Не столько ученые, сколько простые люди давным-давно заметили «умный» характер бедствий, случающихся на Земле. Они связали это конечно же с Божьим Промыслом. Совершил человек непростительный грех — его убило молнией, а семья его или утонула в наводнении, или сгорела в пожаре.

Мы ведь и не задумываемся, а оказывается, еще совсем недавно, особенно до христианства, существовал жестокий, с нашей точки зрения, закон: не протягивай руки утопающему. Если он тонет, значит, богам так угодно. Нельзя нарушать Божью волю.

А ведь в этом есть громадная доля здоровой логики. Что произойдет, если вы или кто-то другой вытащит того утопленника? Вы обязательно примете на себя его вину перед Небом. Значит, вы добровольно подписываетесь под тем, что хотите утонуть вместо него?.. Вот и подумаешь: а стоит ли спасать?

Утопленник — это все же мелко, на этом примере трудно рассуждать и делать глобальные выводы. Но вот еще один пример такого «мелкого» свойства. К автору приходит жена одного сотрудника и говорит:

—Александр Иванович нынче на работу не придет. Руку сломал.

—Ах, какая напасть! — вскрикивает автор.

—Да нет, никакая не напасть, — спокойно говорит женщина. — Гадость кому-нибудь сделал, вот и расплатился.

Все просто и легко. Не делай гадостей — будешь жить вечно. Эти принципы, пришедшие с язычества, незаметно трансформировались в христианские заповеди, основное содержание которых можно выразить одной фразой: «Не делай другому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе». То есть «не убий», «не укради»... И так далее. Но это, как говорится, все же личное дело. А вот избирательный характер стихийного бедствия всегда заставлял и заставляет задуматься.

Почему, например, свалено не то дерево, а это? Почему один ствол, потоньше, упал на сарай, а вековой стволище — на крышу дома, где живет вдова с пятерыми детьми? Она ведь и починить-то не сможет — за что ей такое наказание?

Вот к примеру Ивановский смерч 1984 года. Он шел своей, конкретной дорогой. Он будто нацеленно шел именно туда, куда шел. Наделав делов в Иванове, тронулся в Кинешму, но посредине пути передумал и пошел в Юрьевец. Даже путь его кажется осмысленным, не говоря уж о том, что он выделывал в пригородах Иванова.

Одна женщина оказалась в самом жерле смерча, где, кстати, стоит мертвая тишина. Это, приближаясь, он гудит в десять раз сильнее реактивной турбины. Так вот, в самом центре оказалась женщина. Смерч вошел в квартиру, погулял по ней — и отправился дальше. Придя в себя от страха, женщина стала осматриваться. Нет, даже ничего не тронул он, гуляя по квартире. Даже газета так же преспокойно лежит на своем месте. Правда, газета другая... Та была «Известия», а эта — «Ивановская правда»...

Это не все. Открыв холодильник, она обнаружила в нем вместо продуктов тщательно и аккуратно сложенные вещи из шкафа: будто чья-то заботливая рука собрала и уложила их.

Женщина — к шкафу: а там от низа до верха — плотные залежи битого стекла! 

Заметьте: и холодильник, и шкаф стояли как бы нетронутыми, дверцы закрыты.

А вот одну семью смерч застал на кладбище. Было их тринадцать человек: девятого июня у них какая-то скорбная дата, вот и пришли на могилку всем семейством. Налетел смерч, все вокруг потемнело, закружилось, все попадали на землю, прикрыв руками головы.

Унесся смерч — и что же? Были в самом пекле, но никто не пострадал. Кроме четырнадцатилетнего мальчика. Но и он пострадал весьма своеобразно: его проткнуло насквозь штакетиной — в живот вошла, а в спину вышла. И никаких болевых ощущений. Будто с ним в игрушки смерч поиграл.

Местные врачи сделали сложнейшую операцию, первым этапом которой было отпилить деревяшку спереди и сзади, иначе мальчика нельзя было уложить на операционный стол. В книге Виталия Сердюка, посвященной только смерчу 9 июня 1984 года, таких случаев описано великое множество. Хотя журналист и писатель, конечно, никаких выводов о «разумности» стихии не делает, да тогда, когда писалась книга, это еще было непозволительно... Однако выводы напрашиваются сами собой.

А Подмосковный смерч 1998 года выборочно сбривал лес, практически не трогая ни дома, ни людей. Повалив лесной массив перед МКАД, он остановился перед... стеклянной стенкой! Подумал, перепрыгнул через нее и через МКАД — и пошел сбривать деревья дальше. Стенка осталась нетронутой. На что ему пластмасса? Ему живые деревья подавай.

А. Варакин и Л. Зданович в своей книге "Тайны третьей планеты" этими и многими другими примерами доказывают теорию Земли как разумного организма. А смерчи или наводнения или землетрясения и прочие бедствия (включая разнообразные эпидемии болезней) называют проявлением ее разума, направленного против человечества.

Почему Земля на нас ополчилась? Потому, что мы ведем себя на ней как вирусы или паразиты.

Задумываясь о роли человечества в истории Земли и Вселенной, поневоле приходишь к выводу, что это разумное, на первый взгляд, образование для того только существует, чтобы истребить само себя. При этом оно вольно или невольно стремится прихватить с собой в могилу как можно больше из того, что его окружает.

История развития технологий упрямо говорит о том, что Человек, хоть и звучит гордо, проникает в самые потаенные, самые запретные уголки знания и извлекает из них самые вредные, самые смертоубийственные.  Их он и ставит себе на вооружение. 

Только страх за то, что применение ядерного оружия отрикошетит и на тебя самого, заставил придумать более «безопасную» и более совершенную, уничтожающую только «живую силу» нейтронную бомбу. В этом Человек отступил от принципа уничтожения матери своей Геи, да и то, вероятно, не так уж надолго. Обязательно придумает что-нибудь поизощреннее.

Человек изрыл Землю сохой и плугом. Но к этому она, кажется, давно привыкла и не особенно возражает, хотя гибелью урожаев Гея своеобразно отвечает своему детищу на такое к ней отношение. Человек понастроил громадное количество городов. Материал он брал у той же Земли — камень, глину, песок. Но придумал бетон, придумал асфальт и стал покрывать этими материалами громадные пространства. 

Под такими гигантскими нашлепками на естественную кожу Земля чувствует себя неуютно и периодически разрушает их — вспомните фотографии треснувшей дороги или разошедшейся мостовой в том или ином городе, где пронеслось стихийное землетрясение. Вспомните квадратные километры смытых наводнением дорог: планета освобождается от нанесенных на ее тело липучек, ей тяжело дышать.

Человек издырявил Землю тысячами нефтяных вышек и качает на поверхность ее кровь... Думаем, всякий согласится, что самый страшный из пожаров — это пожар на нефтяной скважине, возникший, как правило, спонтанно, из ничего. Земля знает, как отомстить человеку за то, что он без спроса выкачивает ее кровь, будто кровь безразмерного донора.

Природный газ, который мы используем для всевозможных целей, не восполняется, и Земля отвечает землетрясениями: свободные полости, в которых уже нет газового давления, обрушиваются, и наверху, на поверхности, терпят бедствие города. Вспомним Газли: несколько землетрясений в этом регионе — результат деятельности людей. Потом оплакиваем погибших — и опять за свое.

Кто-то однажды очень метко назвал Человечество раковой опухолью Земли, а мы пока лишь соглашаемся и повторяем это выражение. Ничего не пытаясь изменить.

По материалам книги "Тайны третьей планеты" А. Варакина и Л. Здановича (2001 год)