВ САЙТА:
Copyright MyCorp © 2024
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
-1
